Остров дракона (СИ)

Хоррумгар разъяренно фыркнул и обвел взлядом клику сына Залмара. Супруга Кахазула опустила копье, всем своим видом показывая готовность к бою.
— С ними должен быть еще и вервульф! — вдруг возопил хоррумгар, точно на него снизошло божественное озарение. — Он где-то здесь! Закхины чуят его.
В это самое мгновение на удерживавших Хилмо стражников с соседного всхолмья прянула стремительная черная тень. Двое приспешников Айдана повалились наземь.
Бо пригнулся и бросился вперед. Звучно клацнули пусковые механизмы арбалетов. Две стрелы пронеслись над торговцем, а еще две — со звоном отскочили от нагрудника Кахазула.
— Ах, вы, треклятые негодяи! Я вас всех порабощу! — завыл, аки ураган, хоррумгар.
Толстяк удачно опрокинул Айдана. Седобородый завороженно следил, как рассекает воздух Казазулов топор и не заметил врезавшегося в него человека. Между прочим, сие спасло нерадивому гному жизнь, поскольку лезвие секиры лекаря мигом позже прошло как раз в том самом месте, где только что находилась голова капитана «Бардагамара».
Путь купцу преградили Арим и еще один человек — в высоком шлеме, с каплевидным щитом и совней на коротком ратовище. Бо с разгона обрушил сумку на мятый кабассет первого помощника. Второго моряка толстяк двинул ногой в бедро. Мгновенно отошедший от слабого удара Арим размахнулся саблей. Находившийся боком к бородачу торговец уже не успевал защититься. Однако внезапно нечто тяжелое ударилось в спину первому помощнику и тот, пролетев несколько шагов, распластался на земле. На месте отброшенного противника возник Хилмо. Рудой уже успел отнять у одного из моряков пернач и явно собирался ввязаться в драку.
Сам себе удивляясь, Бо дернул рыжего за кольчужный рукав.
— Бежим отсюда, тупица! — кинул торговец и рванулся в сторону пролегавшей между каменными насыпями тропки.
Купец мчался, не оглядываясь. Он уже жалел, что попытался выдернуть из боя Хилмо и в глубине души надеялся на то, что подгорный остолоп не внял его совету и уже получил какое-нибудь серьезное увечье, а то и вовсе издох. За Готрика толстяк отчего-то не волновался.
Торговец покинул злосчастный пустырь. За ним погнались двое гномов, но человек без труда начал от них отрываться. Вслед ему посыпались хриплые проклятия.
— Ничтожества, я вас всех четвертую и оскоплю! — неистово ревел где-то позади Кахазул.
Через пару минут, когда гвалт погони несколько поутих, воздух разорвал оглушительный грохот, земля под ногами толстяка вздрогнула.
Бо украдкой оглянулся. Над скрытым каменистым холмами пустырем поднимался столб густого малинового дыма. Верно, кто-то из сражавшихся применил алхимический декокт.
Топот преследовавших его карликов стих. Бо расслабился, начав размышлять о том, куда надлежит двигаться, дабы не столкнуться с новыми охотниками за его головой.
Думы толстяка грубо прервал выкатившийся из-за груды валунов гном.
— Попался, мерзавец! — возопил карлик — рыжий, почти вылитый Хилмо, разве что несколько шире в плечах.
Подгорный житель размахивал увесистой оглоблей. Подобным оружием он намеревался оглушить беглеца.
Дубина со свистом пронеслась подле уха торговца. Купец не стал вступать в схватку, припустив прочь. Теперича, он уже не выбирал дороги.
Совершенно неожиданно из казавшейся бесконечной гряды каменистых горок он вывалился в порт — в самую гущу толпы.
— Куда прешь, подонок?! — зарычал в гневе тащивший громадный ящик карамазый гном, коего толстяк ненароком задел, проносясь мимо.
Углубившись в царившую на пирсах сутолоку, Бо услышал позади себя крики. Верно, преследователи так же покинули всхолмье.
Торговец пытался поскорее убраться подальше от причалов. Одначе на его пути постоянно возникали препятствия. То справа тянулась показавшаяся бесконечной стена, то впереди возникла орда дунфаев, кою пришлось огибать, прижимаясь к окаймлявшей портовый район ограде, отчего-то сырой и холодной, несмотря на яростно палящее солнце.
В слаженном из саманных глыб полотне не возникало ни дыры, ни прорехи, куда можно было бы заскочить и раствориться, схорониться али уйти в другую часть города. Ныне толстяка не скрывал мешковатый следопытский плащ и Бо отлично понимал, что пройдет еще немного времени и его непременно узнает кто-либо из ошивающихся поблизости прохиндеев.
 
Впереди замаячил черный полуовал арки. Одначе к вящему невезению, проход охраняли трое воинов-имаров в плетеных доспехах, подле кхалитов ошивался сановник-дунфай в ярко-салатовой мантии. Стражи останавливали и осматривали всех пытавшихся выйти из порта. Делали они сие нарочито неспешно, посему вокруг образовалась знатная толчея. Более того, многие купцы и их помощники несли и везли в город различные товары. Щепетильный гоблин совал длинный нос в каждый тюк, ящик и бочку. Сгрудившиеся в очереди гномы почали сварливо роптать, на чем свет кляня нерадивого проверщика. Дунфай отлично слышал брань карликов, отчего работал еще медленнее.
Бо остановился, оглянулся назад. Густая толпа скрыла гряду разрушенных построек. Не увидел торговец и каких-либо признаков погони. Приосанившись, купец неспешно двинулся в сторону набережной, по широкой дуге обходя ворота и сгрудившихся вокруг них гоблинов, гномов и людей.
Толстяк не собирался идти к проходу и вступать в общение со стражей. Не имело смысла рисковать. Насколько он знал, севернее имелись ни кем не охранявшиеся пути из порта.
Большинство присутствовавших на пирсах занимались своими делами: таскали грузы, зычно раздавали команды, подгоняя, хлестали рабов и подчиненных. Лишь некоторые из моряков бросали на выдающегося среди низкорослой чернявой толпы варвара беглые взгляды — по большей части пустые, безразличные. Одначе один дунфай вцепился в толстяка пытливым взором. Купец едва не дернулся, краем глаза заметив, как черные бусины гоблинских глаз буравят его фигуру.
«Вот, образина, — подумалось купцу. — Видно, взглядом меня заколоть хочет».
Показательно отвернувшись и нацепив беспечную мину, торговец боком протиснулся между идущих ватагой гномов, дабы скрыться от дунфая. Сие ему почти удалось. Щуплый гоблин в потертой кожаной курте и с повязанным на голову алым платком, утонул в толпе.
— Айаш ирн Бо Хартсон! Салаф ар-зимат! — услыхал толстяк тонкий визгливый вопль слева от себя. Торговец затравленно оглянулся. Бурокожий негодяй подкрался к нему сбоку, и теперича, остановившись в нескольких шагах зычно голосил. Тонкий узловатый палец указывал прямо Бо. В другой руке ханурик сжимал обнаженный кортик.
Толстяк прекрасно понимал, о чем глаголет гоблин. Извергнув проклятие, торговец засеменил прочь, все же не решаясь срываться на бег.
— Айаш ирн Бо Хартсон! Салаф ар-зимат! — продолжал заливаться криком дунфай.
Толпа вокруг забурлила, заколыхалась, точно растревоженное грозой море. Верно, многие из моряков услыхали знакомое имя.
— Мужики, энто ж тот пузан, за которого Фанджали награду обещал! — обнаженный по пояс гном отбросил громадный ящик, кой тащил на борт крутобокого бригга, и, с яростным зыком бросился вслед за торговцем.
Купец прибавил шагу и едва не врезался в преградившую ему дорогу свору дунфаев. Доходяги голосили, словно стая увидевших шакала куропаток.
Бо резко развернулся и метнулся вбок. Его попытались схватить двое бинджюников-гномов. На счастье толстяка, карлики не отличались расторопностью. Несмотря, на дородную стать, купец легко порскнул между ними.
Он затрусил в сторону берега. Далеко не все моряки помчались ловить толстого беглеца. Многие равнодушно продолжили работу. Однако таким зело помешали пустившиеся в погоню пройдохи. В толпе воцарилась сущая кутерьма. Преследовавшие толстяка сбивали с ног тех, кто не желал участвовать в оном безобразии. Позади торговца всыхнуло сразу несколько драк. Шайка дунфаев схлестнулась с троицей отдыхавших на громадных бочках гномов. Верно, маявшиеся бездельем подгорные жители, следуя славным традициям своего народа, решили кого-нибудь отмутузить, выбрав в качестве жертв очутившихся поблизости гоблинов.