Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны
На высоте, быть может, пятикратной в сравнении с цитаделью Торлбю эльфийская огранка была словно срезана, а после содрана. Когда сокрушали Бога, здесь плавился, а потом твердел громадными, как слезы великана, каплями камень. Впоследствии долгие поколения служителей возводили над ним венец из леса с изразцовыми башенками, помостами, балконами и просевшими крышами. Дымились трубы, и как гирлянды свисали канаты и цепи. Покрывшись пятнами от старости и птичьего помета, гниющее творение человека смотрелось чудно и нелепо в отличие от навеки ледяной безупречности своего основания.
Самые высокие купола по кругу усеивали крапинки. Похоже, голуби, такие, как те, за которыми когда-то ухаживал Ярви. Как тот, что заманил на гибель отца. Небось наперебой курлычат сообщения служителей со всего моря Осколков. А вон там уж не бронзовокрылый ли орел несет ответ на слово Верховного короля?
В этой древней башне Ярви проходил бы свое испытание. Здесь, в случае успеха, он бы поцеловал в щеку праматерь Вексен. Здесь бы окончилась жизнь его – принца и началась бы жизнь его – служителя, а жизнь его – презренного раба так и не стала бы явью.
– Весла вверх! – возвестила Сумаэль.
– Весла вверх! – подхватил рев Тригга: пусть всяк уяснит, что командует тут именно он.
– Весла туда, весла сюда, – буркнул Ральф. – Будто сами ни хрена не знают, куда их девать.
– Скегенхаус. – Ярви почесал покрасневшую кожу на руке. «Южный Ветер» полз к причалу, портовики тянули судно, и Сумаэль, спрыгнув с юта, заорала им поберечься. – Центр мира.
Джойд фыркнул.
– По сравнению с великими городами Каталии – конюшня, и только.
– Мы не в Каталии.
– Нет, не в Каталии. – Здоровяк отяжелело сел и тяжко вздохнул. – К сожалению.
В порту так провоняло застарелой гнилью и соленой тухлятиной, что этот смрад пробивался даже сквозь вонь от Ярви и его спутников. Множество приколов стояли незанятыми. Окна заплесневелых строений зияли темной пустотой. За причалом гнила большая куча зерна, поросшая сорняками. Стражники с эмблемами Верховного короля прохлаждались, бросая кости. По закоулкам сутулились нищие. Возможно, этот город и больше, но жизнь далеко не так бурлила здесь, как в Торлбю – не видать ни торговой суматохи, ни строительства новых домов.
Пускай пережитки эпохи эльфов поражали своим величием, но тот Скегенхаус, что построили люди, определенно разочаровывал. Ярви свернул язык трубочкой и по четкой дуге плюнул за борт.
– Молодец. – Ральф удостоил его кивком. – Хоть гребешь ты по-прежнему так себе, но в делах, по-настоящему важных, успех налицо.
– Поработайте пока без меня, малыши! – Шадикширрам важно прошествовала из каюты на палубу в своих самых цветастых нарядах, нанизывая на пальцы новые украшения. – Меня ждет прием в Башне Служителей!
– Наших денег они там ждут, – грохнул Тригг. – Почем в этом году разрешение?
– Наверно, чуточку дороже, чем в прошлом, – Шадикширрам облизала палец и, наконец, сумела навернуть на него в особенности безвкусный и яркий перстень. – Доходы Верховного короля должны расти.
– Лучше швырнуть деньги Матери Морю, чем шакалам из Общины служителей.
– Я б тебя швырнула Матери Морю, когда б не знала наверняка, что она тут же вышвырнет тебя обратно. – Шадикширрам вытянула руку и полюбовалась блеском украшений. – С разрешением в кармане у нас есть право торговать по всему морю Осколков. А без него… пфу…
И она сдула с кончиков пальцев всю предполагаемую прибыль.
– Верховный король ревностно оберегает свои доходы, – негромко заметил Джойд.
– А как ты думал, – ответил Ральф, пока все смотрели, как капитан лениво пинает в бок Ничто, а потом вышагивает по сходне. Следом, на цепи, семенил Анкран. – Эти доходы и делают из него такого Верховного. Без них он, как и все, рухнул бы на землю.
– И у больших людей – большие враги, – добавил Джойд, – а война – чертовски дорогая игрушка.
– Строить храмы догоняет где-то рядом. – Ральф кивнул на скелет огромадного здания, проступавший поверх ближних крыш. Сооружение облепила такая густая паутина лестниц, лесов и лебедок, что Ярви не угадал бы даже его форму.
– Это храм Верховного короля?
– Не самого – у него появился новый бог. – Ральф опять сплюнул в уключину, промазал и обслюнявил обшивку. – Скорее памятник его непомерному самомнению. Четыре года строят, и не готова и половина.
– Порой мне кажется, что таких существ, как боги, и вовсе нет, – протянул Джойд, задумчиво пощелкивая по губам кончиками пальцев. – А потом я думаю – кто ж тогда сотворил из моей жизни весь этот ад?
– Старый бог, – вмешался Ярви, – а не новый.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Ральф.
– Прежде чем эльфы объявили Ей войну, была лишь один Бог. Но их обуяла гордыня, и они использовали магию, настолько сильную, что та вспорола в ткани мира Последнюю дверь, уничтожила их самих и сокрушила Единого Бога, разбив Ее на множество. – Ярви кивнул на невиданный размах строительства. – На юге есть вера, что Единого Бога сокрушить невозможно. Что все множество других богов – лишь грани и воплощения Единого. Судя по всему, Верховный король увидал в их богословии свою пользу. А может, увидала праматерь Вексен.
Он обдумал эту мысль.
– А может, она решила подольститься к императрице Юга тем, что отныне они будут молиться на один манер. – Ярви вспомнил, как голодно сверкали глаза праматери, когда он опустился перед ней на колено. – А может, она считает, что народ, который поклоняется единому Богу, скорее поклонится и единому Верховному королю.
Ральф снова сплюнул.
– Прошлый Верховный король был изрядной мерзостью, зато считал себя только первым из братьев. А этот чем старше, тем больше подгребает под свою власть. Они со своей сволочью-служительницей не успокоятся, пока не залезут выше своего Единого Бога и не опустят весь мир на колени перед своими сморщенными задницами.
– Тому, кто поклоняется Единому Богу, выбор дороги неведом: она даруется ему свыше, – задумчиво продолжал Ярви. – Ему нельзя отказаться от просьбы, но должно подчиняться приказу.
Он вытянул свою цепь и уставился на ее железные звенья.
– Единый Бог протянет невольничьи цепи по всему миру, от Верховного короля, через королей малых, ко всем остальным – каждое звено в надлежащем месте. В рабство обращены все.
Джойд нахмурился исподлобья.
– Ты глубоко мыслишь, Йорв.
Ярви пожал плечами, и цепь упала.
– На весле больше проку от здоровой руки.
– Ну ладно, но как же все-таки один бог справляется со всем на свете? – Ральф обвел рукой затхлый город вместе с его обитателями. – Как один и тот же бог может быть у коровы и рыбы, у моря и неба? Как она может быть одновременно за мир и войну? Чушь дурацкая, да и только.
– Быть может, Единый Бог навроде меня. – Сумаэль развалилась на юте, опираясь на локоть с запрокинутой набок головой, и расслабленно покачивала ногой.
– Такая же лентяйка? – проворчал Джойд.
Девушка усмехнулась.
– Она выбирает курс, но есть много мелких богов – они сидят на цепи и гребут.
– Простите меня, о всемогущая, – произнес Ярви, – но мне вот отсюда видно, что на вас те же оковы, что и на всех.
– Покамест, – ответила она, набрасывая цепь на плечи подобием шарфа.
– Тоже мне, один Бог, – снова раздраженно бросил Ральф, качая головой на недостроенный храм.
– Лучше один, чем никакого, – прорычал, подходя к скамьям, Тригг.
Невольники погрузились в молчание, все знали, что отсюда их курс лежит в страну шендов, которые не знают милости к чужеземцам, не молятся никаким богам, не преклоняют колени ни перед каким королем, каким бы верховным тот ни был.
Однако серьезная опасность сулит серьезную выгоду – так объявила команде Шадикширрам, когда вскочила на борт, держа в руках нацарапанное рунами разрешение на торговлю. У нее так горели глаза, что можно было подумать, этот пергамент ей вручил лично Верховный король.
– От шендов нас эта бумажка не защитит, – заворчал кто-то с задних банок. – Они сдирают с пленных кожу и жрут своих умерших.