Девочка Дамиана. Хочу тебя (СИ)

С ним на пороге палаты стоял ещё какой-то молодой парень.
— Вижу, Юдин, ты в полном порядке, — подколол меня бывший сослуживец.
Затем хлопнул по плечу, да так сильно, что мне не удалось удержать лицо. Смоленский же довольно хмыкнул.
— Ты уже нашёл, кто это был? — зарычал я, хватая его за форму. — Что вы, чёрт вас всех побери, всё это время делали? Медведев похитил мою женщину!
— Успокойся, — проговорил Вадим, стряхивая с себя мои руки. — Тебя нашли без сознания. Ты пролежал на холоде несколько часов, пока проезжающие мимо не увидели сначала твою машину, что осталась стоять с распахнутыми дверями, а потом и тебя. Но ты родился в рубашке, раз остался жив! Живучий, гад!
— Ты меня пытаешься успокоить? У Медведева, между тем, моя женщина! Мать моего сына! И никто не знает, что у него на уме! Ты должен был давно арестовать его!
— Мы не знали, что он вернулся в страну. Когда к нам поступила информация, что ты попал в больницу, то наши сразу приступили к твоему делу. Юлия Нагиева не была обнаружена ни в машине, ни в окрестностях рядом с твоим телом. Вывод напрашивается один, — хмуро изложил товарищ.
— Он похитил её, — заключил я, со стоном опускаясь на кушетку.
Башка трещала, мягко скажем, поэтому мои мысли немного путались.
— Ещё мы подключили к делу ФТС, — проговорил Смоленский, и мне показалось, что я ослышался.
Поморщившись, я выразительным взглядом дал ему понять, чтобы он объяснил мне причину того, почему им была задействована таможня.
— Есть подозрение, что Медведев может вывезти бывшую жену за границу.
— Куда?!
Поднявшись с дивана, я вмиг сократил расстояние и схватил Вадима за грудки. И плевать я хотел на тупую боль в голове. Даже тот факт, что мне было очень хреново, никак не спасал ситуацию. Я находился в полном раздрае, если так можно было бы охарактеризовать моё состояние.
— Куда этот урод собрался увезти её? — прохрипел я в лицо бывшему сослуживцу.
— Юдин, успокойся!
— Куда?! — прорычал я, теряя последнее терпение.
Парень, что пришёл вместе со Смоленским, бросился к нам, чтобы скрутить мне руки и оттащить подальше от Вадима.
— Чем ты всё это время занимался, если одного человека не смог задержать в течение нескольких месяцев?! — орал я, пиная ногами воздух.
— Медведь, отпусти его, — велел товарищ своему спутнику, проигнорировав меня.
Имя того парня, что пришёл с ним ко мне, стало для меня красной тряпкой для быка. Медведь, мать вашу!
Спутник Смоленского оказался толковым и сразу выполнил приказ. Почувствовав свободу, я развернулся, и мой кулак тут же врезался в стену палаты. Я не сдерживал собственной злости. Колотил стену до образования на руке разодранных в кровь ссадин. Бил и бил. Бил и вспоминал её.
«Юлия! Что она сейчас чувствует? Как она? Должно быть, она очень напугана. Напугана и ждёт меня. Надеется, что я приду. Приду и спасу её от лап бывшего мужа, что похитил её. Но чёрт его знает, где этот ублюдок её сейчас удерживает! Моя девочка! Моя маленькая, пугливая девочка!» — остервенело думал я, обвиняя во всём себя.
И почему мне было так больно? Могло ли хоть что-нибудь унять эту боль?
— Юдин! — Вадим подошёл ко мне, положив руку на моё плечо и ощутимо сжав его пальцами. — Приди в себя! Делая себе больно, ты не поможешь следствию. Нам же важна каждая минута, ведь неизвестно, что на уме у Олега. Ты же сам понимаешь.
Вслед за его словами последовал тяжёлый вздох.
Я наконец перестал колотить стену, хотя и по-прежнему тяжело дышал, пытаясь отдышаться. Стоило признать, что товарищ был прав. Он, чёрт побери, во всём был прав!
— Мы с ним вместе служили в армии. И, зная его, я могу с точностью сказать, что он скрывается там, где мы не скоро его найдём.
— Твои предположения?
— К родным он не поехал бы. Это точно. Сейчас телефоны его родителей, а ещё всех тех, с кем он был в близких отношениях, проверяются нашими. Есть предположение, что он скоро выйдет на тебя.
— Почему ты так думаешь? — спросил в ответ, хотя тоже допускал такую мысль.
Пока я был ни в чём не уверен. Может, Олег таким образом пытался показать, что не желал отпускать Юлию?
 
— Ты жив, вот почему. Если он хотел бы забрать Нагиеву, отобрать её у тебя, он бы точно тебя грохнул. У него была возможность. Рядом с твоим телом был найден шприц. Он сейчас на экспертизе, но есть догадки, что с его помощью тебе укололи амфетамин. Так же мы не нашли там следов борьбы. Отсюда и догадки, что Олег мог усыпить свою бывшую жену.
— Сколько прошло времени с момента моего поступления в больницу?
— Почти сутки. Когда ты очнулся и требовал Нагиеву, врачам пришлось уколоть тебе снотворного. После ты проспал ещё несколько часов. Твоим мы уже сообщили, кстати. Людмила Семёновна сейчас с вашим ребёнком. Кстати, поздравляю с рождением сына. Хотя, как мне кажется, мои поздравление не к месту, да и сын у тебя, как я понял, уже подрос. — Смоленский усмехнулся, вытаскивая из кармана куртки пачку сигарет.
— Дай и мне тоже, — попросил я.
— Нет, тебе нельзя. Мне потом влетит от твоего лечащего врача. Нам же сейчас и так с трудом удалось попасть к тебе.
Он не успел договорить, поскольку его прервал резкий звук. Дверь с грохотом открылась, и на пороге показался взволнованный Захар.
  
Глава 24
 
Дамиан
Ожидание было хуже смерти. Чувство полнейшей беспомощности медленно убивало меня. Минуты тянулись бесконечно долго, но от Юлии не было никаких новостей. Похитивший её Олег тоже не спешил давать о себе знать.
Смоленский работал оперативно. Уже через час после его появления в больнице, моя палата превратилась в настоящий полицейский участок. Ребята Вадима принесли всё нужное оборудование, поэтому мы сидели и ждали звонка от Медведева.
Захар не говорил ничего, но его взгляд и так давал понять, что он волновался. Муратов по-особенному проникся Юле, поэтому тоже пытался помочь в её поисках.
За всё прошедшее время бабушка звонила мне только два раза и каждый раз спрашивала о моём состоянии. Про Юлию мы не говорили. Я слышал, как на заднем плане плакал Демид. Сын словно чувствовал, что его мама находилась в опасности, а потому не хотел успокаиваться. Бабушка не жаловалась, но по её усталому голосу всё было понятно без слов. Если бы не мигрень, возникшая из-за травмы и медикаментов, я бы отправил кого-нибудь из парней за Демидом, чтобы тот побыл со мной рядом.
Я пытался не терять надежду, но с каждым часом она медленно угасала. Мне слабо верилось, что история могла хорошо закончиться. Было ясно, что нам не выйти из неё без потерь, но я всё же просил Бога о том, чтобы Олег не притронулся к Юле и пальцем.
У меня не было уверенности в том, что если бы он что-нибудь сделал с ней, она смогла бы потом жить с подобным. Изнасилование сломало бы её. И я не желал терять любимую в тот самый момент, когда мы только начали собирать нашу жизнь по кускам.
На третий день, не без участия Смоленского, врачи отпустили меня домой. Мне назначили лечение и строго велели не усердствовать с физическими нагрузками.
Честно сказать, я не помнил, как проводил время. Всё было словно во сне. Происходящее казалось ненастоящим, и я всё ждал, когда же мог проснуться. Мне хотелось освободиться от терзавшего меня кошмара и увидеть вновь рядом с собой Юлю.
Но ничего не происходило.
На четвёртый день мне пришлось вызывать скорую. У бабушки неожиданно поднялось давление, и ей пришлось лечь в больницу. Справляться с Демидом осталась Алиса, которая ни черта не знала об уходе за маленькими детьми, как и я. Она отчаянно пыталась хоть как-то помочь мне. Готовила и стирала. Впрочем, я знал, что стоило девушке закрыться на ночь в отведённой ей комнате, как она начинала плакать. И я, несмотря на происходящее, был благодарен за то, что у Юлии оказалась такая подруга.
 
Демид постоянно капризничал и не хотел засыпать. С матерью он вырубался мгновенно. И не только он. Я настолько привык к присутствию Юли в своей жизни, что теперь дом казался чужим и холодным. Только мысли о ней и о сыне придавали мне сил.