Связанные судьбой

Пусть и глубоко внутри, но должен же он быть обычным человеком из плоти и крови.
Шарлотта искоса посмотрела на него, пытаясь представить, как маркиз выглядит в минуты отдыха. Как вольготно он устраивается в мягком кожаном кресле, закидывает ноги в сапогах на стол. Сюртук и жилет измяты, манжеты расстегнуты, рукава закатаны до локтей. Он читает газету, время от времени потягивая бренди из бокала. Легкая щетина покрывает этот изысканно вылепленный подбородок, а его густые черные волосы виднеются в…
– Мисс Хайвуд!
Она вздрогнула.
– Да?
Гренвилл наклонился к ней и понизил голос.
– Могу сказать по собственному опыту, что кадрили – хоть иногда и производят впечатление бесконечных – все равно когда-нибудь заканчиваются. Поэтому вам лучше бы вернуться в бальный зал. И мне – тоже.
– Да, разумеется. Вы можете выждать минут десять, а потом пойти за мной. Тогда у меня будет время выдумать причину, чтобы вообще уйти с бала. Может, сошлюсь на головную боль. О, но у нас ведь впереди еще целых две недели! С завтраками все просто. Джентльмены обычно завтракают рано, а я всегда встаю позже десяти. В течение дня вы, конечно, будете заниматься спортом с сэром Верноном, а я вместе с другими дамами примусь за письма и прогулки по саду. Так можно выиграть несколько дней. Однако завтра состоится ужин… Боюсь, очередь за вами.
– Очередь за мной?
– Сослаться на недомогание. Или придумать какой-нибудь план. Я ведь не могу жаловаться на головную боль каждый вечер, пока мы здесь.
Маркиз подал ей руку, и Шарлотта приняла ее. Затем он помог девушке подняться, и она оказалась в непосредственной близости от него.
– Вы уверены, что не имеете на меня никаких видов? А то вы уже, судя по всему, принялись составлять мое расписание, словно мы женаты.
Шарлотта рассмеялась.
– Ничего подобного, поверьте мне. Не важно, на что надеется моя мать, я не разделяю ее намерений. Из нас получилась бы кошмарная пара. Я слишком молода для вас.
– Да, вы ясно это обозначили.
– И вы – образец пристойности.
– А вы здесь… И одна.
– Совершенно верно. И мое сердце открыто, а ваше явно…
– …на своем обычном месте.
Шарлотта не исключала, что оно погребено где-то за Полярным кругом.
– И главное, милорд, у нас нет ничего общего. Мы были бы словно два незнакомца, живущие в одном доме.
– Я маркиз. У меня пять домов.
– Но вы ведь поняли, о чем я, – заметила мисс Хайвуд. – Это обернется настоящей катастрофой во всех отношениях.
– Существование, отмеченное скукой и пронизанное страданием.
– Вне всякого сомнения.
– Придется выстраивать наши отношения на сексуальном согласии.
– Э… Что?
– Я говорю о занятиях любовью, мисс Хайвуд. По крайней мере эту малость вполне возможно вынести.
Краска залила всю шею и лицо Шарлотты.
– Я… Вы…
Пока она пыталась преодолеть внезапное онемение, на лице маркиза промелькнула улыбка.
Неужели это возможно? Лед тронулся?
У нее вдруг стало легче на душе.
– Вы издеваетесь надо мной, милорд.
Гренвилл пожал плечами в знак согласия.
– Вы первая начали.
– Ни в коем случае!
– Обозвали меня старым и неинтересным.
Шарлотта сдержала улыбку.
– Вы же понимаете, что я говорила не об этом.
О господи! Не может быть! Если бы заранее было известно, что он способен вот так поддразнивать и что над ним можно подшучивать в ответ, маркиз показался бы ей куда как более привлекательным джентльменом.
– Мисс Хайвуд, я не тот человек, которого можно заставить сделать что-нибудь против воли. Не говоря уже о том, чтобы жениться. Когда я служил дипломатом, то имел дело с королями и генералами, деспотами и сумасшедшими. С какой стати вы поверили в то, что я могу пасть под натиском какой-то мамаши, которая жаждет выдать свою дочь замуж?
Шарлотта вздохнула.
– С той, с которой вы пока не встречались, с моей матушкой.
Как заставить его осознать всю серьезность ситуации?
Лорд Гренвилл ничего не знал – да ему наверняка было бы все равно, узнай он это, – но для Шарлотты существовало нечто более важное, чем слухи и пасквили в скандальных журналах. Вместе с Делией Паркхерст она рассчитывала целиком пропустить следующий лондонский сезон ради поездки в Европу. Девушки уже все распланировали: шесть стран, четыре месяца, две лучшие подруги, одна на двоих исключительно снисходительная компаньонка. И абсолютно никаких надоедливых родителей.
 
Однако перед тем как начать паковать чемоданы, им нужно было добиться разрешения. Этот осенний загородный прием давал Шарлотте шанс доказать сэру Вернону и леди Паркхерст, что слухи на ее счет – полная чушь. То, что она не какая-то нахальная охотница за приданым, а девушка воспитанная, приличная и верная подруга, которой можно доверить сопровождать их дочь в длительном путешествии.
Шарлотта не могла позволить себе провалить испытание. Делия очень рассчитывала на нее. Подруга не перенесет, если все их мечты снова потерпят крах.
– Пожалуйста, милорд. Если бы вы только согласились…
– Тихо!
В один миг весь облик маркиза преобразился. Холодность и аристократизм вдруг сменились сильным беспокойством, когда он кивнул в сторону двери.
Шарлотта тоже услышала. Шаги в коридоре. Приближавшиеся шаги.
И приглушенные голоса. Прямо за дверью.
– О нет! – выдохнула мисс Хайвуд в панике. – Нельзя, чтобы нас застали вместе.
Стоило ей произнести эти слова, как по библиотеке словно пронесся смерч.
Шарлотта даже не поняла, что произошло.
Гром? Молнии? Только она почему-то оказалась в объятиях маркиза.
Девушка в ужасе смотрела на поворачивающуюся со скрипом ручку двери. А в следующий момент уже стояла на диванчике в оконной нише, скрытая за тяжелыми бархатными портьерами.
Ее грудь прижималась к груди лорда Гренвилла.
Мужчины, которого Шарлотта собиралась избегать любой ценой.
О господи!
Она стискивала лацканы его сюртука, а он крепко обнимал ее. Его руки легли ей на спину. Одна на уровне талии, другая между лопаток. Перед глазами у Шарлотты оказался его белоснежный галстук.
Несмотря на неловкость ситуации, она поклялась себе, что не пошевелится и не издаст ни звука. Если их обнаружат в такой позе, Шарлотта Хайвуд погибла. Мать запустит свои когти в лорда Гренвилла и больше не отпустит его. Так и будет, если только сначала Шарлотта не испустит дух.
Тянулись томительные секунды, все больше и больше казалось, что их вот-вот обнаружат.
В комнату вошли двое и не стали терять времени понапрасну.
Звуки, которые они издавали, были едва слышны. Приглушенное хихиканье и шуршание материи.
Сквозь шторы проник густой, резкий запах духов.
Мисс Хайвуд подняла глаза, пытаясь увидеть в темноте реакцию маркиза. Он смотрел прямо перед собой, вновь бесстрастный, как ледяная скульптура.
– Ты думаешь, он заметил? – пробормотал мужской голос.
В ответ раздался хриплый женский шепот:
– Тшш. Давай быстро.
Ужас распространялся в груди Шарлотты.
Через пару мгновений это чувство усилилось, когда послышались хлюпающие звуки.
«Пожалуйста, – мысленно взмолилась она, зажмуриваясь изо всех сил. – Пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я подумала».
Ее молитвы не были услышаны.
Звуки приобрели ритмичность. К ним присоединилось поскрипывание в том же темпе, которое, как показалось Шарлотте, могло исходить только от стола. На него налегали с силой. И только она заставила себя привыкнуть к этому ужасу, как… Как началось хрюканье.
Все-таки человеческое тело – странная штука, подумала Шарлотта. Люди могут опустить веки, чтобы избавиться от надоевшей картины перед глазами. Могут сомкнуть губы, чтобы избежать неприятного вкуса. Но уши не обладают способностью самостоятельно избавляться от ненужных звуков.
Уши можно только заткнуть. Для этого необходимы руки, но она не могла позволить себе пошевелиться. Диванчик под окном был слишком узким. Даже незначительное движение задело бы шторы, и они разошлись бы в стороны.