Год Собаки I. Среди Теней (СИ)

Потом вернулся на кухню и брякнул что-то тяжелое на стол.
— Нашел в чемодане… — сказал он. — Не знаю, что это такое, но это точно тебе…
На столе лежала большая книга в переплете с золотым тиснением, обтянутым темной материей.
Я внимательно глянул на Илью:
— С чего ты вдруг взял?
— А кому еще? — возразил абуминог. — Она на тарабарском языке…
И умчался музицировать.
Я погасил верхний свет в гостиной и лег под торшером на тахту, подложил под голову подушку и наугад раскрыл книгу. Половина страниц была пуста, я нашел место, где появлялся текст и листал к началу, разглядывая редкие иллюстрации.
Язык выглядел старым, некоторые буквы имели непривычное начертание, но читалось легко, и вскоре я уже не замечал странностей.
Абуминог побрякал на гитаре. Побродил по комнатам, глядя в окна. Потом появился в свете торшера и улегся рядом.
Сунул нос в книгу:
— Что читаем?
Я показал титульную страницу.
— Это на каком языке?
— На русском… — я посмотрел на него. — Здесь написано: «Теория и История игр». А ниже: «Составитель КаДжус».
Илья поморщился:
— Не могу прочитать, буквы незнакомые… Похоже на греческий.
— Это с первой Земли.
— С первой? — удивился он. — И много их было?
Я помолчал.
— Не знаю точно… Много. Я жил на тринадцати…
Он повздыхал и повозился на тахте.
Потом сказал:
— Ты пернатый с первой Земли… Читающий странные книги, в странной гостинице, в странном городе. За окном опять кричат эти странные птицы… И странный абуминог задает странные вопросы…
— Сытый абуминог? — уточнил я.
— Ага…
— Помнишь, как в детстве ночевали друг у друга? — спросил я, глядя в книгу. — Переговорили обо всем на свете…
Илья не ответил.
Я посмотрел на него и увидел, что он заснул.
Меня тоже медленно клонило в сон.
Книга на первом русском языке лежала в моих руках. Книга, которую никто не мог прочесть.
О чем она? Для чего написана?
Я пролистал книгу задом наперед до титульной страницы. И обнаружил, что листы между предисловием и первой главой склеились. Были сцеплены загнутыми уголками.
Поддев ногтем, расцепил их…
И увидел рукописную строку чернильной ручкой. И сразу понял, что она для меня.
«Малыш, прочти книгу от корки до корки».
Я смотрел на строку, которую оставил неизвестный отправитель.
Было странно, что он вдруг называет меня «малыш». Я совсем не ощущал себя ребенком. Тысячи жизней и миллионы лет стучали в моем сердце. И все-таки, я знал, что он обращается ко мне.
Едва я прочитал строчку, как запись побледнела и исчезла. Так работали магические факсимиле.
Их видел только тот, кому они предназначались. И они исчезали сразу, как сообщение было получено. Так осуществлялась связь через пространство и время, через различные событийные потоки.
Отправитель тоже знал, что сообщение доставлено, нашло своего адресата. Потому что отправление также исчезало прямо у него на глазах. Еще не высохшие чернила таяли.
Я представил, что где-то, в неведомых глубинах пространства и времени, он смотрит, как бледнеет только что написанная строка, и знает, что я нашел книгу, держу в руках и прочитал его послание.
У меня мурашки поползли по спине. Это был один из самых мистических приемов старой магии.
#
  
День 3. Сцена 18
 
18.
Я проснулся во тьме.
Мне совершенно отчетливо почудился какой-то звук.
Шорох или скрип…
Я лежал в полной тишине, прислушиваясь. Мне показалось, что звук, похожий на скрип, повторился.
Спустил ноги с кровати и вышел холл.
Заглянул в гостиную, комнаты Ма и Ильи и вспомнил, что Ма ушла через картину, а Илья решил ее догнать и пошел следом.
Сегодня я ночевал один.
Звук повторился.
Он шел из-за входной двери. Я подошел во тьме к ней и прислушался.
Никого.
Потом открыл дверь.
В коридоре была кромешная темнота, только в дальнем окне и на лестнице черного хода с улицы падал белесый свет фонарей.
Это было странно.
Я поглядел в разные стороны коридора.
Никого… Только тишина.
Вышел в коридор… Мне показалось, что вновь раздался этот звук.
 
Я сделал шаг во тьме и остановился.
Звук, тихий как дыхание, раздался сзади.
И обернулся…
Передо мной во тьме стоял Синг, глаза его горели синим пламенем.
Я замер. Бежать было некуда.
Слишком поздно…
Мое дыхание перехватило ожидание неизбежного конца. Я знал, что больше не увижу своих друзей.
И Синг прыгнул…
Я с криком проснулся в своей постели.
Сел.
Это был сон во сне…
Сердце стучало в висках и груди, как сумасшедшее.
Постепенно ощущение реальности возвращались, разрушая мрачное наваждение сна.
Я вспомнил, что сегодня Ма действительно ушла через картину, а Илья спал в своей комнате. И понял, что не мог оказаться в том номере и в том коридоре, потому мы переехали…
Книга лежала на прикроватной тумбе.
Она манила меня в лунных лучах, звала. Я взял ее в руки, полистал страницы, но читать не стал. Для этого надо было включить свет, а что-то мне подсказывало, что этого делать не стоит.
Я, как и во сне, спустил ноги с кровати и вышел в холл.
Прислушался…
Никого.
Заглянул во все комнаты. Их было пять, не считая гостиной, которая, как и в старом номере была общей. В этот раз в ней был камин. Номер располагался обособленно под самой крышей, занимая весь этаж в торце одного из щупалец гостиницы-монстра. Окна номера смотрели во все стороны света, кроме западной.
Кухня, два санузла, прихожая, гардеробная.
Телефон лежал в ладони Ильи, он слушал перед сном музыку, и я не стал его трогать, чтобы не разбудить.
Вернулся в ванную и встал перед зеркалом. Движением пальца, открыл видео с точек наблюдения. Они по непонятной причине дрейфовали, и на некоторых изображение сместилось. На общих и средних планах это было незаметно. Но за дверью одна из них передавала шум, а другая черноту.
И я не знал, настоящая это темнота, или просто точка наблюдения сдвинулась внутрь стены.
Нужно было открыть дверь и выйти в коридор, но я не мог… Сон с настигающим во тьме Сингом все еще мучал меня.
Я не был до конца уверен, что проснулся…
За окном снова прокричала странная ночная птица. Я, наконец, вспомнил, как они назывались. Слышал когда-то давно.
Плакуны…
В этот раз звуки не казались романтичной перекличкой влюбленных сердец, а больше напоминали плач и стон.
Крик раздался откуда-то неподалеку, может быть со скал, мимо которых мы гуляли сегодня. Или из заросших кустов у тропинки…
Первому плакуну отозвался второй, издав протяжное рыдание, переходящее в вой, которое достигло высокой ноты и неожиданно захлебнулось…
В отдалении горестно вскричал третий, и его жуткий стон оборвался так же внезапно, как и начался.
Я сидел в темноте на кровати, прижав к себе книгу. Прислушиваясь к наступившей тишине.
Снова жутко прорыдал плакун. Совсем близко… Буквально под окнами.
Я вздрогнул…
И проснулся в свете торшера.
Оказывается, книга выскользнула из моих рук и упала на пол.
Сел на тахте и оглянулся.
Я в гостиной нового номера… Заснул за чтением в теплом свечении ламп. Рядом тихо дышал Илья.
Реальность вернулась окончательно.
Бесшумно поднялся. Подобрал с пола книгу и положил на тумбу. Прошел по всему номеру, открывая двери и задергивая шторы.
Укрыл Илью пледом и выключил торшер.
Затем взял со стола на кухне телефон и запустил видео с точек наблюдения… Запоздало понял, что не мог смотреть их в зеркале, потому что оно осталось в старом номере.
С этим номером 505 явно было что-то не так… Здесь творилось черт знает что, выходящее за пределы логики и здравого смысла.
Я быстро пролистал потоки.
Все на месте… Ничего никуда не дрейфовало. В коридоре горел свет, соседи в карнавальных костюмах возвращались с факельного шествия.