Загадочный портрет

Судя по тому, что рассказывал Слай, с отцом он поссорился из-за работы. Лоренцо Манчини, один из самых крупных промышленников в сфере автомобилестроения, был уязвлен выбором сына, ибо считал гонки развлечением для плейбоев. Он потребовал, чтобы Слай занял подобающее ему место в руководстве компании, а когда тот отказался, вычеркнул его из списка наследников. Если старик не позволил своей жене ответить на письмо Веры, то вряд ли он захочет ответить на ее вопросы.
Усадив Джулио за стол и поставив рядом с его тарелкой игрушечную гоночную машинку, чтобы ускорить ужин, Вера налила себе бокал вина и стала смешивать салат. Самое лучшее — это выкинуть портрет из головы и держаться подальше от музея, пока там выставка. Зарисовок сделано вполне достаточно, чтобы приняться за работу над новой коллекцией.
Но, как ни старалась, Вера не могла не думать о портрете, обо всем том, что, вероятно, стояло за ним и приоткрылось ей в последние дни. Но размышления прервал резкий звонок в дверь. Тот самый посетитель? Или почтальон, жаждущий получить месячное жалование? Скорее всего, почтальон…
— Ешь, — сказала она сынишке, потрепав его по светлым волосам, и отправилась за кошельком.
Через пару минут она едва не упала в обморок, увидев, кто стоит на лестничной площадке. Не может быть, подумала Вера, я схожу с ума. И все-таки это он. Среднего роста, темноволосый мужчина в дорогом неброском костюме — современное, из плоти и крови, воплощение аристократа эпохи Ренессанса.
К счастью, стеклянная дверь была проницаема только с одной стороны, и он не мог ее видеть. Однако слышать мог. Естественно, он сообразил, что его разглядывают.
— Вера Манчини?
Не в силах произнести ни звука, Вера молчала.
— Я — брат вашего мужа Нино, — представился посетитель. — Приехал из Италии. Можно войти? Мне пришлось долго добираться, чтобы поговорить с вами.
Вера не очень-то любила пускать незнакомых людей в свой дом, вот и теперь у нее словно ноги приросли к полу. Как он может быть братом Слая? Она не поверила ему, потому что от него исходило нечто, не имеющее никакого отношения к двадцатому веку.
Чтобы подтвердить свои слова и добрые намерения, мужчина показал ей паспорт, а потом фотографию, на которой был снят вместе со Слаем лет десять назад. Дело явно было летом, и они стояли, обнявшись, освещенные ярким солнцем, на фоне автомобиля под какими-то цветущими деревьями.
Как ни странно, но именно эту фотографию покойный Слай увез с собой среди немногих вещей, взятых им из дома через два года после этого. Похоже, мужчина, стоявший за дверью, и вправду был старшим братом Слая и наследником богатств Манчини.
Мурашки побежали у Веры по рукам, когда она открыла дверь и отступила на шаг, давая гостю возможность войти. Он не сводил с нее черных глаз.
— Вы ведь вдова Слая? Вера? Правильно?
Она кивнула.
У него был красивый глубокий голос, и по-английски он говорил слишком правильно для американца. В чертах его лица скорее была законченная твердость рисунка, чем общепринятая в современном мире привлекательность, и это-то хотела, но не смогла выразить Бетти.
Воспользовавшись случаем, Вера постаралась внимательно его рассмотреть и вздохнула с облегчением. Мужчина, представившийся ей братом Слая, не был аристократом с портрета шестнадцатого столетия. Только его глаза и слишком пристальный взгляд напоминали мужчину в бархатном камзоле. Но тогда почему она не может успокоиться?
В конце концов, вспомнив о правилах приличия, Вера протянула новоявленному родственнику руку.
— Прошу прощения, синьор Манчини. Просто… Знаете, у вас такое знакомое лицо… А ведь мы никогда не встречались.
Вера показалась Нино гораздо привлекательнее, чем та беременная женщина на фотографии, которую Слай показывал ему, когда они за несколько месяцев до гибели брата встретились на гонках во Флориде. Большие зеленые глаза, вьющиеся каштановые волосы до плеч и губы, которые любому мужчине показались бы соблазнительными. У него тоже появилось ощущение, что они давно знакомы. А может быть, так оно и есть, просто он забыл, когда и где их представили друг другу.
 
Он улыбнулся.
— Ну и правильно, я ведь все-таки брат Слая.
Вера имела в виду совсем другое сходство, но не стала возражать, с ужасом поняв, что совершила ошибку, когда подала ему руку. Пусть у нее слишком богатое воображение, но его прикосновение оказало на нее не менее сильное впечатление, чем взгляд аристократа в музее. Успокойся, мысленно приказала она себе. Это же брат Слая. Не делай из себя дуру.
Она с облегчением вздохнула, когда Нино отпустил ее руку и стал смотреть на огромные фотографии на стене, которые Вера увеличила и вставила в рамы уже после гибели мужа, и которые показывали звездные моменты его карьеры. Слай выглядел на них беспечным красавцем… как ни странно, словно предвидевшим свою судьбу.
Нино стиснул зубы, стараясь не выдать своих чувств. Младший брат, мой братик, малыш, думал он, и голова у него шла кругом. Ты никогда не узнаешь, как мне плохо без тебя. Ну почему ты погиб? Почему оставил нас? Для него явилось потрясением, когда Слай за четыре года до своей гибели бросил все и улетел в Штаты, и, наверное, из-за этого Нино гораздо тяжелее, чем можно было бы ожидать, переживал потерю.
Вера заметила, какое впечатление фотографии произвели на Нино, и ее вдруг охватило раздражение. Она ведь помнила, как вела себя семья ее покойного мужа и до, и после его гибели. Если Нино так уж любил Слая, почему ни разу не прилетел в Америку? Почему не постарался смягчить противоречия между Слаем и отцом? Если исходящая от него сила не показная, то он наверняка мог как-то повлиять на ситуацию.
Ее мысли прервал Джулио, которому надоело одному сидеть в кухне.
— Мамочка, — крикнул он, — я тебя жду! Кто к нам пришел? Ты с кем разговариваешь?
Словно по мановению волшебной палочки страдающее выражение сползло с лица Нино.
— Ваш сын? — неожиданно ласково спросил он.
— Да, — смягчилась Вера. — Его зовут Джулио.
— Слай незадолго до своей гибели писал маме, что он должен родиться. Мне бы очень хотелось с ним познакомиться.
Своим присутствием он, по меньшей мере, нервировал Веру, которая смотрела на него и никак не могла насмотреться. Однако она решила, что время вопросов еще не настало.
— Пожалуйста… Вот сюда, — сказала она и жестом пригласила его следовать за ней.
Джулио смотрел на Нино широко открытыми глазами, отчего тому сразу же стало ясно, что Вера обычно не приглашала домой мужчин.
— Кто ты? — спросил малыш, как завороженный глядя на темноволосого гостя.
Для Нино мальчик, несмотря на унаследованные от матери зеленые глаза, казался живым воплощением младшего брата. Испачканные в кетчупе губки малыша лишь усиливали сходство. Почему он никогда не чувствовал ничего подобного к другому своему племяннику, сыну Сильваны? А этот… он с трудом удерживался, чтобы не схватить его в объятия и не прижать к груди.
— Это дядя Нино, брат твоего папы, — сказала Вера, не дождавшись ответа самого Нино.
Джулио знал своего отца только по фотографиям, а у Веры не было братьев, так что четырехлетний Джулио не понял, кем ему приходится незнакомый дядя, и продолжал пристально вглядываться в него.
Нино без тени снисходительной улыбки взял его пухлую ручку в свою и пожал ее, словно познакомился с взрослым мужчиной.
— Счастлив, что встретился с тобой, малыш, — сказал он. — Ты — красивый мальчик, и если нравом пошел в отца, то вырастешь не только красивым, но и смелым, любящим мужчиной.
Взглянув на Веру, он заметил слезы у нее на глазах.
— Вы ужинали… — тихо произнес он, чувствуя странную печаль оттого, что приличия требовали от него немедленно покинуть едва найденных родственников. — Пожалуй, я сейчас уйду и загляну к вам позднее…
Как бы он ни взбаламутил чувства Веры, она совсем не хотела, чтобы он ушел. Кроме Джулио и родителей, которые вечно пропадали на археологических раскопках, у нее не было ни одного родного человека на всей земле. Нино одолел ее недоверчивость своим небезразличным отношением к Слаю и к Джулио.