Подарок для Темного (СИ)

— Мы все сделали правильно.
— Вынуждена тебя разочаровать, не все!
Стены наконец успокоились и дали Эгорту довольно содержательный ответ:
— Вы принесли в жертву кровь Алкарии Фашараш, прося помощи для Азарии Фельчман.
Мой горе-сопровождающий озадаченно взглянул на меня.
— Да, милый мой, — кивнула я, криво улыбнувшись. — Я не твоя госпожа. Просто она заперла меня в своем теле.
Эгорт кашлянул в кулак и внимательно оглядел меня с головы до ног, наверное, ища рога или копыта.
— Как это — заперла? — озадаченно произнес, хмурясь еще сильнее.
— Алкария Фашараш обменялась телами с иномирянкой! — ответили за меня стены.
— Спасибо, — сделала я им легкий реверанс. — Только небольшая поправочка: принудительно обменялась. Я своего согласия на данную операцию не давала и все еще надеюсь взыскать компенсацию за нарушение моих прав и свобод.
Ничего не понимающий Эгорт поджал губы, запрокидывая потухший факел на свое плечо. Грозно распрямил плечи и окинул меня не самым доброжелательным взглядом.
— Ты ведьма? Из ковена «Черное Перо»? Или из «Лютой Метлы»?
— Из избушки на курьих ножках, — буркнула я, закатив глаза. Были бы они у стен, сделали бы то же самое. — Я всего лишь жертва обстоятельств. У меня украли тело, и я хочу его вернуть.
— Поздно, — вынесли вердикт стены. — Твое тело мертво. Возвращаться некуда.
— И что прикажете делать?! — Я всплеснула руками, выронив запачканный моей кровью платок. — Я не хочу здесь оставаться. Не хочу замуж за какого-то темного гада. Не хочу в случае неудачи прозябать в свинарнике.
— Ты нарушила правила ритуала по незнанию. Поэтому получишь шанс выйти отсюда. Но при одном условии: если не найдешь себе мужа в Ликроуне, примешь веру лакмэнов и до конца своих дней будешь служить жрицей при этом храме.
— Это как? Веганство, обет безбрачия и круглосуточные молитвы?
— Хм… — подумали стены своими каменными мозгами. — Почти.
На другой чаше весов меня поджидали поля, амбары и свиньи.
— Я согласна! — заявила, поразмышляв не дольше секунды, чем вызвала вытягивание лица Эгорта. — Где нужно расписаться?
— Нам достаточно этого… — Платок подхватило вихрем и засосало в дырку в полу. — Нарушишь договор — и твоя кровь превратится в лед.
«Обидно, что не в вино».
— То есть других вариантов у меня еще меньше? — поинтересовалась на всякий пожарный. Вдруг там что-то мелким шрифтом есть. Персонально для гостьи из другого мира.
— Их нет. Тебе придется смириться с жизнью в Тронстуме. А в качестве кого — жены титулованной персоны или жертвенной жрицы — решение за тобой.
Алтарь погас, стены умолкли, и двери распахнулись. Сделка была совершена. Ничего многообещающего для себя я не узнала, зато положила в копилку перспективу стать монашкой.
С сожалением взглянув на непутевого Эгорта, задрала платье и зашагала на выход.
— Здорово! Просто класс! Фаршарашы… Фарашашы… Тьфу! Родители Алкарии точно просили тебя позаботиться о ней? Или они заплатили тебе избавиться от нее? — Я знала, что Эгорт идет следом, поэтому не умолкала. — Меньше всего я хочу снова выскочить замуж за кота в мешке…
— Снова?
Я остановилась посреди склона и обернулась.
— Ты стащил факел из храма, — кивнула на дубину у него на плече. — Догонят, жопу надерут.
Опомнившись, Эгорт вернулся в святилище, а я села на вросший в землю валун и тяжко вздохнула. Макс не был плохим мужем. Просто он был еще слишком молод для брака. Я это не ценила. И судьба швырнула мне в лицо сюрприз — обязанность выйти замуж за любого, кто вообще посмотрит на меня, лишь бы всю оставшуюся жизнь не чахнуть в древнем храме. Смысл винить Эгорта? Парень не со зла, а с добрыми намерениями привел меня сюда. Помочь хотел.
— Как она это сделала? — спросил он, возвратившись ко мне. Опустился на землю и, сорвав травинку, зажевал зубами краешек. — Поменяла вас?
— Да откуда же мне знать? С карманных расходов, наверное, денег накопила, заплатила каким-то шаманам. Вот и нашаманили. Я здесь, а Алкария ваша в морге.
— Что такое морг?
— Холодильник для трупов. Померла она, — вздохнула я. — Разбилась, приземляясь после межмирового перелета.
 
— Когда?
— Когда твой кошак руку мне подрал. — Глянула на перебинтованное запястье и вспомнила, что забыла перчатки в храме. Ну и бог с ними. Все равно вернусь! — Мелкий дьявол во плоти.
— Кто?
— Аро твой.
— Дьявол — это такое животное?
— Угу. Лютая зверюга. Кровожадная. В точности, как твой мейн-кун.
Эгорт снял шляпу и движением руки зачесал свои блондинистые волосы назад. Украдкой поймала этот момент. Красивый он, зараза! Хоть при свете, хоть в темноте магнитом притягивал взгляд к себе.
— Давай выкладывай, чем ты в амбаре с сестрой Алкарии занимался? — улыбнулась я, чтобы заиметь причину не западать на этого блондинчика.
Эри не была мне сестрой, но зависть запросто могла отбить у меня интерес к мужчине. По крайней мере, раньше это срабатывало.
— Вы что же, совсем ничего не помните?
— Так! Перестань мне выкать, а то я чувствую себя твоей тетушкой. Это раз. И два: с чего я должна помнить то, в чем не участвовала?
— Мне показалось, вам… тебе, — поправился он, — знакомы ритуалы лакмэнов.
— Алкария, похоже, немало магической литературы перечитала. Что-то воспроизводила, репетировала. Вот тело и запомнило какие-то манипуляции.
— Почему вы… ты раньше не сказала, что ты не Алкария? Избежали бы сделки.
— Я пыталась. Но доказательств не было. Ты бы поверил мне?
Эгорт задумался. Ведь не поверил бы.
— Ладно, — согласилась я, решив не томить. — Вкратце: я не амеба. В нашем мире женщины социально независимы. Они учатся, работают, носят брюки, веселятся, выбирают себе спутника жизни. Иногда ошибаются, но у нас нет ограничений по количеству браков. Хоть всю жизнь женись и разводись. Наша магия — это наука. Электричество, машины, технологии.
— А расы? Как вы уживаетесь в одном мире?
— У вас что, и с этим беда? Есть такое понятие, как толерантность.
— Ведьмы сделали меня сиротой. Я не могу быть к ним толерантным. Ковен «Дикого Аконита»… — произнес он с неприкрытой ненавистью. — Если бы я не был в долгу перед господином Наалом, ни за что бы не согласился везти его дочь в Ликроун.
— Почему? — осторожно спросила я, чувствуя, что задела Эгорта за живое.
— Потому что за внимание темного лорда будут бороться представительницы сильнейших ведьминских ковенов. «Дикий Аконит» не упустит возможности продемонстрировать свое могущество.
— За-ши-бись. Хочешь сказать, моими конкурентками на отборе будут ведьмы?
Эгорт обдал меня тревожным взглядом:
— Все до единой.
Это ничего не меняло. Одна там ведьма в конкурентках, или десять, факт оставался фактом: моя борьба за сердце жениха всех только рассмешит.
— Как Алкария-то среди них оказалась? — Развела я руками. — Родители так сильно ее любили, что отправили на убой?
— У нее бабушка была ведьмой. Должна была дочери дар передать. — Эгорт выплюнул пожеванную травинку и сорвал следующую. — Но у нее сын родился, а внучек она не дождалась. Мужчины у нас только носители дара. Управлять им они не могут. В итоге у дочерей Наала Фашараша не было наставницы. Никто не знает, передался ли им вообще дар бабушки. Иногда мужчины его заглушают. Так прекращается ведьминский род. Все, что досталось девочкам в наследство, это старый ворон. Он вроде как еще при их бабке жил, всю колдовскую магию собственными глазами видел.
Я вспомнила, что Алкария писала мне о вороне. Просила покормить его утром.
— Ты должна знать, что Наал Фашараш человек скупой. Он экономит на всем. Копит свое богатство. А дочерей хочет выгодно замуж пристроить. Как только узнал, что для Айвора Агосто объявляется отбор невест, сразу же решил не упускать шанс. Он собирался отправить Эри. Ей удалось этого избежать, притворившись больной. Тогда выбор пал на Алкарию.
— Она четвертая дочь.