Мифы и Легенды VIII (СИ)

В общем, такой вот большой и, можно сказать, частично дружной компанией мы прибыли на Арену. На этот раз охранники вели себя по-другому. Не было бешеных журналистов с микрофонами. Их просто не пустили на порог. Интересно, что же такого изменилось? Но ответ на этот вопрос я, естественно, не получил, и мы просто прошли через турникеты. Основная наша команда отправилась в буфет, ну а мы втроем вошли в спортивный зал. Татищев чересчур серьёзно походил к тренировкам. Насколько я понял, из всех участников финала перед ним разминались только мы. Но, надо признать, что тренировка была облегчённой и позволила лично мне привести себя в боевое состояние. После этого, мы присоединились к остальным членам команды в буфете.
Только в отличие от них, разогревающихся перед финальным боем коктейлями и легкими спиртными напитками (крепче вина в буфете алкоголя не имелось), мы, понятно дело, были трезвыми. Сами понимаете, трезвый человек среди нетрезвых чувствует себя не очень комфортно. По крайней мере, я относился именно к этой категории. Поэтому, пообщавшись с народом, предпочёл выбрать уголок поскромнее, предоставив другим обсуждать мои шансы и шансы Горчакова. Хотя, надо признать, что больше всего разговоров было про поединок Потемкиной с японкой. Подруги Влады уже провели целое расследование, пытаясь выяснить, кто же такая Кари Асахо. Как мне и говорила сама Потемкина, они ничего толком не смогли узнать. Оказалось, что я единственный, кто смог хоть что-то разузнать о таинственной японке. Надеюсь, этим смогу помочь Владе.
Но вот настало время пресс-конференции. На этот раз, в ней участвовали только четверо участников финалов, их тренеры и куча журналистов. И, как обычно, присутствовали Строганов и Сабуров. Все выглядело более пристойно, чем на прошлой встрече, но мне даже стало жаль «акул пера» — многословностью объекты их расспросов не отличались.
— Новости Санкт-Петербурга. Первый раз за всю историю турнира в финале двое российских студентов. Веромир, скажите, как вы относитесь к вашему противнику?
— Нормально отношусь, — фыркнул я, встретившись с безразличным взглядом Горчакова, — победит сильнейший.
— А вы, князь? — обратился журналист к Илье.
— Полностью поддерживаю своего противника, — холодным тоном ответил он, — победит сильнейший.
— Журнал «Мода России». Веромир, как повлияет на ваш бой будущая помолвка с Варварой Годуновой?
— Никак не повлияет. Сегодня от этого факта я сражаться лучше не буду!
Ну а что мне еще ответить? В общем, подобная ересь продолжалась целый час и под конец у меня уже разболелась голова от бесчисленных вспышек и света софитов. Черт побери, словно на съемочной площадке себя чувствуешь. Не могу сказать за остальных, но вот я от этого удовольствия точно не получал.
После конференции, отправились еще раз в зал, где Татищев прочитал целую лекцию о том, что мы с Горчаковым должны показать красивый бой, без сюрпризов (последние слова адресовались именно Илье), а Потемкина, просто обязана показать японцам, что главная в нашем союзе именно Российская империя. Хотя, на мой взгляд, тут он явно перегнул палку. Но возражать, понятное дело, никто не стал.
А потом уже отправились на саму Арену. И в 15.00, после напутствий тренера о том, чтобы мы показали достойный бой, и пожеланий Романова с Гагариным: «Порви Горчакова как «тузик грелку», я вышел на ринг.
Илья, оказавшийся на нем раньше, атаковал, как только я появился. Но подловить меня не удалось. Я заранее поставил «щит тьмы» и его «огненные шары», просто растеклись по его поверхности. А в ответ решил применить свою излюбленную связку — «темная зыбь» и «огненные шары». К моему изумлению, Горчаков сумел ускользнуть от моих заклинаний. Странно. Раньше за ним подобной скорости не замечал. Что ж…
Отразив очередную атаку «воздушных кулаков» и «огненных шаров», я вновь запустил « темную зыбь» и на этот раз мой противник в нее вляпался. Уже торжествуя победу, бросился к нему, атакуя на ходу огнем, но из-за своей самонадеянности чуть не проиграл бой. Горчаков с удивительной легкостью освободился от «темной зыби» и атаковал меня с какой-то запредельной мощью. Его воздушным заклинаниям, я ничего не смог противопоставить, и понял, что лечу. Откуда у него появились такие силы, я не знал. Это оказалось неприятным сюрпризом. «Щит тьмы» лопнул, но уже в полете я поставил «огненный щит», и именно это спасло меня от позорного проигрыша.
 
Приземление вышло весьма жестким, но, перекатившись в сторону, я умудрился вскочить на ноги и отразить выпад подлетевшего ко мне противника. Хотя, все-таки, немного замешкался, и шпага Ильи чиркнула меня по боку. Мгновенно перейдя в контратаку, несколькими хитрыми финтами я заставил его отступить. Бросив взгляд на свой бок, где разорванная ткань футболки уже набухла темным цветом, я мысленно выругался. Думал, это просто царапина… Но царапина, похоже, оказалась глубокой. Значит времени у меня немного. Памятуя об этом, я удвоил скорость и перешел в атаку на Горчакова. Выложился во время ее по полной программе, поэтому Илья, который, вообще— то, был фехтовальщиком слабее меня, начал отступать, лихорадочно защищаясь и пытаясь улучить момент, чтобы разорвать дистанцию.
Но я не собирался давать ему этого шанса. К тому же чувствовал, что потихоньку начинает подступать слабость… Вскоре мой противник оказался практически прижатым к силовому куполу. Он предпринял несколько попыток, пытаясь перейти в контратаку, но, как я уже говорил, в фехтовании Илья силен не был, и я видел его планы, едва он начинал воплощать их в жизнь. Единственное, что ему могло помочь, это слабость, охватывающая меня все больше и больше.
Плюнув на все, и понимая «если не сейчас, то никогда», я ускорился и, сделав сразу насколько обманных движений, заставил Горчакова нервничать и судорожно дергать шпагой. Он уже не понимал, откуда я смогу нанести удар, и в этот момент я атаковал самым простым прямым выпадом и, ожидавший от меня что-то необычного, противник оказался совершенно не готов к простому уколу. В результате, шпага проколола ему бок.
Я сразу отступил, а Илья лицо, которого покрыла мертвенная бледность, осел на песок и…выбросил руку вперед. Я понял, что уйти уже не успею, поставить щит тоже нет возможности. Поэтому просто бросился навзничь. Над головой прошелестел «огненный шар», опалив меня жаром…
Подняв глаза, увидел, как возле потерявшего сознание противника возятся целительницы. Затем они появились около меня, и очень вовремя, потому что я почувствовал, как проваливаюсь в небытие. Но приятная прохлада целительных заклинаний, охватившая мое тело, сразу взбодрила. Так что через несколько минут я уже самостоятельно вышел с ринга.
И сразу попал в объятия своей ликующей команды. Да тут ещё и невероятный шум зала буквально оглушил. Все это било в уши, но и словно наполняло какой-то незнакомой мне до этой энергией. Я буквально ощущал эмоции пусть и далеко сидевших зрителей. Будто игра «Почувствуйте себя рок-звездой или каким-нибудь популярным певцом»… М-да. А это приятно, черт возьми!
Да и чего там говорить, глядя на искреннюю радость своих партнеров по команде, я так же проникся ей. Не знал, что Потемкина так горячо и искренне будет меня поздравлять. Меньшиковой не было, но как я заметил краем глаза, она отправилась в медицинскую палатку, за унесенным туда Горчаковым. После объятий команды, меня потискал сначала Муравьев, потом Татищев, заявивший, что я сделал его счастливейшим человеком и исполнил его заветную мечту. Честно говоря, мне как-то не по себе стало от подобных откровений.
Ну а после того, как все поздравления прошли, я вновь оказался на лавке, с Романовым и Гагариным с одной стороны и Виль с другой. Кстати, моя телохранительница поздравляла более сдержано, но ее слова: «Я горжусь, что служу вам, князь», прозвучали немного двусмысленно.
За этими приятными хлопотами пришло время второго боя. Татищев, уже пребывавший в нирване, по-моему, заочно решил, что победа в нашем кармане.