Почему Всегда Я? (СИ)
Больше недели прошло с тех пор, как Элизабет и Джон — «стремительно ворвались» в их с Боссом жизнь. Отделаться от этих двоих не вышло.
Черный El Camino достиг точки назначения в Эл Дорадо Спрингс буквально на следующий день, после урагана в Канзасе — но вот никакого поселения выживших там не оказалось. А оказалось там только пепелище — с немалым количеством трупов — как бродящих вокруг и пожирающих плоть, так и тех, кого собственно, ели…
— …Босс не сказал, когда вернется?
— Он вообще никогда ничего не говорит. Пора привыкнуть.
— А куда поехал — тоже не сказал?
— За табаком. У нас все кончилось.
— Вы очень много курите!
Марк промолчал, ничего не ответив на это категоричное замечание Элизабет:
— Это же очень вредно! Особенно сейчас — когда здоровье так важно!
— Ну извините пожалуйста, что не соответствуем вашим моральным взглядам и оценкам. — холодно промолвил Аврелий и воткнул нож в доски рядом, — …Еще немного с нами пробудешь — тоже закуришь.
— Это не вопрос морали — это беспокойство о здоровье группы.
— Так у нас теперь группа?
Аврелий прищурился и выжидающе посмотрел на девушку.
Эл пару раз моргнула и глубоко вздохнув — спокойно начала:
— Почему ты против нас? Я стараюсь быть полезной, да и Джонни тоже. Но в ответ — мы натыкаемся на стену холодного безразличия.
— Дело не в вас… — Марк натягивал ремень, поправляя кобуру с Носорогом внутри, — Я вообще не очень живых люблю…
— А как же Странник? Он не в счет? — вызывающе произнесла Элизабет.
— А кто тебе сказал, что Он живой?
Аврелий поднялся с деревянной веранды и прошел внутрь домика — оставив Элизабет с еще большим количеством вопросов.
Отношения именно с Марком, никак не складывались.
Он не желал разговаривать; не желал садиться за стол вместе со всеми; он принципиально уходил от разговора всякий раз, как она пыталась поговорить с ним о более личных вопросах. Да и вообще — проводил больше всего времени в одиночестве.
Правда, если она интересовалась у него чем-то, исключительно по делу — он вполне нормально подсказывал или объяснял как делать, то или иное…. С какой-то учительской выдержкой и наставлениями — показывал как лучше закрепить груз на машине; как правильно развести огонь; рассказывал ей как удобней и правильней упаковать рюкзак; что еще можно употребить в пищу, а что нет… да много чего. По мелочи, но все же.
Но никогда ничего не рассказывал о себе…
Элизабет чувствовала себя ужасно неловко, что приходится учиться, таким порой, банальным вещам. Но городской девушке, за все свои двадцать два года ни разу не покидающей пределы родной Калифорнии — все это было не нужно. Всегда всего было достаточно. Если бы не Джонни — что был с ней рядом с самого начала всего этого кошмара наяву — она бы просто не знала, что делать… Он всегда знал как лучше. Почти всегда все делал за нее. А она просто была рядом. И никогда не чувствовала себя беспомощной, или бесполезной…
А рядом с этим хмурым и задумчивым человеком — почти с таким же холодным взглядом, как и у своего Босса, с его язвительными замечаниями — ощущала себя ужасно подавленно — жестко осознавая, что всех ее знаний о «сегодняшней жизни» катастрофически не хватает.
Со Странником было получше, но не очень.
Он со Своей спокойной и рассудительной манерой разговора — вызывал у нее крайнею степень доверия. Никогда не скажет, что «это неправильно», или «…откуда у тебя руки растут?!» По правде говоря, Он вообще мало чего говорил. Но Ему веришь, сама не понимая почему. И в тоже время ощущаешь перед Ним, какой-то «трепетный страх» — схожий с некой формой «уважения», наверное… Рядом Его почти никогда не было. Постоянное отсутствие она объясняла для себя вылазками и разведками. Благодаря этому конечно, всегда была еда. И боеприпасы, да — которые так ценил Аврелий.
За последнее время они смени уже три убежища — почти все время находясь в дороге.
Элизабет поднялась с деревянных ступенек — отогнав от себя тяжелые размышления — и вошла внутрь.
Внутреннее обустройство домика было весьма… ну… «сдержанным». Немного отстраненным и темным. Каким-то «холодным»… Сам по себе, дом представлял одну большую комнату — визуально разделенную на зоны, старенькой мебелью. Общая комната с кухней и неким подобием гостиной. Да, все же были еще две комнаты — двери которых располагались у дальней стены, ведущие в маленькую спальню и совсем крошечную ванную с туалетом. На кухне — с отвратительными пожелтевшими обоями — стол и три стула; кухонный гарнитур — с «убитой на нет» плитой и обшарпанным холодильником по разным углам. В гостиной — драное кресло и широкий продавленный диван, стоящий спинкой к кухне — на котором собственно и расположился Марк, тяжело плюхнувшись на него, войдя в помещение. Элизабет тихо прошла на кухню, к сидящему за столом Джону.
— У него очень тяжелый характер. — тихо произнесла она, усаживаясь за стол.
— Оставь в покое человека. Видишь же, что он не хочет разговаривать. — Джонни не поднимает головы от тарелки с едой, что с таким аппетитом уминает.
— Я же как лучше хочу… Помочь…
— Тебе не кажется, что ему не нужна помощь? Да и потом — он у тебя ее просил? Как-то же эти люди жили без тебя и твоей поддержки?
— Поддержка всем нужна… — произнесла Элизабет, с железобетонной уверенностью в голосе, — …А ты любимый, — она накрыла ладонью руку Джона, лежащую на столе, — Дальше своего носа не видишь…
— Просто я пекусь о нас. О тебе. Стараюсь, по крайней мере… А с твоим характером — это не легко. Постоянно всех жаль; все время беспокоишься по всяким мелочам…
— Душевное состояние людей, с которыми ты выживаешь — не мелочи!
— Да я не об этом… — махнул рукой Джонни, — Я тебе говорю, что ты от переживаний — только себе хуже делаешь.
— Вот, вот… — донеслось угрюмое откуда-то с дивана, — Послушай парня своего…
— Так ты все слышишь там?! — Элизабет обернулась с озорной улыбкой, — Пойдем поедим!
— Я не голоден. Идите нафиг…
♠♠♠♠♠♠♠
Где-то через час, дверь нового временного убежища тихо отворилась и во внутрь проскользнула темная фигура Странника. С Его верхней одежды медленно стекали капли воды, оставляя на скрипучих деревянных досках пола небольшие лужицы. Кожаное темно-коричневое пальто — одно из «обновок» Феникса, найденное на обратном пути сюда — заняло место на вешалке у входа.
— Доброе утро! — звонкий девчачий голосок пропел приветствие из кухни.
— Привет. Все тихо? — Босс поднимает с пола увесистый вещмешок, что поставил у дверей, когда вошел. Мешок вместе с Фениксом медленно начинают движение на кухню, мимо дивана.
— Абсолютно. Как в могиле… — «доложила» Элизабет.
— Аврелий!
И сразу же за громогласным обращением — в воздух взвилась бело-красная сигаретная пачка. Не успевает Элизабет произнести: «Он кажется спит» — не желая чтобы беспокоили эту всем недовольную вредину — как тут же, из-за спинки дивана, молниеносно поднялась рука и схватила сигареты налету:
— Наконец-то… — тихо, с выдохом, донеслось из-за предмета мебели.
Странник прошел на кухню и поставил большую сумку на стол:
— Где Джон?
— Отправила за водой… Вы хотите есть, сэр? Я тут приготовила… — стеснительно поинтересовалась девушка у Феникса, раскрывающего вещмешок.
Он на секунду замер, поднял глаза и посмотрел на Элизабет, слегка удивленным взглядом:
— Нууу… Давай. С удовольствием… — Босс быстро убрал со стола громоздкую сумку. Девушка аж просияла:
— Конечно! Сейчас!
— …И прекращай уже «ВЫкать». Мне это… не нравится…
Феникс сел за стол — лицом к гостиной и наткнулся взглядом на затылок Аврелия. Марк уселся на диване, положив голову на спинку. В его зубах — перпендикулярно потолку — дымилась сигарета.