Мир, которого нет (СИ)

— Страталапаст Буревестник! — гордо произнёс барсар и ударил себя в грудь.
— О! Я вна-ва-вю! Тебя! — закричала что-то Аиша с полным сытошкой ртом. Она быстро, не дожевав, проглотила всё, что мешало говорить, — Ой. Кхм. Я знаю тебя! Ты же тот мастер над сталью, что ковал маску для щита рекса? Верно?
— Да, это я! — с ещё большей гордостью за себя ответил барсар.
— Ух ты, а как получается, что ты мастер над сталью, а не колдун? — спросил Иртон, удобно сложив голову на стол.
— Колдун и ещё какой, ха-ха, — Буревестник выпил и закусил, — Видел глефу господина меча рекса?
— Что? Тоже твоя работа? — удивилась Тейра, пригубив самую малость белки. Напиток белка — это ничто иное, как самогонка на ржи. Ржаной хлеб выносливее, своего пшеничного собрата и потому обширно распространён в северных землях, на нём они делают свою белку и напиваются ею. Напиток очень крепкий, но помогает коротать долгие зимы и способствует общению. Тейре не удалось проглотить содержимое кувшинчика, и она, раскашлявшись выплюнула всё перед собой. Билин добро улыбнулся и протянул ей молоко. Оно пахло как-то неприятно, а по поверхности плавали чьи-то волоски. Тейра с сомнением глянула на Билина гнусливой физиономией.
— Что такое? Шерстерожье молоко — вкуснятина! Конечно, запах не очень, но когда вытащишь все волосы, мм, как молоко матери, — поторопился оправдаться Билин.
— Иртон, где научился так на руках бороться? — спросил барсар Буревестник, насмешливо протягивая ему под нос кусок жареного лося. Иртон довольный сжевал, откушенный от предложенного, кусок. Изумлению присутствующих не было меры, даже Аиша удивилась, которая, кстати, была уже в курсе этого явления.
— Да, друзья! — театрально разведя руками и установив одну ногу на скамью у стола, закричал Зверь, — Встречайте! Диво-дивное! Диковинка заморская! Людин, который ест мясо! — продолжил вопить Зверь, совершая свои рекламно-театральные жесты профессионального циркового зазывалы, а затем неловко качнулся куда-то в сторону.
— Со вторым вопросом ясно, но всё же? — переспросил Буревестник.
— Я не знаю, я первый раз сейчас боролся?
— Не может быть, ты меня победил! — закричал Тунтур, который, скажем честно, был совсем не маленьким и щуплым, он был абсолютным антонимом к этим словам. Можно приложить картинку Тунтура к слову «щуплый» и приписать: «Щуплый — это НЕ так!»
Тунтур утешался мыслью, что Иртон просто чемпион этой игры.
— Ха-ха, всё дело в доспехах. Не знаю, как они работают, но это они тебя победили. Я признаюсь, что сам был удивлён.
— Долго отнекивался ещё, а сам как орех расколол! — дополнил атмосферу возмущения ещё один из медвегов за столом.
— Ура! Вот мы и тронули их, можешь снять ненадолго доспехи, мне б осмотреть, больно уж работа чистая, — с нескрываемым нетерпением попросил Буревестник.
— Не муго… То есть. Не могу, они не снимаются, — икнул Иртон полной грудью.
— Как же так? А как ты в кусты ходишь? — Тунтур всегда умел задеть самую суть вопроса.
— Отстаньте от парня, он же сказал, что ничего не знает, — заступился перевыпивший Зверь откуда-то из недр бочек, в которых совсем недавно исчез.
— Я поначалу боялся, и не знал, как что. Но потом не смог больше терпеть и сходил прямо в доспех… — без доли сомнения начал рассказ Иртон.
— Опростоволосился в доспех и… — констатировал Билин.
— Фу. Как эти рыцари-тинторы в их глупых латах? — произнесла Аиша, с видом отвращения леди, сжимающей двумя пальчиками гусеницу, и робко толкнула Тейру локтём под бок.
— Хо-хо, они же моются! По возвращении с походов! — защитила отчизну ягуарша, поедая рёбра одно за одним. Да с другой стороны, медвеги правы, рыцари ходят прямо в латы, хоть и самим им брезгливо, — А нет напитка помягче чем белка, но крепче чем молоко?
— Я тоже думал, что прокисну, но дорогие друзья. Доспехи, каким-то непостижимым образом выводят все мои отходы через правый сапог! — гордо и таинственно произнёс Иртон, поучительно задирая указательный палец вверх. Волна смеха накрыла присутствующих.
 
Ужин давно закончился, и медвеги ответственные за кухню собрались прибраться. Тунтур вышел первым и, громко протянув около утробный зёв, потянулся, широко расставляя нелепо свёрнутые руки. Естественно покинул шатёр Иртон, которому тяжело было держаться на ногах и если бы доспехи не корректировали крен рыцаря, он повалился бы в сугроб. Показались сытые и довольные Аиша и Тейра, а в последствии из-под навеса смог показаться Зверь, хоть и с помощью Дилайлы, что захмелев прониклась обществом волкийца. Солнце уже практически скрылось и на улице стоял плотный северный сумрак.
— Когда нас рекс вызовет к себе не известно, предлагаю пойти домой, — Аиша посмотрела на уставших бронированного и лохматого.
— Хо-хо, чудно-чудно! Тебе легко говорить, у тебя есть, где остановиться, а меня рекс так и не выслушал! Нам троим некуда идти, — Тейра обиженно скрестила руки на груди, а нижняя губа её по-детски дёрнулась.
— Так я же не говорила разойтись всем по домам, а приглашаю вас к себе! — Аиша легко поклонилась и продолжила одарять своих друзей тёплой оптимистической улыбкой.
— До чего девица хороша, — пьяно буркнул Зверь, завидев робко колышущиеся прелести Аиши при каждом её движении. Набравшийся охотник давно наблюдал за барсаркой, пытаясь вытренировать в себе способность видеть сквозь пончо, а ещё оттачивал лестное произношение комплементов на медведице, что подпирала его под бок.
— У тебя есть домик где-то здесь? — Тейра постаралась не обижаться на северное гостеприимство так часто.
— Да, простите мне, Тейра, такую неловкость, — Аиша искренне прислонила ладони к груди, — Приглашаю в домик моего отца!
— Ты говорила у тебя здесь целая куча родственников? — заинтересовался Иртон, поглядывая на мигание первых звёзд.
— Все заняты чем-нибудь. Обязательно повидаемся ещё, — улыбнулась Аиша.
Они пошли на окраину городка, где отличить землянку Кота от прочих сугробов помогла дверь, да дым вздымающийся с верхушки. Дилайла помогла занести, уже окончательно заснувшего, волкийца в дом и положила его аккуратно в углу около различных корзинок, чтобы не мешал ходить.
Землянка Моссола — меча рекса, была однокомнатной, через всё помещение тянулась огромная глиняная печь с дымоходом наружу. От неё стояло приятное тепло и очень вкусный запах горящего дерева. Огонёк блестел из-за металлической задвижки. Под очень низкими потолками были прибиты полки со сложенной на них кухонной утварью. Небольшой стол в углу да кровати, которые днём использовались как скамьи. Также шкуры были наложены на верхнюю часть печи, где можно было тепло и удобно подремать. Иртон видел однажды старинную русскую печь, какими были полны славянские дома, и именно такую печь, с некоторыми поправками, напомнила эта, что стояла через весь дом Кота Моссола. На столе находилась горящая свеча и лежала книжка, на вид очень дорогая, роль страничек исполняла какая-то тонкая кора, а переплёт из кожи некоего зверя всё ещё покрытой шерстью. Ничего примечательного, разве что гигантский сундук в углу. Тейра зашла в домик и спиной прислонилась к печи. Её тело мгновенно пропитало мягкое приятное удовольствие, вызвавшее приступ искреннего наслаждения, когда тепло от печи потекло по жилкам советницы. Иртон громыхнулся у книги, а голова его откровенно не слушалась, отяжелевший мозг в черепной коробке то и дело норовил опрокинуть тело своего хозяина в абсолютно любое более устойчивое положение, чем вертикальное.
— Тейра, снимите накидку и полезайте на печь, согреетесь! — предложила Аиша, скинула с себя меховое пончо и без стеснения осталась голой по пояс.
 
— Прикройся, что ты делаешь? — закричала Тейра и привлекла внимание Иртона, увлечённого своим равновесием. Охмелевший Иртон всверлился взглядом в нагую девушку, которая по большей своей части была огромным прямоходящим ирбисом. Хмельной мозг-таки принял некоторую радость видеть линии талии и груди, но, увы, максимум, который сознание передало непосредственно Иртону, представлял собой женщину в шубе.