Малах ха-Мавет (СИ)

Поначалу Сидни отводил взгляд, чтобы не смотреть на цепочку странных символов на ее спине, но потом привык. Он слишком часто лицезрел Шену голой. Как-то она попробовала свести отметины лазером и рассказала ему об этой неудачной попытке, за что Сидни сделал ей выговор. Со временем и она с ними смирилась, стала считать пикантной особенностью, а не увечьем.
— Ты знаешь, что здесь написано? — поинтересовался он, обрисовывая пальцем шрамы.
— Да.
Он удивился:
— Она сказала тебе?
— Да.
— И что же?
Шена обернулась и легонько щелкнула его по носу.
— Что я никогда не умру.
Шли месяцы. Лето сменилось осенью, за ним пришла зима, кутаясь в шубу из метели. Когда произошел коллапс, раздробивший на осколки привычную реальность, Сидни любил ее больше, чем когда-либо. В кои-то веки он обрел недостающую уверенность в себе: ведь их связывали более прочные узы, чем других людей, они прошли огонь и воду, и Шена ни разу его не подвела и не оступилась.
И тем сильнее она его ранила.
Компания подростков, сбившись вместе, разглядывала журналы для взрослых. Самый храбрый парень хватал их со специальной стойки, пролистывал за долю секунды и, как-то по-воровски озираясь на продавца, передавал остальным. По очереди тыча пальцами в картинки, они тихо посмеивались. Сидни испытывал нарастающее раздражение, но он пока что не мог уйти из магазина. Он стоял спиной к ребятам, развернув первую попавшуюся книгу, чтобы не вызывать подозрений. Из-за их возбужденного шепота было невозможно сосредоточиться, и строчки плясали у него перед глазами.
— Ого! — воскликнул один из подростков, и главарь на него шикнул.
Сидни обернулся. У него засосало под ложечкой. Каким-то шестым чувством он знал, на что они наткнулись, знал, что спустя несколько мгновений наступит конец света, и под его ногами разверзнется земля. Он подошел ближе и прислушался к обсуждению.
— Ух ты! Это шрамирование?
— А не больно?
— Что это значит? Это иероглифы?
Он вырвал у школьников журнал.
— Эй-эй!
— Ты что творишь? — возмутился главарь.
Сидни был один, а их много.
— Мы тут раньше стояли! Дождись своей очере… — Однако, лишь взглянув ему в глаза, подросток тут же стушевался. — Пошли, — сказал он своим, — какой-то псих попался…
Сидни посмотрел на фотографию. Он помнил каждый ее изгиб, но, может, и не узнал бы из-за количества ретуши, если бы не шрамы. Неужели она не могла потребовать, чтобы их убрали? Она стояла на коленях, спиной к фотографу, лицо было повернуто в профиль, а кожа влажно мерцала: специальные тени, крем или какой-нибудь эффект, добавленный после. Она носила выпуклую белую маску с оранжевыми акцентами.
Маску лисы.
(она лицемерная дрянь)
Он купил журнал и принес его в штаб. Заставил Дроу позвать Шену и молча сидел на диване, дожидаясь ее прихода. Первое, что Сидни сделал, когда она, запыхавшись, ввалилась в квартиру, — это отвесил ей звонкую пощечину. Девушка отшатнулась, уставившись на него дикими глазами.
Сидни раскрыл журнал на нужной странице и протянул ей.
— Так вот какая у тебя работа?
— Сид, — в ее взгляде появилась мольба, — я больше ничего не делала. Клянусь! Я тебе не изменяла…
Он вскинул бровь:
— А этого мало? Ты врала мне! Откуда мне знать, что и сейчас не врешь?
— Я не вру.
— Тогда почему не сказала сразу?
— Я знала, что ты не одобришь.
— Хорошо платят?
— Достаточно, — прошептала она.
— И это все ради тряпок? Они для тебя важнее, чем я?
Шена сорвалась на крик:
— Ты купил себе гребаный мотоцикл!
— Да! — в свою очередь заорал Сидни. — Но я не раздевался догола перед камерами ради какого-то дизайнерского барахла! И черт его знает… что еще! Ты знаешь, для чего нужны эти журналы? Или ты думала, что тебя фотографируют для галереи искусств?
— А кем, по-твоему, я должна была работать? Официанткой? Да с таким графиком меня и туда бы не взяли!
Он сказал чуть тише:
— Ты могла бы просто быть со мной.
— А ты мог бы ходить пешком!
Отдышавшись, они продолжили обмен упреками, и спустя минут десять Сидни до сих пор кипел от ярости. Шена плакала, но все равно защищалась, распекая его на все корки. Ему впервые не хотелось вложить меч в ножны и привлечь ее к себе. Не в этот раз. Как же он ее ненавидел!
 
— Видеть тебя больше не могу, — выплюнула Шена ему в лицо. — И вообще, я не твоя собственность! Я могу делать что хочу! И буду!
— Как знаешь, — бросил он.
Сидни вышел за дверь, но далеко не ушел. Оказавшись на улице, он охлопал карманы куртки и понял, что оставил на журнальном столике свои сигареты. Чертыхнулся. Подумал о том, чтобы вернуться и забрать их. Не лучше ли поискать ближайший киоск? «Кэптен Блэк» продавался не везде… Он колебался.
— Так вы трахались у меня за спиной?
Пока они ссорились, Хетт лежала в ванной. По обыкновению она купалась в одежде, и с черного платья потоками лилась вода. Бледная и мокрая, как навь, и такая же злобная, она подступила к подруге.
Шена окинула ее красными опухшими глазами.
— А тебе какое дело?
— Такое! — Хетт топнула ногой, и во все стороны полетели капли воды. — Как ты могла! С ним!
— Вы сговорились, что ли? — устало спросила Шена. — Решили со свету меня сжить?
— Он же полный отморозок!
— Да, — донеслось в ответ, — в этом ты права.
Хетт как будто и не слышала.
— Порви с ним немедленно! — верещала она.
— Разве мы еще не порвали? — Ее взгляд стал жестче. Шена расплылась в ироничной улыбке, больше похожей на страдальческую гримасу: — Может, ты подберешь для меня более подходящего парня?
Хетт выглядела так, словно подруга ударила ее по лицу.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я ухожу, — Шена поднялась. — Вы мне осточертели. Ты, Сидни, Дроу. Я возьму кое-какие вещи из гардеробной… Надеюсь, ты не против.
— Но ты не можешь просто уйти.
— Увидишь.
— Ты не можешь… — Хетт сглотнула, — меня бросить.
Она побежала за ней в прихожую.
— Ты ничего для меня не значишь, — произнесла Шена, натягивая сапоги, — и никогда не значила.
— Раз так, — сквозь слезы процедила Хетт, — тогда лучше тебе умереть.
— Да, — отозвалась подруга, — иногда я тоже так думаю.
Сидни все же решил вернуться и едва не столкнулся с Шеной в подъезде, но она даже не удостоила его взглядом. Дверь штаба осталась приоткрытой, и снизу доносился жалобный плач Хетт. Она во весь голос проклинала бывшую напарницу, желая ей скорейшей кончины. Недолго думая, Сидни развернулся и последовал за возлюбленной. Он успел остыть и хотел извиниться, но потерял Шену на улице среди толпы.
Или так он считал.
  
Глава 2.
 
Сидни потащил его за собой на место преступления. По правде говоря, Райс не очень-то хотел идти, особенно сейчас, когда он был вне себя от беспокойства за отца, с которым так и не поговорил. Каратель опасался, что улучшение состояния его родителя было временным, и в любой момент старик может опять впасть в длительную кому. Раны на ногах саднили. По настоятельной рекомендации командира он накинул поверх своих окровавленных лохмотьев старое мужское пальто, провисевшее в штабе целую вечность, пыльное и местами изъеденное молью. Оно доходило Райсу до колен, скрывая ужасающие порезы, и прохожие перестали на него пялиться.
— Я хочу вернуться в больницу, — твердил он по пути.
— Вернешься, — заверил его Сидни, — как только мы закончим.
— Что ты хочешь знать? Я увидел вас случайно. Шена волочила за собой два чемодана, а ты шел за ней по пятам.
— Ты не окликнул меня?
— Нет. Вы явно поругались, и сначала я вообще не хотел вмешиваться. Но ты, босс… — Райс нервно облизал губы, — ты был сам не свой. В какой-то момент я даже усомнился в том, что это был действительно ты.
 
Они остановились посреди проспекта. Большинство магазинов не работали, исключая круглосуточные аптеки и супермаркет, мутным светом горели придорожные фонари. Сидни взглянул на свое отражение в темной витрине.