Дерзкие желания

— У тебя был отличный костюм.
— Отличный для похорон?
Молли хмыкнула, откусила кусочек хот-дога и очень долго жевала его. Ей пришлось напомнить себе, что необходимо любыми путями сохранять дистанцию. Луиджи уже и так умудрился сократить ее своим шуточным пикником. Много ли найдется состоятельных мужчин, которые с таким видимым удовольствием станут есть обычные хот-доги в номере пятизвездочного отеля?
- Послушай, не будем все усложнять. Что плохого в том, чтобы честно признаться себе и друг другу в том, что мы абсолютно разные люди? Между нами нет ничего общего, нас просто свела необходимость провести вместе два выходных, — вдруг запальчиво произнесла она.
Губы Луиджи сжались в тонкую линию.
— Я и не подозревал, что отдых в моей компании для тебя истинное наказание.
Молли доедала последний кусок булки, стараясь не рассмеяться. Мужчины есть мужчины, они порой обижаются так же быстро, как дети.
— Я не это хотела сказать... просто... — Она пожала плечами. Он ничего не понимал. Вероятно, Луиджи Бенелли никогда ничего не боялся. У него было все: большая семья, беззаботное детство, любовь близких... Намного проще рисковать, когда у тебя есть такая поддержка.
А единственный риск, на который пошла она, закончился катастрофой и причинил так много страданий, что Молли едва выжила. Все, что касалось любви, для нее всегда было связано с риском. И то, что Луиджи привлекал ее, становилось серьезной проблемой. Молли не могла объяснить всего этого Бенелли. Он бы счел ее сумасшедшей или, еще хуже, подумал бы, что она пытается таким способом заполучить себе богатого мужа. Это было нелепо. И каждый, посмотрев на них со стороны, согласился бы с этим. Он — величественный орел, а она — серая мышка, забежавшая на его территорию.
Тем временем Луиджи сидел, надувшись, и выглядел оскорбленным. Молли снова вздохнула.
— Ты — замечательный человек! — произнесла она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как объективная оценка, а не как лепет восхищения. — Но, признайся честно, разве ты бы согласился провести романтическое свидание именно со мной, если б тебе было из кого выбирать.
- А почему ты в этом сомневаешься? С тобой весело, когда ты не занудствуешь.
— Я вовсе не зануда.
— Зануда. И к тому же бесчувственная, как глыба льда.
— Я не бесчувственная. Ты говоришь ужасные вещи.
— Да. Но ведь ты первая оскорбила мой костюм.
— А ты знаешь хоть, что обозначает слово «зануда»? Знаешь?.. Бьюсь об заклад, ты даже не задумывался об этом.
Луиджи пожал плечами, всем своим видом показывая, что ему лично это неинтересно. В ответ Молли толкнула его плечом, что выражало у нее крайнюю степень раздражения. Раньше никто не смел называть ее так. Молли толкнула мужчину еще сильнее, но в это мгновение он сам слегка подтолкнул ее. Девушка в упор уставилась на Луиджи, в то время как он сам сверлил ее взглядом.
Его черные лучистые глаза смеялись, и в них было еще что-то, чего она не хотела замечать.
— Что, Луиджи? Что ты так смотришь? 
Вино из ее бокала выплеснулось на них обоих.
Глаза мужчины сузились и заскользили вслед за капельками, стекавшими по подбородку Молли. Ее же глаза медленно закрылись, когда Луиджи склонился над ней. Через мгновение он поймал языком одну из капель и осторожно слизал след, который она оставила.
— Ммм, какой приятный вкус! - Он запустил пальцы в ее волосы, продолжая находить на ее лице и шее другие капельки вина и слизывая их.
Молли дрожала.
Жгучий жар разливался внизу ее живота. Казалось, Луиджи нарочно медлит, собирая капельки с ее кожи. Молли и не подозревала, что мужчина может так терпеливо разыгрывать прелюдию к поцелую. А в том, что он собирался поцеловать ее, Молли и не сомневалась. Напряжение его тела красноречиво свидетельствовало о настоящих желаниях.
Но она решила сопротивляться, когда Луиджи приблизил свои губы к ее губам. Его язык прошелся по ее зубам и вдруг проник глубже.
Все ее мысли о сопротивлении мгновенно испарились.
Поцелуй Луиджи был долгим, очень долгим и нежным... Молли не помнила, чтобы кто-либо целовал ее так. Каждая клеточка ее тела таяла от нараставшего возбуждения. Ладонь Луиджи скользнула вниз по ее руке и опустилась на талию. Но Молли предпочла бы фантазировать, представляя себе все эти чувственные моменты, а не испытывать на самом деле жгучие интимные ласки.
 
Она расслабленно вытянула ноги. Чувство, которое ее наполняло, было новым — устрашающим и прекрасным одновременно.
— Спокойно, — прошептал Луиджи.
Она ощутила на себе приятное легкое давление его тела, хотя он был намного крупнее и, казалось, мог бы раздавить ее. Но все получалось великолепно. Однако сквозь угар удовольствия в ее сознание ворвался ветерок паники.
— Луиджи? Не надо, я думаю... - Ее голос ослабел.
- Спокойно, — снова повторил он, осыпая поцелуями ее шею. Он не хотел, чтобы Молли думала. Размышления вели к остановке, а остановка — к новым вопросам. А ему сейчас было определенно не до всяких там выяснений.
То, что она так быстро ответила на его действия, наполнило Луиджи одновременно восторгом и угрызениями совести. Восторгом, потому что он знал - все было искренне. Виной, потому что он разжег огонь, который его совесть не разрешит ему утолить. Молли была девственницей, он в этом не сомневался. И он не решился бы отнять это у нее.
Луиджи застонал, когда ее пальцы впились в его плечи. Он хотел, чтобы они ласкали и другие места, все его тело, доводя до безумия. Он уже забыл, как это здорово, сходить с ума от страсти.
Но почему Молли так влияла на него? Это было нелогично. Да, она была привлекательной, но он встречал сотни привлекательных женщин. У нее не было даже пышного бюста. Но ее маленькая грудь обжигала прикосновениями его тело. Луиджи вспомнил слова отца в отношении пышногрудых девиц. Отцу тогда минуло шестьдесят лет: «Все, что больше пригоршни, уже лишнее, сынок». Луиджи, никогда соглашавшийся с отцовским комментарием, но теперь вдруг подумал, что тот, вероятно, был прав. Правая рука мужчины потянулась вверх, чтобы проверить это на деле, когда в памяти всплыли другие слова: «Не спеши с девушкой. Ради целомудрия стоит сдерживать себя».
Луиджи поднял голову и вгляделся в беспокойные глаза Молли.
— Не смей извиняться, — выпалила она, прежде чем он что-либо произнес.
Луиджи был рад, что не успел ничего сказать, потому что он действительно собирался извиниться.
— А что я должен говорить?
— Не знаю. Но только не извиняйся.
— Ну, хорошо. Я не должен был заходить так далеко.
— Вот и отлично. Свое я уже получила. 
Молли толкнула его, и мужчина послушно скатился набок. К счастью, она не заметила, что он все еще был возбужден. Если честно, Луиджи не мог припомнить, когда в последний раз вел себя так спонтанно.
— Я пыталась дать тебе шанс, о котором ты просил, — продолжала девушка. — Но я вовсе не обязана мириться с этим.
Луиджи почесал щеку. Ему, вероятно, повезло, что она не ударила его. Но он не понимал, почему она так рассердилась. Боже, женщины такие непредсказуемые!
— Мириться с чем?
— С глупой мужской уверенностью в том, что именно вы способны контролировать некоторые ситуации.
— Я этого не говорил.
— Ха! — Молли осклабилась.
Ей нравился Луиджи Бенелли, и это страшно пугало ее. Но она не собиралась прыгать к нему в постель. И не пошла бы дальше этого поцелуя. Потому что у нее были идеи получше, чем играть с бомбой замедленного действия.
— Тебе следует знать, что я как раз сама пыталась остановить тебя именно в тот момент, когда ты собрался сделать это.
И это было правдой. Она сжала его плечи, чтобы немного охладить охватившие ее чувства но Луиджи все же отвлек ее своим поцелуем в ложбинку между грудей. Хотя, не будь на ней бюстгальтера, то и ложбинки бы никакой не было.
Молли села и поправила покосившуюся корзинку с хот-догами. Ладно... Ей придется вести себя более осторожно в оставшееся время. Проявлять страстную влюбленность к одному из самых богатых людей Сиднея было не очень умно. Луиджи наверняка посмеется над этим до слез, а она будет терзаться по ночам, заливая подушку слезами. К новым трагедиям в своей жизни она была совершенно не готова. Так что «руки прочь» - вот ее теперешний девиз. Ради ее же блага.