Развод и девичья фамилия (СИ)

Катя не знала, куда глаза девать — его жена! А она… а они… о, господи, что же теперь будет? Зачем, ну, зачем она пошла на поводу желаний, зачем позволила себе этот кусочек женского счастья. Стыдно-то как…
Она не помнила, как очутилась в своей комнатке, как быстро и с каким-то остервенением, стянула всю одежду и торопливо переоделась во всё старое, привычное, делающее её совсем незаметной в глазах мужчин. И как бы ей ни хотелось следом забиться в угол и поплакать, позлиться на себя, посамоедствовать, но она должна смотреть за детьми! Их нужно было переодеть, проследить, чтобы они помыли руки, и найти им интересное занятие, чтобы на шалости не оставалось ни времени, ни сил. И поспешить, потому что всё это время Артём и Лиза находились в детской одни.
К подопечным она входила с тяжёлым сердцем — переспала с чужим мужем, будучи сама замужем, это, конечно, отвратительно её характеризует. Не зря теперь гложет совесть. Но вот то, что вернулась мать Тёмыча и Лизы — это перенести сложнее. Не хотела, старалась не допустить, но как-то умудрилась привязаться к малышам, а от их «мама!» внутри всё пело и плавилось. И вот — приехала та, что их родила…

Конечно, Катя знала, что рано или поздно это произойдёт, но всё равно почему-то оказалась морально не готова делить внимание детей с другой женщиной. Ревность к мужчине, даже чужому, можно понять… С трудом, но можно. Но ревновать чужих детей к их матери… она сходит с ума. Голова всё понимает, а сердце протестует. Что же с ней будет через десять лет, когда им придётся расстаться? Дура она, дура! Говорила же — это просто работа! Нет, рассиропилась, растеклась лужицей, напридумывала себе… Когда успела-то?
Дети скакали и никак не желали успокаиваться, взбудораженные поездкой в гости, ночёвкой в новом месте и общением с Верой и Тамарой. Катя еле-еле уговорила их умыться и переодеться в лёгкую домашнюю одежду. По-хорошему, их бы на улицу увести, да она не уверена можно ли. Вдруг хозяева перебазировались в сад? Ещё раз нарваться на скандальную хозяйку ей совсем не хотелось, потом, детей к встрече с мамой надо бы подготовить. И дождаться, когда та даст разрешение на эту встречу. Что до Кати, то она бы помчалась к своим малышам в первую очередь, шутка ли — два месяца не видались! Но у богатых свои причуды, вон какая фифа эта хозяйка. Может быть, она хочет сначала поговорить с мужем, а потом уж дети?
Задумавшись, Катя пропустила момент, когда Тёма, выхватив из рук сестры какую-то игрушку, ринулся к смежной двери, собираясь, по обыкновению, спрятаться от неё у отца. Лиза бросилась следом. С опозданием в секунду за ними устремилась и няня, но не успела — дети уже влетели в спальню матери. По инерции туда же заскочила и Катя.
Увиденное ещё долго будет стоять у неё перед глазами — Александр в одних трусах и его жена, совершенно обнажённая, на плечи которой он накинул свою рубашку, притянув к себе, чтобы дети не увидели лишнего.
Кате хотелось провалиться на месте. Прямо тут и поглубже, чтобы больше никогда не видеть этого мужчину. И чтобы он тоже никогда больше её не видел…
Усилием воли она взяла себя в руки, обняла детей и, бормоча всякую ерунду, лишь бы отвлечь, увела их из комнаты.
— А что там делал папа с тётей? — рассеянно спросил Артём.
— Переодевались, — машинально ответила Катя, поймав сосредоточенный взгляд Лизы. — Так, чего стоим, кого ждём? У нас там тесто для лепки прокисает, кто первый слепит щеночка? Как у Тамары и Веры — Мишка. Кто сумеет?
— Я!
— Нет, я!
Слава богу, сработало, и дети наперегонки побежали к столикам, где они обычно рисовали и лепили. Катя смогла ненадолго выдохнуть.
Конечно, щеночек не получился даже у Лизы, что уж говорить про Артёма? Но главное, малыши занялись делом. Пусть оранжевая и зелёная колбаски больше напоминали сосиску и сардельку, чем собак, зато дети отвлеклись от шума, доносящегося из спальни.
Катя не собиралась подслушивать, поэтому отошла подальше от двери, к игровой зоне, куда еле-еле, фоном, доносились только отдельные звуки. Видимо, когда она уводила детей, дверь неплотно закрылась, а Воротаевы, увлечённые беседой, этого не заметили. Чёрт, беседой ли? Разве в таком месте и виде решают дела?
 
И тут же резко тряхнула головой — это не её дело! Она не должна думать о том, что происходит в спальне, её работа — дети! Рассказать им, что приехала мать или подождать распоряжения Воротаева? Тёмка маму не узнал, а вот Лиза, видимо, что-то вспомнила, уж больно взгляд у девочки был… не оценивающий, нет. Такой… В общем, Лиза, похоже, «тётю» опознала.
И снова погрузившись в размышления, она почти пропустила момент, когда громкость голосов в смежной комнате резко возросла. Собственно, Воротаев, не сдерживаясь, заорал, как потерпевший. И Лиза рванула к спальне, голося на весь дом. Если бы кто-то изнутри не запер дверь, она не успела бы перехватить плачущего ребёнка, и та ворвалась бы в спальню родителей второй раз.
— Лиза, Лизочка, что ты? Перестань! Всё хорошо!
— Папа выгоняет маму-у! — рыдал ребёнок, выдираясь из её рук, и Катя не знала, как её успокаивать. Но тут дверь, ведущая из коридора, распахнулась, и в детскую вбежал Александр. Обнял дочь, поднял на руки, прижал.
И сумел убедить девочку, что ничего страшного не случилось.
Это не день, а какие-то эмоциональные качели! Для всех. Резкий переход от тихого счастья, которое она испытала в гостях у Мамоновых, к сплошному стрессу по возвращении домой, буквально выбивал из колеи.
На Александра было страшно смотреть — ему досталось не меньше. Приказ увести детей на улицу Катя восприняла, как помилование. Уйти, не видеть, не слышать, не думать, а хозяева сами разберутся! Ей бы заново научиться дышать, и отвлечь ребятишек…
На помощь прибыла Валентина Сергеевна. Обменявшись с няней тревожными взглядами, домоправительница включилась в гонки за мячом. К счастью, малыши разыгрались, и Лиза перестала озираться на дом. Но тут, как чёртик из табакерки, на площадке появилась Стелла Леонидовна.
Катя отошла в сторону, с болью в сердце наблюдая, как Лиза бежит к матери. А вот Артём удивил — забыл, наверное. Никакими словами не удалось его уговорить подойти к маме. Мальчик с рёвом убежал к няне и вскарабкался ей на руки. Обнял за шею — не оторвать, и затих только тогда, когда Катя отошла с ним в сторону. Впрочем, мамашу такое поведение сына не особенно и огорчило, похоже, ей вполне хватало захлёбывающейся счастьем Лизаветы.
Девочка буквально светилась, ни на секунду не выпуская руки матери, что-то рассказывая, перепрыгивая с события на событие, торопясь поделиться всем, что у неё накопилось.
Катю царапнуло, когда она заметила, что Стелла брезгливо вытерла платком лицо, куда её целовала дочь. Уговаривая себя, что это не её дело, няня переключилась на Артёма и едва не упала, услышав, что Лиза просится уехать с матерью. Уехать? Но как же?? И Александр разрешил! Правда, только на два дня и отправил с дочерью Вячеслава с Галиной… Она бы с такой мамой ребёнка не отпустила, но кто будет интересоваться мнением няни?

Стелла Леонидовна и Лиза уехали, Александр на пару минут зашёл в детскую, потискал сына, убедился, что с ним всё в порядке, и ушёл, не сказав Кате ни слова. Она так морально вымоталась, что даже на явное пренебрежение мужчины никак не отреагировала. Ну, переспали, подумаешь, событие!
Кого она обманывает? Для неё это событие, ведь кроме мужа, она не знала других мужчин, а тот был целых шесть лет назад. Воротаев умеет произвести впечатление, и любовник он опытный и умелый, она ничего подобного раньше не испытывала. Это… Это было необыкновенно! Но для Александра переспать с женщиной никакое не событие, поэтому он и ведёт себя так, будто ничего не случилось. Развеялись в гостях, а раз вернулись домой, то здесь всё пойдёт, как раньше: он — хозяин, она — прислуга. Что ж, ей никто розовых слонов и сахарную вату не обещал.
 
Катя развлекала Артёмку, невольно прислушиваясь, что происходит в доме. К Воротаеву кто-то приехал. Все поднялись в его кабинет и просидели там больше часа. Марина таскала им кофе и бутерброды, говорит, такие замороченные все сидят, что просто ужас.