Страж Вселенной (СИ)

— Если ты её не спасешь, мир будет ждать катаклизм такого масштаба, что Войны крови покажутся детской игрой — произнес Дейвенскард, словно отчитывая дочь за неуместный вопрос, — ты поведешь Братство в бой, твои соратники по Авангарду теней пойдут с тобой.
— Пока мы тут с тобой говорим, мне в голову пришел отличный план, как захватить цитадель без особых потерь и спасти Химеру от смерти. — Хладнокровно ответила Тассия.
— Пусть твой план останется для меня загадкой, — с грустью произнес Дейвенскард, затем добавив, — Чем меньше я знаю о том, что ты собираешься сделать, тем меньше у меня причин для волнений и скорби. Скорбь для Командующего Союзом крови и правителя нации — это не самое лучшее чувство.
— Не беспокойся, отец, я спасу химеру, даже если мне придется сравнять эту цитадель с землей! — Решительно сказала Тассия.
— Иди, дочь моя, надеюсь, что твой замысел увенчается успехом, — холодно процедил Дейвенскард.
Когда оптический образ её отца пропал, она вышла из своего штаба к солдатам братства и произнесла:
— Наш враг слаб, он закрылся в своей цитадели и боится нашего прихода — настала пора показать ему и его жалким слугам, что мы не отдадим свои земли никому и никогда! — она ударила кулаком по ладони и, осмотрев зал наполненный людьми, Тассия продолжила говорить, — Сегодня тот самый момент, когда враг хочет уничтожить нас, пробудив нашего старого врага — Пожирателя душ!
— Что ты планируешь делать, принцесса? — недоверчиво спросила глава Братства, Вельва.
— В моем магическом арсенале есть очень занятное заклинание — Непроницаемый туман — Усмехнулась Тассия, — Нужен отряд добровольцев, чтобы спровоцировать бродящих по лесу чудовищ и привести их прямо к центральному входу в Цитадель.
— Хорошо. Я и мои люди отвлечем их на себя, а в то же время ты проникнешь в цитадель, найдешь и прихлопнешь этого жалкого колдуна, — агрессивно ответила Вельва.
Тассия воззвала к силам, веками защищающим её род, и призвала волну непроницаемого тумана, который накрыл весь лес и его окрестности белой пеленой, и тогда она закричала:
— Вперед! Покажем этим тварям, что такое настоящие страдания!
Вельва повела свое братство в лес и через минуту раздался рев чудовищ, спровоцированных братством, после чего Тассия услышала крики защищавших цитадель культистов, которые не ожидали, что их нелепые творения атакуют их и прорвут их строй.
Когда крики и рёв утихли, Авангард теней, заручившись поддержкой союзников из братства Алварьяда, начал штурм древней цитадели Лар'Ханал, в которой четыре тысячи лет назад победили Первого императора из династии Браус — Пран» Вельгельма Чёрного. Прозвали его так за злодеяния и оккультные практики, которые привели к первому вторжению «Падших» в Т'Сараан.
Итогом этой войны, позже названной Легендой об Исзуре, стало заточение Пожирателя душ, правой руки самого Падшего Ваятеля, в зале с огромным рунным колодцем, специально построенным для сдерживания тварей, подобных ему.
В ней и обустроил своё логово тёмный чародей Гнестон Браус, последний отпрыск зловещей опальной династии. Сын предшествующего брассийского царя Саяна Второго «Безумного». Он окружил себя десармертами — душами созданий Ваятеля, подвергнутых пыткам и промывке разумов и ставших излюбленными марионетками Падшего в его завоеваниях. От тварей иных измерений их отличали жажда крови, разрушений и желание услужить своему истинному хозяину. Тем, к кому они приставлены как надсмотрщики, следует бояться, потому что при невыполнении поставленной задачи д'сармерты сжирают заживо провинившихся.
Культ смерти Гнестона также не остался в стороне — Бархаддиры были очень искусны в манипулировании, устранении и оккультных науках, и заслужили похвалу даже самого Посланника аспектрала смерти и чумы — Верховного.
Культисты, охранявшие периметр вокруг цитадели, жаловались на белую мглу, которая растянулась на много лиг. Им хотелось поскорее вернуться внутрь, но служба обязывала либо стоять, либо патрулировать. В один из таких вечеров двое гвардейцев решили побеседовать:
 
— Слушай, Кнасс, тебя тоже достала эта белая мгла, что расстелилась над цитаделью? Она пугает меня, мне хочется побыстрее отстоять эту смену и уйти в цитадель. Интересно, что же Гнестон задумал там внизу… — он вздохнул. — Я видел девку с волосами рыжими, как медь, и глазами разного цвета. Один был голубой, а другой зеленый. Что ты об этом думаешь?
— Послушай меня, Эскиль. Тебе лучше не думать о том, что происходит внизу, а следить за тем, что происходит снаружи, ведь враги могут нагрянуть в скором времени, — гневно ответил Кнасс.
— Ну, все же, что думаешь, он будет делать с той девахой? Убьет или скормит Твари, что обитает в подземелье этой древней цитадели?
— Не переживай насчет девки, ей все равно осталось жить совсем немного, переживай лучше за наши шкуры, здесь холодно и мрачно, меня это бесит. Я хочу домой, в теплую кровать, и спать до обеда, — вздохнув, ответил Эскиль.
— Стой, ты слышал? Эй, ты! Ни шагу дальше! — закричал Кнасс, — подымай тревогу, у нас вторжение!
— Вот ты идиот, не ори, иначе навлечешь на себя гнев нашего мастера! — закричал Эскиль.
— Ты не понял! Я видел кого-то во мгле и нас скорее здесь поодиночке перебьют, чем наш мастер Гнехстон нас убьет или принесет в жертву! — воскликнул Кнасс.
— Вот глупые идиоты, бояться белой мглы! Хитрый ход, Тассия, теперь мы без труда подгоним к стенам наши тараны и проклятый брассиец ответит за все, что он сотворил в этих землях! — тихим голосом сказала Вельва.
— Спасибо скажешь потом, когда мы уберем этих встревоженных ублюдков и зайдем внутрь! — фыркнула Тассия.
— Ладно, хорош трепаться! К бою! — закричала Вельва.
Авангард и союзники из освободительного движения Братства Альварьярда, сражающегося с культом по всему материку, начали штурм укрепленной цитадели: используя стенобитные машины, они пробили стены в западном крыле и вошли в цитадель через образовавшуюся брешь.
В подземельях цитадели чёрный чародей, в народе прозванный Кукловодом, правая рука Верховного — предводителя культа Падшего — готовил нечто ужасное для своих противников. Он намеревался возродить плененного четыре тысячи лет назад Пожирателя душ, самого рьяного из слуг Падшего. И у него могло получиться, ведь в его руках была Чёрная химера — дочь двух могущественных таллауров-аспектисов. В его охране были как Бархаддиры, верно служившие ему и выполнявшие указания с особым фанатизмом, так и десармерты разных пород.
Кукловодом его прозвали за то, что он умело манипулировать умами подчинённых и обладал искусством «тёмного склонения», которое превращало его жертв в зомбированных, полностью покорных ему послушников.
Тассию удивляло то, почему Кукловод всё ещё удерживал Цитадель вопреки тому, что это расположение было невыгодно ему. Пробившись внутрь, Авангард вместе с союзниками с боем шли вглубь, убивая всех, кто встречался им на пути. Самого Гнестона нигде не было и тогда Тассия отдала решительный приказ — штурмовать подземные этажи цитадели, так как она по своему опыту знала, что чёрные чародеи и колдуны всегда строят свои амбициозные лаборатории и жилища на подземных уровнях, чтобы скрыть зловещие планы от любопытных глаз.
Войдя во внутренний двор цитадели, Авангард теней спешно пробивался сквозь толпы наёмников и культистов, что были в ней расквартированы. Мирра, как обычно, была угрюма и хладнокровно, убивая всех, кто решался выйти с ней один на один, нанося жженые раны своими энергетическими плетями и вытягивая жизнь из своих противников. Амастир мстил культу за то, что они натравили на них Черную химеру, которая покалечила его подругу — Китанаю, обильно осыпая их как огнем из пнезионной винтовки, так и острыми ругательствами, а также постоянно хохмя, чем сильно раздражал остальных теней. Драх'Ксил, как и подобает огромному черному дрогг'ситу-берсерку, в порыве кровавой ярости сминал целые группы культистов своими массивными топорами, а его черная чешуя покрывалась толстым слоем запекшейся крови. Те немногие культисты, которым посчастливилось не попасть под его топоры умирали, когда он давил их своим весом. Киш'Трис меткими выстрелами укладывала выбегавших из дверей цитадели культистов, а когда те подходили к ней слишком близко, с нисходящей улыбкой телепортировалась на стены и продолжала вести огонь на подавление из своего снайперского карабина. Асемели травила своих противников ядовитым туманом, а тех, кто не хотел умирать, добивала своими теневыми лезвиями и шакрамом с особой жестокостью.