Синтия

— У вас есть какие-нибудь предположения, где она может быть? — спросил я ребят.
— Никаких. Мы целую неделю пытались её разыскать. Но всё без толку. Мы решили, что если уж где её и можно встретить, то в воскресенье на этом вот лугу.
— А её здесь нет, — сказала девушка. — Мы тут с утра.
— Спрашивали всех подряд.
— Искали её.
— Чёрт побери! — воскликнул молодой человек. — Она исчезла!
— Сбежала, — сказала девушка. — Вам не случалось видеть её папочку и мамочку? Так вот она от них сбежала.
— Что её интересовало? — спросил я ребят.
— Бердслей, Чарли Браун, «Виллидж бойс».
— Гражданские права, — сказала девушка.
— Герман Гессе, — вспомнил драматург.
— Английские народные песни.
— Вы и правда думаете, с ней что-то случилось? — осведомился молодой человек.
— Она ещё увлекалась компьютерной службой знакомств, — сказала его подруга.
  
ГЛАВА ПЯТАЯ
 
 
 
Я смутно надеялся, что в десять утра в понедельник она будет пусть с похмелья, но трезвой. Но мне не повезло. Не знаю уж, сколько успела выпить Алиса Брендон, но надралась она изрядно. Поскольку пила она водку, разило от неё не так уж сильно, но вот с равновесием у неё дела были плохи. Увидев меня, она сказала, медленно и тщательно выговаривая слова:
— Дорогой мистер Крим. Как мило с вашей стороны снова меня навестить! Знаете, после вашего ухода я решила, что вы похожи на Лоренса Харви, хотя он, пожалуй, будет покрасивее. Правда, всё дело, возможно, в том, что его тоже зовут Харви…
— Я Харви Крим, миссис Брендон, — напомнил я.
На ней было нечто розово-красно-фиолетовое. Она стала усиленно приглашать меня с ней позавтракать.
— Я ухе завтракал. Но кофе выпью с удовольстви-
— А может, апельсиновый сок пополам с водкой, а? Дорогой мистер Крим, не заставляйте меня пить в одиночестве с утра.
Комната, где она завтракала, представляла собой застеклённую и отапливаемую веранду, с которой открывался ландшафт — крыши и башни. Пол был выложен изразцовой плиткой, а на столике из стекла и алюминия стоял завтрак. Комната была украшена белыми и розовыми розами. Я сказал себе, что без особых усилий мог бы перенять привычки богатых людей. Я удивился вслух, почему миссис Брендон не получает от всего этого никакого удовольствия.
— Потому что мой муж — вошь, мистер Крим, — последовал ответ. — Ещё вопросы будут?
Тем временем дворецкий Джонас подал ей завтрак — кофе, яичницу с беконом, колбасу. Всё, кроме кофе, я отклонил. Она же невозмутимо попивала свой водочно-апельсиновый напиток, её комментарии по поводу хозяина ничуть не смутили дворецкого.
— Будут.
— Тогда придержите их, пока эта тварь не уберётся отсюда. Я имею ввиду дворецкого Джонаса Бидлла. Не выношу дворецких вообще, а этого особенно. Это разведслужба Брендона, хотя и отличается удивительной тупостью. — Ну, проваливай, Джонас, да поживее.
Дворецкий удалился с непроницаемым лицом.
— Почему он это терпит? — поинтересовался я.
— Потому что ему платят, чтобы он это терпел, Харви, — заметила миссис Брендон. — Я была бы счастлива, если бы он уволился, но он терпит и терпит. Слушайте почему вы не пьёте ваш сок?
— С утра для меня это яд.
— Бедняга! Придётся выпить мне, чтобы добро не пропадало. — Она взяла стакан и отпила большой глоток. — Ну, задавайте ваши вопросы, Харви.
— Меня интересуют компьютерные знакомства…
— Это ещё что за чертовщина? А, вы имеете ввиду компьютерные тесты на сочетаемость людей? Синтия была на этом просто помешана.
— Почему?
— Возможно, надеялась встретить человека, который полюбил бы её — и понятия не имел бы, что она дочь Э.К.Брендона. По этой же причине она взяла себе имя Джейк. Она уверяла всех в «Энн Бромли», что её зовут Джейк. Это не случайно. Джейк — имя, которое Э.К. ненавидит лютой ненавистью.
— Но при чём здесь компьютер? Разве у неё не было романов с мальчиками?
 
— Харви, разве вы не изучали мужской рынок в наши дни? От него девушке трудно прийти в восторг. У Э.К. летняя резиденция в Грин-Фармз.
— Где это?
— Восточная часть Вестпорта, штат Коннектикут. Точнее, дом принадлежит Синтии. Он достался Синтии от матери, но, скорее, напоминает тюрьму, чем место для отдыха. Поэтому скажите мне, ну где Синтия может встретить симпатичных ребят? Ну где, говорите?
— Но у её отца есть друзья, а у них дети…
— Когда-нибудь вы их увидите и всё поймёте.
— А как насчёт ваших друзей?
— Мои друзья — напитки, Харви. Ну, выпейте сока!
Когда я спустился вниз, там меня уже поджидал сержант Келли в твидовом костюме от братьев Брукс. Он спросил:
— Ну что теперь скажешь, Крим?
— То, что когда у нас будет полицейское государство, ты станешь вице-президентом, а лейтенант Ротшильд — президентом.
— Это было бы здорово, — отозвался Келли. — Лейтенанта давно манит Белый дом. Только не думайте, что мы играем в фантики, Харви. Четыре известные торпеды  [2]присоединились к туристам, которые считают, что Нью-Йорк — Город Веселья. Это ребята из Техаса: Джек Селби, который называет себя Ринго, Фредди Апсон, известный как Призрак, и Малыш Билли, про которого известно, что он выполнил двадцать семь особых поручений, а также Джо Эрп, который называет себя Потомком, возможно, потому, что когда не убивает по заказу, смотрит телевизор.
— Отлично. Значит в нашем городе гости дорогие. Но стоит ли из-за этого хватать меня за рукав и пугать прямо на тротуаре?
— Никто тебя не пугает, Харви. У тебя бзик насчёт полиции…
— Как у всех мирных граждан, разве не так?
— У меня, например, нет никакого бзика. Но послушай! Эти четверо техасских мальчиков не имеют никакого отношения к Синдикату. Они из банды Толстяка Ковентри, который большой человек на Юге, и штаб-квартира у него в Хьюстоне. Синдикату так проще. Ковентри оказался крепким орешком.
— Я тоже помню реку Аламо.
— Не надо хохмочек, Харви.
— Что же мне ещё прикажете делать? Но, может, всё-таки вы с Ротшильдом отстанете от меня и почитаете детективные романы, а я займусь своим делом?
— Вот про это и разговор, Харви. Про твою работу. Вопрос в том, что эти ребята направляются туда, где находится Валенто Корсика, а также Синтия Брендон. Может завариться хорошая каша. А лейтенант полагает, что ты со своей ловкостью и смекалкой…
— Скажи лейтенанту, что я глуп, как пробка, — огрызнулся я. Келли улыбнулся. Я повернулся к нему спиной и зашагал прочь.
У себя в офисе я оказался в половине двенадцатого. Там уже ждала меня Люсиль. Мейзи Гилман в коридоре сообщила, что ко мне пришла сестра.
— А у тебя, кстати, есть сестра? — поинтересовалась Люсиль. — Я, в сущности, знаю о тебе так мало…
— Сестра! — фыркнул я. — Вот влияние ИМКА  [3].
— Почему бы просто не сказать, что знакомая? Тебя что, выгнали из библиотеки?
— Во-первых, никто меня не выгонял, а, во-вторых, тут скорее не ИМКА, а ИВКА  [4]. И ещё чувство собственности, потому-то я и назвалась твоей сестрой.
— Значит, ты пришла.
— Ну да. А знаешь, почему? Потому что я имею право на одиннадцать дней отпуска по болезни, а я не пропустила за этот год ни дня, и вот вчера, засыпая, я придумала кое-что и хотела было позвонить тебе поделиться, но, к счастью, решила, что коль скоро ты лёг спать в нормальное время…
— Да, — перебил её я.
— Что значит «да»?
— Это значит вот что: я понял, что тебе пришло в голову вчера на сон грядущий, но если ты будешь изъясняться вот таким вот образом, вся английская грамматика полетит к чертям.
— Какой ты злой!
— Ну так вот, ты подумала о компьютерной службе знакомств.
Она опустилась на стул с той стороны стола и, серьёзно поглядев на меня, сказала: