Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ)

Перехватив эти самые ножницы поудобнее, я принялась пробираться вперед, стараясь ничего на себя не свалить и не переломать себе руки-ноги-шею. Зараза, столько проблем ради клочка ткани, проще с упырем подраться!
Высокий, потрепанный временем и короедами шкаф начал падать ровно в тот момент, когда я оказалась напротив него. Я едва успела выставить перед собой руки, защищая лицо, как он рухнул прямо на меня, впечатав спиной в то самое пианино и осыпав мелкой древесной пылью с головы до ног. И быть бы мне сильно ушибленной во всех местах, если бы за долю секунды до столкновения внутри не вспыхнула магия Варнавы, будто создавшая на моей коже тонкий слой защитного поля, загасивший удар и большую часть веса.
— Я пережил множество охотников, переживу и тебя! — раздалось из ниоткуда.
«Давай, ты сможешь».
Я нажала на шкаф, вкладывая больше силы в правую руку, чтобы не поднимать его полностью, а скорее сбросить в сторону, успев выскользнуть из-под веса. Пришлось пару раз перебрать руками, медленно пробираясь к краю, но в конце концов я выбралась, а шкаф гулко грохнулся на пианино с басовитым отзвуком струн и новым облаком пыли, взметнувшемся в воздух. Я резко потянула кофту вверх, закрывая нос тканью, чтобы не закашляться, и глухо поинтересовалась:
— Он что, думает, что мы пришли его убить?
«Явно».
— И почему он так думает? — я оглянулась по сторонам, отпуская кофту и поднимая голос: — Почему ты так думаешь?
«Возможно, потому что ты пришла к нему с оружием?» — тоном, будто я не замечаю элементарных вещей, хмыкнула Варнава.
— А? — я удивленно уставилась на ножницы в своей руке, которые так старательно мешали мне выбираться из-под шкафа. — Это… оружие?
«А я разве не говорила, что ними теперь можно убить?» — откровенно рассмеялась ведьма.
— Это не смешно! — возмутилась я. — Теперь он думает, что мы пришли его убить! И пытается убить нас!
«Рабочие издержки».
Я вздохнула. Издержки, видите-ли.
— Эй, — снова оглядываясь по сторонам, позвала я. — Мы не собираемся тебя убивать. Нам нужен только маленький кусочек твоего савана, и все.
«Так он тебе и поверил».
— Я не собираюсь драться с тем, кто заведомо не хочет меня убить! Можно же хотя бы попробовать договориться!
«Ну, удачи».
Я едва успела увернуться от рухнувшей на меня стопки стульев, взметнувших в воздух новое облако пыли и таки закашлялась, закрывая лицо свободной рукой.
— Не держи меня за дурака!
— Могла бы я тебя держать, я бы уже отрезала себе нужный кусок тряпки и пошла бы домой отсыпаться!
Нет, ну вот что за упрямая агрессия! Я тут, между прочим, к нему со всей душой, так сказать!
— Ха!
И в меня снова прилетела гиря. От нее увернуться же не получилось, тупой удар пришелся в грудную клетку, оттолкнув меня к стене и стоящим возле нее кривой стопкой стульям.
Загрохотало. Я устояла, ушибив локоть о торчавшую ножку и зашипела, начиная уже искренне обижаться на беспокойное привидение. Да я ж тебе еще ничего не сделала, вы посмотрите какой, а!
Гиря утащилась обратно в стену абсолютно беззвучно.
— Уходи, если хочешь жить!
Я оттолкнула ближайший стул, загораживавший и без того тонкий проход дальше, и зашипела:
— А почему сам-то не сбежишь подальше, если не хочешь со мной иметь никаких дел, но и убивать не горишь желанием?
«Потому что он проклят, — вместо призрака откликнулась ведьма. — Эта цепь с гирными кандалами не единственная цепь на нем, явно. Он не может покинуть этот дом, не может упокоиться. Он навечно заперт здесь».
— Это, наверное, очень обидно, оставаться в одном доме целую вечность, — я добралась до первой двери, осторожно заглянула внутрь.
Комната также оказалась загромождена всяким хламом, у стен достающим до самого потолка хлипкими стопками мелкой мебели и вещей. Однако, он точно знал, где прятаться.
— Очень обидно, — раздалось откуда-то слева, там же мелькнул на миг странный, голубоватый отсвет. — Но это не значит, что я позволю себя вероломно убить, и развеять в ничто!
 
— А если мы поможем тебе освободиться? — крикнула я и присела, прячась обратно за угол.
«А ты уверена в том, что предлагаешь?» — хмыкнула ведьма.
— А мы не сможем? — почти одними губами уточнила я.
«Сможем, отчего нет. Просто если он наполнен злостью достаточно, чтобы не упокоиться после освобождения, ты выпустишь злого духа на волю, ты уверена, что хочешь этого?»
— То есть если он хороший, он упокоится, а если злой — останется? — все так же почти бесшумно поинтересовалась я.
«Он останется и попытается-таки оторвать тебе голову. Или вселиться, но тут, как бы, уже занято, так что этого тебе бояться не стоит».
Призрак появился прямо передо мной так неожиданно, что я дернулась, вжимаясь спиной в стену, и не вскрикнула только потому, что вовремя зажала себе рукой рот, вскинув вторую руку со стиснутыми в ней ножницами перед собой, будто это целый нож.
— А ты очень странный охотник, — сообщил он, склоняясь ко мне.
Он выглядел всего-то лет на семнадцать. Растрепанный, в просторном, мешковатом одеянии, все более рваном к нижнему краю, открывающем тонкие ноги, окованные кандалами. Такие же широкие браслеты охватывали и его руки, а также шею, и от каждого браслета тянулись прочь, скрываясь в стенах, призрачные цепи, но самая толстая — от ошейника.
— Я не охотник, — убрав руку ото рта, буркнула я. — Я всего лишь девушка с ведьмой в голове, которая хочет обратно свою нормальную жизнь. И мне нужен кусок твоего савана, чтобы это сделать.
«Ты каждому встречному собираешься рассказывать о себе все, или будем хотя бы через одного это делать?» — застонала Варнава.
И вот я бы напомнила ей, что Мечеславу, наиболее заинтересованному в этом знании «встречному», я ничего не рассказала, но тут было не до этого.
— Чегось? — удивленно вскинул брови призрак.
— Мне нужен кусочек призрачной ткани, — упросила я. — Никаких убийств, всего лишь маленькая тряпочка.
Призрак встал прямо, потер задумчиво подбородок, сверля меня странными, блеклыми глазами без зрачков, которые откровенно говоря выглядели достаточно жутко. А потом кивнул:
— Я склонен поверить тебе, но не потому что ты умеешь убеждать словами, а потому что из тебя откровенно хреновый боец с призраками и твое оружие — это ножницы. Я прожил достаточно долго, чтобы ко мне приходили разные охотники на призраков, но меня еще ни разу не пытались зарезать ножницами. Если что, ты будешь первой, а я навеки усвою урок.
— Так ты… Позволишь мне отрезать кусочек своего савана? — теперь уже я смотрела на него с недоверием.
— С одним условием, — оскалился призрак. — Саван в обмен на цепи. Я не хочу, чтобы меня убили, но упокоиться, наконец, был бы не против.
— Оке–е–ей, — я поднялась на ноги, окидывая его цепи взглядом. — И как мне разбить призрачные цепи?
— Понятия не имею, — фыркнул он.
— Да я не тебя спрашиваю!
«Есть два способа. Найти якорь проклятия — знак, который его питает. Он должен быть где-то в этом доме. Либо попытаться разрезать цепи силой. Для этого лучше подошел бы меч, но если усилить заклятие на ножницах, то ты можешь попробовать справиться и ими. Но сначала саван. Если он исчезнет, как только ты разрежешь сдерживающее проклятие, нам придется искать другого призрака».
— И как нам усилить заклятие на ножницах?
— Ты очень странная, — начиная смотреть на меня, как на сумасшедшую, припечатал призрак.
— А ты приведение — прямо таки верх нормальности, — фыркнула я.
— Ну, вообще-то…
— Помолчи! Я пытаюсь узнать, как тебя освободить!
«Стоило бы расчертить знак для нормальной перестройки заклятия, но учитывая твои способности к черчению… Мы попробуем грубой силой. Только не пытайся ее сдержать, для общего же блага».
— Хорошо.
— Что хорошо? — тут же насторожился призрак.