Ниенна. Благословленная Смертью

Герда же аккуратно забила вытяжку над кухней мхом и камнями, и пока повара с помощниками, наперебой ругаясь, чистили засор, как раз успела совершить диверсию, щедро добавив снадобье не только в кувшины, но и в кастрюли с наваристыми супами.
«Вернее будет, – думала она. – Погоды холодные стоят, супчика-то каждый захочет».
Вернее и вышло. Вот только начинающие интриганки не учли, что наложенная личина может иметь весьма разнообразные варианты…
Уже через час обе ревели хорошо слаженным дуэтом в деканате у преподобного Умертвия, который от злости трясся так, что пространство вокруг полыхало фиолетовыми бликами.
– Половина учениц целительского факультета лишилась длинных волос, которые девочки так любовно отращивали! У главной распорядительницы ужина подтянутая дриадскими методиками грудь вывалилась из декольте и повисла, как у старухи, до самого пупа, и это прямо в момент, когда она обносила напитками преподавательский стол! – гневно потрясал он ладонями, воздетыми к потолку, словно призывая небеса в свидетели. – Наставник Карий, что ухаживает за магическими существами, второй раз потерял левую ногу, которую давно и успешно заменяла иллюзия – до вашего вмешательства, юные негодяйки! А сколько боевиков-старшекурсников бежало из столовой, придерживая штаны?! Чему мы вас учим здесь? Неужели всячески пакостить ни в чем не повинным людям?!
Он замолк, пытаясь отдышаться, а потом сказал.
– Герда, тебе повезло. Твой декан Рейван не потерял ничего, кроме разве что совести, ибо ржал над происходящим, как рогатый из Бездны. Но я по возрасту и ученой степени выше него, а значит, имею права вас обеих наказать.
Декан Удмертий тяжело осел в кресло и буркнул сквозь сжатые зубы.
– В оранжерею к мадам Полине, на исправительные работы. Будете цветочки поливать, да вредителей с грядок собирать. А то, смотрю, дел у вас слишком мало, а свободного времени – много. Физический труд пойдет вашим охочим до пакостей умам на пользу!
*
В необходимости физической нагрузки для здоровья живого организма Ниенна никогда не сомневалась. Но одно дело – заниматься полезными вещами типа езды верхом, тренировок с клинками или даже легкого бега трусцой. И совсем другое – вульгарное окучивание грядок с лечебными травами и цветами, которым, казалось, конца-края не видно.
«Как же хорошо, что я родилась в княжеской семье, а не у конюха, и не вышла замуж за Акселя! – с тоской думала она через неделю после их с Гердой выходки, проползая на карачках меж рядов мандрагоры. – Вот бы романтика у нас с ним вышла, совместное ковыряние в земле и обустройство репища! Весной сажай, летом пропалывай, осенью урожай собирай, а зимой переживай, чтобы не померз в погребе. К лешему такую любовь!»
Герда же хандрила еще больше. А сегодняшним вечером была вообще не в духе.
– Зря тебя послушала, вот чего, – то и дело бурчала она. – Газ это был, я теперь уверена.
– Ты же сама тем же вечером сказала, что с Эдгаром что-то не так! – возмутилась Ниенна.
– Ну, может, и вправду устал. Сейчас нормально вроде все, – и Герда вдруг зарумянилась. – Он меня на свидание вечером пригласил…
Некромансерка как раз заканчивала присыпать рыхлой землей вылезшие корешки. От услышанного садовая лопатка зависла в воздухе.
– Ты ума лишилась? Он же бабник, каких мало! Зачем тебе такой парень? Забудет через сутки и найдет другую!
Герда вскочила на ноги. Глаза ее потемнели от гнева.
– А вот и нет! Я ему давно нравлюсь, сам сказал! И букетище лилий два дня назад приволок, дорогущих, как зараза! Голубые, в оранжевую крапушку, точно такие же в тропическом углу наставницы Полины цветут! Их только в трех лавках в городе можно достать, сам мне по секрету сказал! Эдгар так старался, а ты… даже порадоваться за меня не можешь!
И прежде, чем Ниенна успела сказать хоть слово, валькирия с презрением скривила губы.
– Ты просто завидуешь, вот чего. Носишься со своим девичеством, как курица с яйцом, на нормальных парней внимания не обращаешь. Вот и сиди в компостной куче, пока Умертвий тебя не простит. А наш магистр Рейван нормальный, он сразу сказал, что к земле мне привыкать по возрасту рановато, и ну их к черту, эти воспитательные работы. Хочешь, ковыряйся тут до второго пришествия Всеблагого Левия, а с меня хватит!
 
И Герда, круто развернувшись на пятках, ушла. Только светлая длинная коса в воздух взвилась, да по спине уходившую хлопнула.
Ниенна так и осталась сидеть на карачках в зарослях мандрагоры, с дурацким совочком в руке. Слезы горечи и обиды струились по щекам.
"Была у меня подруга, да сплыла. С чего я решила, что вообще имела для нее хоть какое-то значение? Просто потому, что очень хотелось быть для кого-то важной и нужной?"
Некромансерка поревела минут пять не больше. В конце концов, она по происхождению графская дочь, а не дурная деревенская баба, что не может взять себя в руки! Затем стиснула зубы и поползла дальше, с яростью взрыхляя грядки, будто они были виноваты в ее проблемах.
И сама не заметила, как добралась до края оранжереи, где качались под яркими кристаллами дневного света те самые антуриумы, как насмешка судьбы. О, ужас, с такого ракурса они и вправду были похожи на задницу с чем-то совсем неприличным посередине.
«Да чтоб вы завяли и стухли одновременно! – клокотало у Ниенны внутри. Очень хотелось высосать жизнь из цветов до капли, но какая-то частица разума протестовала. В самом деле, разве растения виноваты в том, что она совершенно не разбирается в людях? – Уйду из Академии. Переведусь в другую, подальше от всех этих историй с дивным эльфячьим привкусом…»
За спиной раздались шаги.
– Любуешься красотой? – ласково спросила наставница Полина, полноватая кудрявая женщина. – Прекрасно тебя понимаю. Удивительный цветок, хоть и с весьма тяжелой историей.
– Знаю, – кивнула Ниенна. – Эльфы его использовали, чтобы превращаться в людей и шпионить во время войны, а также совершать различные диверсии…
– Не только в людей. И не только превращаться. Отвар из лепестков антуриума способен усилить их магию, пусть на несколько часов, но и это не раз играло во время войны роковую роль. Они же, негодяи, могут всеми тремя стихиями повелевать: Жизнью, Смертью и Яростью, то есть, боевыми чарами. Представляешь, что будет, если их потенциал усилить?
Ниенна замерла, даже не чувствуя, что стоит коленками едва ли не в навозной куче.
– Представляю, – внезапно охрипшим голосом сказала она. – А люди ведь так не могут, да?
– Не могут, моя дорогая, нам не дано смешивать стихии. Можно накачаться эликсирами под завязку, но зачем? Овчинка выделки не стоит, плюс итогом станет смерть от истощения ауры. Гораздо проще усилить имеющуюся магию. Помнишь кубок, который ты взяла в гонках по лесу и на скалах?
Еще бы Ниенна не помнила! Лучше бы она в тот день сказалась больной и никуда не пошла!
– Если из него выпить даже простой родниковой воды, сила вырастет на порядок. Правда, ненадолго, и итог, скорее всего, окажется плачевным. Может, и не умрешь, но болеть будешь долго, а то и насовсем здоровье угробишь. Вон, магистр Герий попробовал однажды в одиночку упокоить буйное кладбище, отпил оттуда водицы. Теперь, как видишь, теоретик, сидит в морге, перекладывает трупные органы с место на место. Собственный магический потенциал почти на нуле. Жалко его, бедолагу, да что поделать… Кстати! – магистр Полина спохватилась. – Зайдет девочка-целительница за лекарством для него, передашь ей, хорошо? На нижней полке стеллажа около тропического уголка найдешь два флакона.
– Это где голубые лилии в оранжевую крапушку растут? – вспомнила Ниенна. – Те самые, дорогие, которые только в трех лавках Ахенбурга есть? Герда хвасталась, что ей парень букет подарил…
– Наверняка крашеные, чтобы цену побольше содрать, – фыркнула наставница. – Не понимаю я эту моду на всякую опасную дрянь, но девицы, говорят, млеют… Настоящие тигровые лилии ядовиты, потихоньку лишают мага его ментальной силы, а затем и физической. И разум дурманят, прямо как обладатель букета его аромат вдохнет, так и пиши-пропало. Реально поверит, что влюблен… Они запрещены к продаже, нарушение карается смертной казнью. Так передашь лекарство, хорошо? Я побегу, на лекцию к целителям опаздываю.