Это было в Китае (СИ)

Я крепче сжал пальцами рукоять сабли, слушая, как переговариваются остальные ребята и с интересом разглядывают мой наряд для ушу.
– Здорово! – ответила та девушка и, похоже, назвала свое имя в ответ, которое я совершенно не разобрал, и непонимающе сдвинул в одну кучу брови. – О, надо идти! – специально четче выговаривая и упрощая фразу, проговорила она, и большая группа ребят покинула нашу гримерку, поочередно проходя мимо меня.
Вскоре я остался практически один, не считая тех взрослых музыкантов.
Поправив прическу, я стал напряженно ждать своего выхода. Сердце отчаянно трепыхалось в не проходящем волнении, и я уже на несколько раз передумал выходить на сцену, но теперь деваться мне было некуда.
Слышу, что уже поют наши студенты последнюю песню, и это значит, что настает и мой черед выходить, когда они заткнутся. Кто-то конкретно фальшивил, но меня там нет, и то ладно. А потом.. объявили меня.
Я чуть не умер на месте, я словно врос в пол и очнулся лишь тогда, когда меня окликнули те самые танцоры, которые теперь переодевались в костюмы красивых черных птиц с большими хвостами, а девушки наряжались в белых. Этот номер я очень хочу посмотреть, но сначала я должен закончить свое выступление.
Саундтрек в VK трек «Классическая Китайская Музыка – Боевая гармония» =)
– Давай, давай, – подбадривали меня они, и я все же выбежал на сцену и замер в самом центре, опустив голову.
Зрителей я совершенно не видел, потому что в глаза моментально ударил яркий свет, да и мне не надо было, по идее, на них смотреть. Где-то там, уверен, сидит и мерзкий чмище, который, наверное, тоже сейчас смотрит на меня, и от этого начинало еще сильнее трясти коленки.
Медленно шагаю вперед, высоко поднимая ноги, сгибая их в коленях, а согнутые руки, слегка прижатые к груди, властно сжимали саблю, от чего лезвие чуть прижималось к левому плечу. Я тщательно вслушивался в музыку, которую включили на моей флешке, как только я вышел на сцену, но даже сквозь нее до меня добирались мысли, которые изводили меня еще во время моей репетиции.
Взмах сабли рассекает воздух, и, чуть изогнувшись, она распрямляется со звоном, будто невидимый враг ловко и умело отразил мой удар. И сейчас мне казалось, что этим самым врагом являлся Фостер, который склоняет меня к таким кошмарным действиям, и я просто обязан выстоять и победить его.
Широко расставив чуть согнутые ноги в стороны, я плавно и грациозно присел к полу, выставляя перед собой дао, готовый защищаться до последнего, и строго посмотрел на своего врага, которого представить для меня особого труда не составляло. Резким прыжком поднялся на ноги, и снова взмах, а вторая рука заведена назад, потом отклонился назад и продолжил наступление снова..
Дышать так тяжело, потому что я чувствую на себе огромное множество взглядов, один из которых буквально давит меня к земле, что ноги и руки не хотят двигаться. И я даже горжусь собой в эти короткие три минуты, потому что я знаю, что хоть и не идеально сейчас выступаю, как стоило бы, но китайцам нравится, потому что восторженные возгласы и поддерживающие аплодисменты начались практически с первых моих движений. Это неимоверно воодушевляло, и я увереннее наступал на врага, уворачиваясь от неосязаемых ударов.
Некоторые движения выполняю нарочито медленно, чтобы попасть в такт китайской музыки, а потом неожиданно становлюсь резким, гибким и молниеносным, и кричащая публика заглушает визги моей рассекающей пустоту сабли, которую один раз я чуть не выронил из рук. Успеваю отражать удары со всех сторон, как будто Фостеров вокруг меня много, и иногда мои движения даже мне самому кажутся слишком резкими, потому что я хочу жестоко заколоть его насмерть, и чем сильнее я смогу пронзить его, тем больше вероятность моей победы.
«Я уже выбрал тебя», интимно шепчет он у меня в голове. «Хочешь ты или нет, я тебя сейчас поцелую», и я закрываю глаза, вздрагивая от накатившего жара, ведь ему даже не нужно ударять меня физически, потому что хватает одних только слов, чтобы сокрушить меня.
 
Однако я еще способен бороться, но все же едва устоял на ногах, когда музыка прекратилась. Я замер в оборонительной позе, сурово всматриваясь в одну точку, а в мыслях уже стыдливо ответил ему коротким и неуверенным: «Хочу».
Нет, он не победил! Мы вышли вничью.
Многоликий зал взорвался аплодисментами, студенты даже встали со своих мест на многоуровневых трибунах, и я, смущенно поклонившись, быстро покинул сцену, коротко запнувшись на лесенке, пока с нее спускался. Но этого, к счастью, из зала никто не видел, так как в этой части помещения было темно, и кто-то поблизости лишь крикнул мне снизу по-китайски: «осторожно!».
Однако я уже ничего не слышал и не видел перед собой, и только я закрыл за собой дверь просторной гримерки, как сполз по ней к полу и изнеможенно простонал, когда эмоции бешеным ритмом бились в моих висках ощутимыми импульсами. Я сумасшедший.. и я хочу с ним целоваться. Сию секунду, прямо тут и прямо при всех! Но я же не буду вести себя так безрассудно! Я лучше убьюсь об стенку напротив, чем сделаю это.
В следующий миг меня снова окружили те ребята, которые через один музыкальный номер будут выступать со своим птичьим танцем, который вынес мне все мозги на генеральной репетиции, когда я его увидел, поэтому мне надо было поторапливаться с переодеваниями и мыслительными разборками с самим собой и выходить в зал, чтобы посмотреть.
Я все-таки с ними сфотографировался, пускай и на их телефоны, но хоть потом оставил им свою почту, чтобы потом эти фотки догнать. Да и вообще мы наконец-то поближе познакомились, а потом, переодевшись и собрав вещички, я выскочил из гримерки и обошел сцену сзади. Часть танцоров уже стояла с этой стороны, совсем рядом со мной, а остальные – с другой.
Я мельком посмотрел на трибуны, где сидела наша группа, но сейчас все равно было слишком темно, чтобы представилось возможным рассмотреть их лица. Поэтому, шумно сглотнув, я все же отвел взгляд, понимая, что уже изрядно успокоился, и та бредовая мысль поцеловать противного Фостера куда-то сама собой ликвидировалась вместе с лишними эмоциями, что меня безмерно радовало. Я просто перенервничал, вот и нахлынуло на меня все это дерьмо. Короче, иди ты в задницу, Иксзибит! Мне ничего от тебя не надо. Не надо..
Весь концерт я восхищенно охал после каждого номера, а потом Уайт повел нас всех в общежитие. Фостера рядом не замечалось, а все остальные буквально облепили меня и не давали прохода, продолжая выражать свое восхищение после моего номера. Никто даже не подразумевал, что я вообще могу что-то такое вытворить, а я, оказывается, могу. Еще как могу!
Мы шли по вечерним улицам, и я держался поближе к Джесс и Стелле, потому что завтра они уже собирались улетать, и, как выяснилось, улетают они уже после обеда в три. Не знаю я.. наверное, уже слишком поздно суетиться из-за билета именно на этот рейс, но мне уже без разницы, на чем я полечу, главное исчезнуть отсюда, как можно скорее, а там уже выкрутимся на месте.
– Билл.. – мягко начала девушка, взяв меня под руку и стала говорить тише, чтобы рядом идущие не могли слышать нас. – Ты прости, ведь вычислить того, кто слух пустил, у нас не получилось. Но мы старались всячески тебя выгородить! – тяжело вздохнув, продолжала шептать она, и я отстранился, чтобы прямо посмотреть на нее.
– Эх.. Джесс, тут уже ничего не изменишь, – я тоже вздохнул и уставился на дорогу перед собой, успевая бросать взгляды на освещенные здания, а идти по пустой улице, а тем более переходить ее там, где заблагорассудится, было особенно непривычно и даже неловко. Я теперь панически боюсь переходить через дорогу, и это, скорее всего, будет продолжаться даже у меня на родине.
– Вроде бы, только все перестанут про тебя говорить, как кто-нибудь возьмет да напомнит! – Джессика гневно топнула ножкой и снова покрепче подхватила меня за руку, и я снова погрузился в свои размышления.
– А кто? – все же спросил я.