Смертник из рода Валевских. Книга 8 (СИ)

Противник взял себя в руки. Видимо, не каждый день ему доводилось встречаться со столь безразличными людьми. Мне действительно было всё равно. Мою броню не смог пробить «Удар молнии» пятидесятого уровня. Неужели «Огненный шар» двадцать пятого сможет что-то сделать? Не думаю.
— Эрцгерцог Валевский! Я, эмир Джафар, считаю твоё поведение недостойным высшего общества и вызываю тебя на дуэль! Только твоя смерть сможет смыть весь тот позор, что ты принёс на это светлое мероприятие! Готов сразиться с тобой оружием или магией. Я убью тебя любым способом. Выбор места и времени оставляю за тобой!
— Так чего оставлять? Здесь есть неплохой дворик, предлагаю переместиться туда и сразу всё решить. Только у меня встречное условие. Я смотрю, у тебя, эмир Джафар, целая толпа прихлебателей завелась. Стоят, важно щёки надувают, внемлют каждому твоему слову. Я хочу сражаться сразу со всеми. Вас одиннадцать, я один. Надо же хоть как-то уравнять шансы, верно? Хочешь биться до смерти? Не вопрос. Пусть будет до смерти. И ещё. Ваши тела будут принадлежать мне. Отдавать их вашим семьям, чтобы с почестью похоронить и отправить к Свету, я не собираюсь. Скормлю вас тварям из разлома, чтобы даже после смерти не было вам покоя. Такие условия тебя устраивают, эмир Джафар? Тебя и твою шайку прихлебателей.
То, как дёрнулась щека у эмира, говорило о многом — я умудрился его зацепить. И, судя по реакции, довольно сильно. По залу пошёл гул — моё предложение явно выбивалось из того, к чему привыкли простые обыватели. Кто-то даже начал называть меня безумцем, так что я решил добавить дровишек в костёр. Ежели и претворяться безумцем, то делать это нужно на максимум.
— Среди собравшихся есть ещё кто-то, кто желает высказать мне своё недовольство? Кто не согласен с тем, что у меня есть право находиться на этом мероприятии? Если такие есть — присоединяйтесь. Что одиннадцать, что тридцать, что сорок — мне без разницы, сколько вас убивать. Если таких нет, предлагаю всем заткнуться. Любое слово в свою сторону, сказанное тем, кто не пожелает со мной сражаться, я буду воспринимать как личное оскорбление и этот человек будет убит на месте без всякой дуэли. Слово!
— Как смеешь ты говорить такое?! — в зале тут же вспыхнули очаги недовольных. Молодые и ретивые, как я и полагал, возмутились моими словами первыми. — Я, бей Али-Хасан, встану рядом со своими братьями, чтобы лично плюнуть на твоё разорванное тело!
— Ещё желающие? — я посмотрел на собравшихся. — Кто ещё желает проучить зарвавшегося эрцгерцога Заракской империи? Или в Шурганской империи живут те, кому не зазорно засунуть язык в задницу, только чтобы их никто не трогал?
Желающих прибавилось. К моменту, когда мы вошли во внутренний дворик, против меня выступало уже тридцать семь человек. Среди них были и обращённые — сразу пятеро встали на сторону эмира Джафара, демонстрируя свою лояльность. Слуги падишаха пытались удержать нас от похода во внутренний дворик, но мне удалось так сильно накрутить собравшихся, что они ничего не желали слышать. Только моя смерть могла смыть тот позор, который я навлёк на их головы, и те, кто хотел этому помешать, будут убиты на месте. Двум слугам, во всяком случае, досталось знатно.
Когда я вышел во дворик, на моём лице появилась довольная ухмылка. Спектакль, который начал не я, но над которым мне удалось перехватить управление, удался на славу. Во дворике находилась огороженная площадка. Забор был высоким, сплошным и посмотреть, что находится за ним, не представлялось возможным. Возможно, я мог ошибиться и за этой преградой скрывалась какая-нибудь стройка. Вот только одно небольшой обстоятельство подтверждало все мои домыслы — рядом с воротами, такими же высокими, сплошными и непрозрачными, стояло два стражника в боевой выкладке с символикой падишаха Баязида Третьего на груди. Для любого простого обывателя в этом не было ничего предосудительного, но не для меня. Оба стражника были тёмными. Не обращённые — тёмные! Ибо только тёмным разрешалось сторожить портальную арку транспортного узла.
 
Повернувшись к толпе, я не смог сдержать ухмылку. За нами последовал весь зал. Всем хотелось наблюдать за небывалым зрелищем — тридцать семь против одного. Кто-то даже начал делать ставки, сколько секунд я смогу сопротивляться. Ибо оружия у меня так и не было, а блокирующие магию браслеты никто снимать не собирался. Раз я в условия боя не внёс такую вещь, значит знал, на что шёл. Идти мне на встречу никто не собирался. Честь и достоинство? В этом месте явно о таких понятиях никто не слышал.
— Что здесь происходит? — раздался грозный голос. Мгновением спустя пространство стало ещё плотнее. Набежали стражники падишаха, окружившие собравшихся. Между мной и эмиром Джафаром встал хмурый дядька лет пятидесяти. Воин явно прошёл не одну войну — шрамы на лице просто так не зарабатываются. Печалило только одно — бравый вояка оказался обращённым. Как и все стражники, что вбежали во внутренний дворик вместе с ним. Сколько их? Человек пятьдесят? Сколько вообще тёмных в подчинении падишаха и почему Цитадель столь беспечна? Под боком церковников завёлся такой рассадник тьмы, а они вылавливают всяких графов Фарди в Заракской империи! Где логика?
— Дуэль, — прокричал кто-то из задних рядов.
— И кто с кем дерётся? — нахмурился командир отряда. Он тоже не понимал, почему в круге, что образовали зрители, находится так много народа.
— Эрцгерцог Валевский со всеми этими господами, — ответил уже я. — Тридцать семь штук, если мне удалось правильно всех посчитать.
— С каких пор высшую аристократию меряют в штуках? — командир отряда ещё больше нахмурился. Происходящее явно выбивалось из привычной логики.
— С тех пор, как господа вздумали высказать мне своё несогласие. У вас какие-то претензии к тому, что здесь сейчас произойдёт?
— Дуэль в браслетах, блокирующих магию? Без оружия?
— Нужно же моим противникам дать хоть какие-то шансы, — ответил я с улыбкой Кималя Саренто. У меня, конечно, не получалось как у ученика, но когда-то же нужно учиться? Всё, что хотел, я уже выяснил и мне оставалось только наслаждаться происходящим. Мне нужно сделать так, чтобы у тех, кто выживет, сложилось стойкое понимание — с эрцгерцогом Валевским лучше не связываться. Чревато проблемами.
— Вам стоит перенести дуэль в другое место, — после паузы произнёс командир стражников, обращаясь, почему-то, ко мне. — Это место не подходит для сражения.
— Мы сами решим, какое место нам подходит, — ответил с нескрываемой злостью мой противник. — Этот человек посмел запятнать честь всех присутствующих, такое смывается только кровью. Немедленной кровью!
— И всё же мне придётся настоять на том, чтобы вы перешли в другое место. Приказ великого падишаха Баязида Третьего!
Судя по тому, как задумался эмир Джафар, он собирался сливаться, чего я совершенно не мог позволить. Раз дров в костре уже не хватало, нужно подлить туда горючего масла. Так, чтобы вспыхнуло на всю империю!
— Если эмир Джафар желает, то он может покинуть это место. Лично мне плевать на приказы великого падишаха Баязида Третьего и его цепного пса. Честь дороже. Я, эрцгерцог Валевский, подтверждаю, что готов сразиться здесь и сейчас с тридцатью семью тушками, по какой-то странной причине именующими себя людьми. И если эти тушки настолько слабовольны, что готовы позорно сбежать с поля сражения, то встречаться с ними в следующий раз я не намерен. Потому что я не собираюсь драться с дворовыми собаками, поджавшими хвосты. Участь таких только одна — быть битыми палками!
— Бой! — вместо ответа прокричал эмир Джафар и мифриловый доспех содрогнулся. «Огненный шар», «Ледяная сосулька», «Удар молнии», «Земляной шип». Одиннадцать высокоуровневых способностей обрушились на меня, желая смести и превратить в лепёшку. Неприятно осознавать, но я был прав — появилась полоска «Прочность». Она уменьшалась не с той скоростью, что во время сражения с Кималем Саренто, но всё же уменьшалась! Что говорило о том, что моя броня не является панацеей от всех проблем. Если соберётся тридцать-сорок человек с прокачанными камнями, мне придётся несладко.