Мир, которого нет (СИ)

  
Мир, которого нет
   
Глава 1
 
Более двадцати лет тому назад его родители — Ирина и Антон, решили, что сына будут звать — Иртоном, символизируя обоих предков.
Иртон и ещё пара его друзей, как это было у них принято, собрались вечером пятницы промочить горло в пабе, в котором они бывали каждый вечер пятницы. Сам герой не был сложён, как рыцарь, более того, он был как раз того размера о ком говорят — жертва эпидемии. Двух без пятнадцати метров роста. Русые волосы, глубокие голубые глаза.
Разговоры в пабе были на самые обыденные темы. У кого-то жена плохо готовит и машину не умеет водить. Другой рассказывает о любовнице, которая узнала, что он женат. Иртон был одинок, и подобные проблемы для него оставались далеки. Позже, как всегда, следовал разговор про спорт, к моменту которого, заказывалась вторая партия гренок и горячительного. Когда выпивки в организме становилось больше, чем здравого смысла — компания расходилась по домам. Иртон пожал руки своим друзьям, произнёс прощальные слова и побрёл по проспекту домой. Ремесло коим овладел он — непыльное. В обязанности входило: сидение перед монитором компьютера в офисе и, иногда, многозначительное клацанье по клавиатуре. Жизнь, конечно, полна была разнообразных поворотов, но, ни в коем случае, они не выходили за рамки его комфорта. Из-за своего хилого телосложения, он, хоть и обладал героической наклонностью, всё же сильно был зажат в себе и после любого выпада тут же терял хватку. Город, в котором живёт наш герой, а герой наш Иртон, — это огромный мегаполис, полный машин и жизни, которая просыпается под вечер, особенно под вечер пятницы.
Час поздний. Яркие вывески. Фонари красного, синего, зелёного цветов, всюду заманивающая реклама. Бредут люди: девушки в вызывающих нарядах самых «попугайных» цветов, настоящие самцы павлинов, следующие за девушками, и прочие. Все те, кого принято называть толпой. И конечно, когда идёшь домой, всё не продолжается вечно, стоит свернуть с центрального проспекта, как попадаешь во тьму. Окунаешься в серые каменные тона, пронизанные вонью продуктов деятельности человека. Павлины и попугаи сменяются упырями и ведьмами. Капающиеся в разбросанном мусоре, крысы смотрят прямо в душу своими красными злыми глазами. Именно такой двор стоило преодолеть Иртону. На пути встретилась огромная свора собак. И все собаки, определённо, хотели есть.
«Надеюсь, они хотят съесть не меня» — подумал Иртон.
Страх немного сдавил сердце, и стая это почувствовала. Свора демонстративно пробежала около Иртона, и замыкающая собака, самая бывалая, с подбитым глазом, почти без шерсти, с торчащими рёбрами и, похоже, на треть тела покрытая лишаем, остановилась и внимательно посмотрела в глаза Иртона. Ужас охватил всё тело, и способность шевелиться полностью отключилась. Пёс повернулся всем телом к Иртону, оскалился, гавкнул и поковылял за остальными. Сердце Иртона бежало через пятки и уехало в Мексику от беды подальше. Наш герой упал на асфальт и ещё долго не мог перевести дух. Он был на волоске, возможно даже, от смерти. Иртон очень туго переносил страх и часто терял равновесие, когда боялся. В этот самый момент к нему подошла девушка.
— С тобой всё в порядке? — спросила она, помогая ему встать.
— Да. Всё хорошо, — ответил Иртон, вернувшись в сознание.
— Я видела, как ты упал на землю, что случилось? — спросила она заботливо.
— Нет, я просто… «Не могу же я взять и сказать, что испугался до потери пульса.» … Замечтался и споткнулся, — очень робко ответил Иртон. «Да. Выставить себя идиотом, намного лучше, чем трусом». Она засмеялась.
— А ты забавный, меня Катя зовут, — она приятно улыбалась, немного морща нос. Её ярко красные губы и прекрасные пышные волосы, что льются безмятежной рекой до самого пояса, очень глубоко запали в душу Иртона, ему неожиданно стало хорошо. Искренний взгляд больших переливающихся серо-голубых глаз вселяет трепет в любого, кто осмелится взглянуть. Доброту, испускаемую её сердцем, слышит всё сущее в округе и поневоле преображается. Правильная осанка, узкая талия и высокая грудь, которые могли бы ввергнуть ни одного мужчину в отчаяние — вечно желать её.
 
Просто от взгляда на дивную слаженность Катерины, на улице как-то теплело, а гнилые тона грязной подворотни превратились в добротный двор. И режущий глаза, жёлтый свет сменился блеском золота. Она была из тех, о ком хочется говорить вечно.
— Катя? — неожиданно спросил Иртон. Девушка рассмеялась во весь голос, смех её не был ровным, даже больше, он был глуповат, но этот изъян только добавлял красоты.
— Катерина, если полностью, но все зовут меня просто Катя, — ответила девушка и сделала такое лицо, которое очень точно отражает фразу: «Что-то не так?».
— А. А я Иртон, но все зовут меня Иртон, — ответил герой, преисполненный мыслью, что не только у него были оригинальные на имена родители.
«Почему Катерина, а не Екатерина?»
Они обменялись неловкими любезностями. Иртон глупо улыбался, светящийся какой-то душевной теплотой и детской радостью.
— Ты часто вот так просто падаешь? — поинтересовалась Катя.
— Нет. Я, вообще, не падаю, — с гордостью ответил Иртон. «Что ты несёшь? А только что? Это что было, взлёт?» — осведомились мозги Иртона.
— Сейчас уже поздно и темно. Мне как-то страшно идти одной, мог бы ты, проводить меня? — очень робко спросила Катерина, на что реакция Иртона была незамедлительна.
— Конечно! Я с радостью провожу тебя!
Иртон и Катя пошли дальше по улице, переговариваясь на душевные темы. Им казалось, что они давно знакомы друг с другом, так легко давалось общение. Двор, по которому шли, преобразился в очередной раз. Яркие золотые тона снова помрачнели. Холод окутал Иртона.
— Тебе холодно, Кать? — поинтересовался Иртон и понадеялся услышать: «О нет, я тепло одета и мне хорошо, спасибо за заботу».
— О нет, я тепло одета и мне хорошо, спасибо за заботу, — ответила Катерина и очень тепло улыбнулась.
— Не стесняйся, может я дам тебе куртку, мне не холодно, — ответил Иртон, почёсывая правой рукой затылок. «Боже, что я несу? Я, видимо, совсем идиот. Надеюсь, она откажется».
— Правда не нужно, у меня тёплая кофта, я не замёрзну, это точно, — со всей возможной убедительностью отказалась Катя. Иртон скинул с себя куртку, лёгким махом описал ей круг около девушки и накинул на Катины плечи.
— Я не прощу себе, если девушка замёрзнет рядом со мной, — произнёс Иртон и состроил лицо величайшего джентльмена на Земле. «Да, поздравляю, Иртон. С этого момента ты болен», — отозвалось эхом подсознание в голове Иртона.
Поздняя осень для города, в котором живёт Иртон — это настоящее испытание для любого организма. Днём температура редко бывает больше пяти градусов тепла, а ночью достигает минус двух. Холодный ветер дует с залива, а плюс ко всему ещё и постоянные дожди. Деревья давно сбросили все листья и покорно ждут снега да зимних морозов. Животные, те, что являются обитателями города, нашли себе пристанище и не так активно выходят на улицы, кроме собак, разумеется. В целом, жить можно, но хотелось бы теплее.
Иртон, распрощавшийся со своей, не самой тёплой, но всё-таки, курткой и оставшийся в тоненьком пуловере, осознал, что путь к дому Катерины магическим образом удлиняется. Дорога стала невыносимой, а хорошее настроение было подавлено инстинктом самосохранения. Иртон даже перестал говорить, чтобы не тратить тепло. А вот его новая подруга разболталась, и не заметила, как сопровождающий её молодой человек умирал холодной смертью.
 
— Представляешь, когда я пришла во второй раз на экзамен, профессор мне прямо с порога говорит: «Что, пришла смириться с тройкой?», я говорю ему: «Нет, никогда, я хочу сохранить стипендию!» А он такой, на что я, мол, готова ради четвёрки. Я сказала: «Прийти на экзамен!» взяла билет со стола и села готовиться. Вот ненормальный! За кого он, вообще, меня принимает? — размахивая во все стороны руками безо всякого смысла, очень бойко рассказывала Катерина. Иртон напряг грудную мышцу и выдавил из своих лёгких: — «Угу».