Остров дракона (СИ)

— А теперь появилось, — резко перебил первого помощника хлыщ. — Итак, начнем.
Моряки с любопытсвом уставились на замершего в величавой позе вожака. Бо подобрался, не ожидая от означенного ритуала ничего хорошего.
— Сызначала дадим салагам новые имена, — выразительно помолчав, изрек маркиз. — И первым наречем мичмана, — фритониец подтолкнул Бо в спину, так что толстяк сделал невольный шаг навстречу окружившим его морякам.
— Начинайте, — властно объявил де Баталья.
  
Глава 13
 
Карлики вперили в торговца изучающие взоры, некоторые зашевелили губами, круглые лица подгорных жителей исказались от столь нелюбимых ими умственных усилий.
— Толстомордый! — неожиданно выкрикнул пузан в парчовом халате. Лицо его светилось так, будто он только что открыл, по меньшей мере, секрет бессмертия.
— Толсторожий! — поддержал сородича обладатель красного кушака.
— Толстозадый! — давясь хохотом, бросил Хилмо.
— Толстозадый? — глумливо переспросил маркиз. — Что же, сгодится… Приветствуем тебя на «Джакомо», Толстозадый. Отныне ты член нашей команды, — де Баталья позволил себе насмешливый поклон.
— А теперь дадим клички остальным! — продолжил за капитана обгорелый.
Соломеннобородый толстяк грубо оттащил торговца в сторону, а на место Бо двое карликов вытолкнули Готрика.
— Ну… как назовем его? — важно, словно королевский герольд вопросил фритониец.
— Блохастый! — похоже, Хилмо сия забава вяще понравилась.
— Угрюмый! Мрачный! Смурной! — почали подбирать прозвища гномы. Гоблины все как один хранили молчание.
— Пес бездомный! — гоготнув, предложил Хилмо.
— Отчего же пес? — вопросил рыжего Тороватый.
— Дык поелику вервульф он, — не кичась, ответствовал сын Килто, но по счастью, никто из моряков не придал значения его словам.
— Хмурый? Может, кто-то предложит еще что-нибудь? — вопросил карликов де Баталья, ныне донельзя походивший на заправского распорядителя торгов.
Видно, идеи в головах подгорных жителей иссякли, поскольку никто из них не сумел породить новых кличек.
— Что же, Хмурый, добро пожаловать в команду, — маркиз протянул следопыту руку.
Готрик несколько секунд смотрел на худую ладонь. Гномы умолкли, с неподдельным интересом уставившись на людей.
Тихий несколько неуверенно поднял кисть, изъявив желание пожать десницу капитана. Одначе ловкий фритониец в последний миг отдернул длань.
— Ха-ха! — возликовал маркиз. — Расторопнее надо быть!
Дружно загоготали гномы. Уголки рта следопыта нехорошо сползли вниз. Он сделал едва заметный шаг в сторону капитана с явным намерением показать окружающим, насколько стремительным может быть вервульф даже в человеческой ипостаси.
Однако назревавшей схватке не дали состояться гномы, споро впихнувшие в середину круга Хилмо.
— А какого прозвища достоин он? — облаченный в темную кожу перчатки тонкий палец фритонийца указал на рыжего.
Сын Килто гневно набычился, буравя сородичей исполненным ярости взглядом. Впрочем, тех страшная мина рудого нисколько не смутила.
— Кичливый! Чванливый! Скудоумный! — наберебой почали выкрикивать подгорные жители.
Хилмо принялся орать на них в ответ. Над палубой поднялся жуткий гвалт, от коего, как показалось торговцу, даже задрожали паруса.
— Тише! — взрезал гам тонкий крик фритонийца.
— Сиволапый! — выкрикнул гном со шрамом, коего, насколько помнил Бо, прозывали Тороватым.
— Пустоголовый! — высказал мнение Сивый.
— Пустоголовый? А что? Подходит, — кивнул маркиз, бросив насмешливый взгляд на зардевшегося, точно закатное солнце, Хилмо.
— Сам ты пустоголовый, — рыжий поднял кулаки и двинулся на пепельнобородого.
— Прикрой хайло, молокосос! — не остался в долгу седой.
Однако состояться зарождающейся драке не дали вклинившиеся между супротивниками гномы. Готовившиеся сцепиться сивый и рудой очутились в разных концах палубы.
— А теперича окропим неофитов морской водой! — величественно потребовал де Баталья.
Моряки непонимающе уставились на капитана и тот, заметив смятение команды, охотно пояснил приказ:
 
— За борт их!
Разразившись ликующими воплями, приспешники де Баталья бросились на новичков.
Сызначала Бо подумал, что ему повезло, поскольку его обступили полдюжины дунфаев и всего лишь один гном — необъятный толстяк в парчовом одеянии.
С визгами и улюлюканием гоблины бросились на купца. В руках у некоторых хануриков торговец приметил палки.
Первого из нападавших Бо встретил пинком в живот. Второму, подкравшемуся сбоку, саданул локтем в физиономию. Третьего, замахнувшегося дубинкой, ухватил за запястье, вывернул руку и отбросил поджарое тело в сторону. Разошедшийся толстяк пошел в наступление, двинув кулаком в скулу еще одного дунфая. Бо вельми удачно пробивался к баку, уходя все дальше от толстого гнома. Торговец уже подбирал место, где лучше занять оборону, дабы предотвратить возможное нападение с тыла, когда нечто тяжелое врезалось ему чуть ниже груди. В глазах потемнело. Спина толстяка с хрустом ударилась в деревянную стену, отчего-то оказавшуюся слишком низкой. Не удержавшись, торговец перевалился через гребень фальшборта. Пока он приближался к шумящим волнам, ему подумалось, что вероломные карлики разрядили в него незнамо откуда взявшуюся на корабле катапульту.
Удар о воду оказался болезненным, однако зашумевшая в ушах вода быстро привела торговца в чувства. Он лихорадочно засучил конечностями, алкая лишь одного — достичь поверхности и ухватить ртом побольше воздуха.
Спустя несколько секунд упорной борьбы, голова толстяка поднялась над волнами. В лицо подул теплый ветерок, показавшийся зело приятным.
Бо не успел обрадоваться собственному успеху, поскольку сверху с хриплым ревом на него обрушился громадный куль. Поначалу торговец подумал, что с корабля в него бросили бочку, однако бочки, как известно, не умеют исторгать звуков, подобных тем, что вырываются из луженых глоток гномов. К тому же, рухнувший сверху ком, оказавшись в воде, принялся яростно лягаться.
Толстяк сызнова очутился под водой. Ему опять пришлось истово заработать конечностями. Торговец вновь вынырнул, отплевывась и с жадностью глотая воздух.
Он услыхал сверху яростное гоготание. Свесисвшиеся с борта моряки упивались сардоническим хохотом — не только, гномы, но и дунфаи. Звенел тонким, более подходящим женщине, смехом де Баталья.
Свалившийся на толстяка куль перестал дрыгать ногами и остервенело вцепился ему в пояс. Голова Бо вновь ушла под воду. Ком (али бочонок?) деловито пытался затолкнуть торговца поглубже, дабы самому выбраться на поверхность.
После недолгого, но яростного противоборства, толстяк вновь поднял голову над водой. Он почувствовал, что его торс стальными объятиями обхватили сильные, подобные клещам, руки. Сбоку раздалось сиплое фырканье. Бо повернул голову.
— Помоги, Бо. Я не умею плавать, — мокрые космы рыжих волос почти полностью скрывали лицо Хилмо.
Торговцу неожиданно сделалось донельзя смешно. Только что костеривший его гнусными словами гном, кой с мерзкой ухмылкой предлагал выбросить толстяка за борт, теперича взывал о спасении.
Не пытаясь скрыть улыбку, Бо, что есть силы пихнул рыжего, но тот вцепился в его талию поистине мертвой хваткой.
— Ты чего, Бо?! Утопишь! — жалобно заскулил сын Килто.
— А не, ты ли, любезный друг, давеча предлагал бросить меня за борт? — зло процедил торговец, силясь высвободиться из объятий гнома.
— Ты чего, Бо? Я ж шутковал, — коротышка даже глазом не моргнул и уж тем более не соизволил признать вину и просить прощения.
 
В этот самый миг сверху на барахтающихся в воде толстяка и карлика рухнула веревочная лестница, больно стукнув Бо по макушке деревянной ступенькой.
— Поднимайтесь, салаги! Омовения закончены! — глумливо закричали с палубы.
— Дай выбраться, толстяк, — Хилмо оттолкнул торговца, дебелые руки карлика вцепились в скреплявшие дощечки канаты.