Нежеланная невеста, или Зимняя сказка в академии магии (СИ)

Ему нравилось ее доводить. Видеть, как гневно сужаются глаза, как сжимаются губы. Он позволил себе улыбнуться.
Белль фыркнула:
— Смотри, как бы этот мешок тебе не пришлось бы таскать на себе весь танец. Впрочем, ты же сильный. Мышцы натренируешь.
— Дай мне уже свою руку, все смотрят. Наверняка думают, что моя невеста не в себе.
Под все теми же пристальными взглядами девушка нехотя вложила ладонь в его пальцы, а Даррел обнял ее за талию, и тотчас, как по команде, заиграла музыка. Нежная и неспешная.
— Ты меня раздражаешь, — заметила Белль, положив руку ему на плечо. Даррел даже сквозь ткань чувствовал, какая она горячая, ее рука. А еще чувствовал теплый аромат ее пудровых духов. И, кажется, какао. Какой-то совершенно невинный аромат. Летний. Домашний. Смутно знакомый… Даррел перевел взгляд на ее лицо — взгляд зацепился за длинные, изогнутые ресницы, а после — за пухлые губы.
Сердце кольнуло нежностью, но Даррел тотчас прогнал ее.
— Абсолютно взаимно, — процедил он сквозь зубы. — Не оттопчи мне ноги, милая.
— Мечтай, дорогой.
— Мечтают только идиоты. Эй, а ты вообще умеешь танцевать «Ветреный вальс»? — в последнее мгновение спросил Даррел, перед тем, как начать вести невесту в первом танце.
— Нет, — огорошила его девушка. — Я же невысокородная, мой принц. Уж простите.
Ее глаза мстительно блеснули.
Даррел коротко выдохнул. Что за взгляд? Что она задумала?
— Только попробуй нарочно танцевать, как убожество, чтобы сделать из меня посмешище, — предупредил он, понимая, как странно это смотрится — музыка играет, а танцевать они все еще не начали. Стоят, держатся друг за друга и разговаривают о чем. А все смотрят на них в каком-то молчаливом шоке.
— Усмири свой эгоизм. Если я буду танцевать, как убожество, то посмешищем сделаю себя. Я ведь теперь почти принцесса. — Последнее слово Белль выделила насмешливой интонацией. Даррел прищурился. Точно издевается. Он ведь для нее враг номер один. Тот, кто открыл на нее травлю. Как будто ему было дело до какой-то девчонки, когда вокруг столько проблем.
Даррелу хотелось оттолкнуть Белль от себя и уйти, покинуть этот эйхов цирк. Но он прекрасно понимал, что не сможет сделать этого. Теперь эта маленькая дрянь действительно его невеста, как бы отвратительно это ни звучало. И на публике теперь они обязаны быть счастливыми. О проблемах в императорской семье народ знать не должен.
Проблемы — слабость.
Слабых сбрасывают не только со счетов, но и с трона.
Принц взял себя в руки и, глядя поверх головы Белль, холодно сказал:
— «Весенний вальс» не слишком отличается от классического. Те же базовые фигуры: телемарк, крыло, импетус. Сначала медленный темп, потом — умеренный. — Даррел принялся объяснять последовательность фигур, однако глянул на озадаченное лицо Белль и, поняв, что с танцами у нее не очень, и она вообще ничего не понимает, раздраженно прошипел: — Просто повторяй за мной, мой дорогой мешок.
Не дав ничего сказать возмущенной Белль, Даррел повел ее в танце, уверенно и неспешно, все так же глядя поверх ее головы. Каждое его движение было отточено, и в каждом чувствовались уверенность и грациозность. Когда-то давно, лет десять назад, учитель танцев сказал Даррелу, что из него мог получиться отличный танцор, на что тот только фыркнул. Настоящий мужской танец — это танец с мечом, в бою. По крайней мере, так любил повторять отец. И Даррел куда больше внимания уделял урокам по владению холодным оружием, нежели танцам. Хотел, чтобы отец видел, как он хорош. Однако и танцам пришлось научиться — того требовал дворцовый этикет.
Двигались они в полутьме — на них был направлен луч света, и золотое платье Белль ярко сияло, скрадывая неловкость ее движений. Девушка двигалась скованно, несмотря на то, что темп был медленным. Она все же владела основами вальса и умела держать голову — высоко и гордо, но видно было, что танец дается ей нелегко. Девушка пыталась повторять за Даррелом, кое-где импровизировала, даже на ногу наступила всего лишь раз, правда, этого не было видно из-за длинного платья.
 
Продолжая вести, Даррел отстраненно подумал, что если бы девчонка училась танцам, как высокородные, танцевать бы у нее получилось неплохо — в ней чувствовалась пластичность и некоторая изящность. Только, кажется, каждая мышца в ее теле была напряжена.
— Расслабься, — посоветовал он, улыбаясь людям, которые смотрели на них со всем сторон.
— Как я должна расслабиться, если вот-вот упаду, — огрызнулась Белль, еще сильнее цепляясь пальцами за его плечо. Почему-то это рассмешило Даррела. Рядом с ней его настроение вообще все время менялось. Может быть, потому что она — дракон? Еще один соперник, которого нужно победить. Зато теперь понятно, почему в тот раз он не смог стереть ей память.
Белль снова наступила ему на ногу, и принц с трудом удержался от едкого замечания. Проклятье, неужели ее заранее не могли научить танцам? Почему ей никто не сказал, что она — будущая императрица? Мать наверняка смотрит на них, хоть и не появилась на балу. Пусть видит, какая ее будущая невестка нерасторопная.
Интересно, что у нее за духи такие?..
Темп музыки усиливался, и вместе с ним, и темп танца. Белль старалась, как могла, и Даррелу, который не делал никаких сложных фигур, даже стало смешно. Ради чего она старается? Действительно думает, что стала принцессой? Брачная клятва — не приговор. Он попытается найти способ разорвать ее.
Конец танца закончился тем, что Даррел встал на одно колено перед невестой. Самым главным и в политике, и в танцах был эффектный конец. Люди не помнят того, что было в середине — лишь конец и начало. Пусть всем тем, кто собрался здесь, запомнится то, как он объявил Белль своей невестой, а после встал перед ней на одно колено.
Белль не растерялась — она опустилась ему на колено и даже приобняла за плечо, при этом прошипев что-то невнятное и, кажется, далекое от приятного. Даррел великодушно сделал вид, что ничего не услышал.
Когда музыка стихла, Белль облегченно выдохнула и поспешила отстраниться от Даррела, как от прокаженного. Ах, да, как же он мог забыть — она презирает его.
Принц нехорошо взглянул на невесту — стоит, улыбается, только улыбка насквозь фальшивая, а в глазах — паника. Правильно, девочка, паникуй. Ты не знаешь, во что ввязалась. Тебе не ведомо, что такое жизнь во дворце. И незнакомы тяготы титула. Быть невестой принца — страшная сказка.
Под громовые аплодисменты и выкрики Даррел и Белль покинули, наконец, эту часть зала, которая тотчас заполонялась танцующими парами. Их окружила свита, гвардейцы, руководство академии, и отовсюду доносились поздравления и комплименты, вздохи и охи. Даррела это всегда раздражало, но он — снова, как и всегда, — держался уверенно и дружелюбно. Так, как его учили с детства.
Белл молчала, а если и отвечала, то односложно. Даррел был удивлен, что она умеет так держаться — и не отличишь от невысокородной.
— Вы изумительны, элегантны, прекрасны, — со всех сторон сыпались ей комплименты. А она сдержанно благодарила и улыбалась.
Даррела это веселило. Какая же скромница. Надо же. А ведь посмела на него наслать молнию, еще и пощечину дала.
Никто из женщин не вел себя с ним так смело. Ну или так безрассудно.
Их никак не оставляли в покое — впрочем, Даррел уже привык к этому. Он делал вид, что не обращает на Белль внимания, однако украдкой приглядывал за ней. Мало ли что эта девица решит вытворить. За ней нужен глаз да глаз.
С трудом Белль и Даррел попали в шатер — импровизированное место для отдыха, подготовленное то ли специально для них, то ли для важных персон. Они опустились на диванчик перед круглым столиком, заставленным блюдами, но ни он, ни она не притронулись ни к чему, кроме лимонада. Даррел не хотел есть — лишь пить после танца. А вот Белль не ела, потому, что не ел он, хотя голодными глазами смотрела на шикарные блюда.
 
Их снова фотографировали — для императорских летописей для будущи потомков. И, как всегда, это было ужасно скучно, долго и фальшиво. Опять нужно было играть роль счастливого принца, а за последние годы Даррелу это порядком надоело.