Погружение (СИ)

Оказалось, не все экстрасенсы одинаковы. Есть Мастера, которые ловят таких же или выполняют особо важные задания. Их не убирают. Они и сами не дадут это сделать. Их уровень просчета ситуации выше, чем у нападающих. И есть специфические умения, которые простому оперативнику не освоить, даже самому талантливому. Но Рон обещает, что с помощью науки и это покорится. Приборы заменят многие годы тренировок и особых условий жизни, когда нельзя бухать, обманывать, стремиться к выгоде.
Аппаратура Рона показала, что объект переместился за сутки с костромского направления на юг Белоруссии. Значит, действует хорошо организованная команда. Возьмем объект, размотаем все связи. Мастер со своей группой уже выехал туда. Наружка их ведет. Сейчас нужные документы подпишет руководство, и он тоже присоединится. Изделие вполне реальное — лучшее доказательство его правоты, если захватить. Тогда никто не отмажется.
Вот только Максим Иванович непонятно с чего забеспокоился. Что там такое, в этой Белоруссии, что все силы надо активизировать? Это дело не быстрое и не простое. Пока встречи с агентурой пройдут, пока ориентировки получат. Да и что искать? Неизвестная молодая женщина, возможно, с собакой, возможно, со стариком. Со своей стороны он не много сможет сделать.
Максим Иванович тоже оперативный резерв. Да, очень мощные связи, непонятные движения и дела. Но это пока. Со временем он вникнет и научиться так же. Есть невидимые хозяева, непонятные сущности? Ну и что. В Москве генералы, которые шлют руководящие шифровки и требуют отчетность, тоже, считай невидимые. Только подпись на бумаге от них и есть. Разберемся и с невидимыми. Всему можно научится. И он уже учится.
* * *
Гарик счастлив. Группа уехала. Никто больше его не беспокоит. Теперь можно заняться делами. Латыш выплатил десять тысяч премиальных. Нужно пустить в дело. Рыба приносит стабильный доход. Менты на водном транспорте прикрывают за долю надежно. Какая-то рыбинская братва сунулась, но на погоны не полезла. Дом с баней достроились. Гарик устроил торжественное открытие. Даже из Ярославля нужные люди приехали, оценили, рекомендовали расширяться. Девочки рыбинские, конечно, не те, что в Москве, но все равно получилось очень достойно.
Латыш предложил прощупать почву для привлечения сотрудников милиции к операциям. Намного надежней, если груз или человека будут сопровождать люди в форме. Как раз есть такие на примете. Гарик обещал подумать.
А сегодня состоялся откровенный разговор. Ветер сильный на берегу. Волны глушат слова в пяти шагах. Интересно, далеко уплыли Хопарь с подельником или их уже сомы съели?
— Нужно готовиться к большим делам. Тебе дадут ключ к богатству и могуществу. Насколько ты сможешь им воспользоваться, зависит от тебя, — Латыш смотрит испытующе.
— Э, я уже сколько сделал! Опять проверять будете?
— Проверять все время будут.
— Давай свой ключ.
— Тебе предстоит обеспечивать доставку грузов. Героин, в первую очередь. Часть будешь фасовать и отдавать в мелкий опт. Что думаешь?
Гарик знал, что такое героин. Страшная вещь. После нескольких доз люди отказывались от всего человеческого, от детей, родителей, любимых, лишь бы еще раз получить кайф. Правда, это доходный бизнес.
— А у меня есть выбор? — Спросил он.
— Есть. Точнее, ты его уже сделал. Я жду, когда деталями поинтересуешься.
— Насколько я знаю, белый тащат большие люди. В Казахстане бадяжат на бензине. Зачем туда лезть?
— Направление мысли правильное. Туда не надо. Ты же в школе учился. Куда впадает Волга?
— В Каспийское море.
— Смотри, как символично. Те волны, которые сейчас плещутся у твоих ног, вольются в воду, омывающие порты Дагестана и Азербайджана. Ты же в Азербайджане родился? Связь с родиной чувствуешь? С другой стороны Казахстан и Туркмения, а дальше Иран. Цепляешь фал с затопленной бочкой к борту на баржу, и плывет она хоть до Питера. Твоя задача — подбор людей и крыши.
— Не оторвет бочку?
— Продумаешь крепление сам. Там прицепят, здесь снимешь. Не торопись с подбором, сделай все хорошо. Сроку у тебя год, может, полтора — успеешь.
 
* * *
В такой ситуации главное — не погружаться в нее, а двигаться дальше. Иначе зазнайство, вера в свое могущество и многие другие иллюзии. Чтобы преодолеть, берусь помогать, где только можно. Лиза отказалась уезжать в квартиру. Я провела с ней еще три сеанса. Ноги держат слабо, но она молодец. Почувствовала, что можно вернуть прежнюю жизнь. Старается вовсю. Сегодня даже пол подмела. Мы гуляем с ней по улице недалеко.
— Как раньше, не будет уже никогда. Даже если начнешь кроссы бегать и карате заниматься.
— Почему? — удивляется она, — было же все хорошо. Муж — военный, зарабатывает прилично. Я в школе с младшими классами работала в удовольствие. Дочки погодки учатся без троек.
— Не знаю. Так чувствую. Ты должна выйти где-то или в чем-то на другой уровень. Если останешься на месте, то смысла в твоих бедах не было. И все рискует повториться, только в другом виде.
— Ты считаешь, в беде должен быть смысл?
— Он там есть. У любого испытания, которое нас постигает, есть свое назначение. Не хочешь, чтобы возникло продолжение, делай выводы из этого.
— Я постараюсь. Ты не уедешь, не бросишь меня?
— Моя помощь больше не нужна. Блоки пробили, процесс восстановления запустили, теперь дело только за тобой.
Иду в магазин, здороваюсь по пути со всеми, кто на меня посмотрит. С торца на ящике для бутылок сидит дед Егор. Подхожу с улыбкой:
— Надеюсь, твое путешествие до Гомеля было более прозаичным.
Он виновато смущается. Мы обнимаемся.
— Где остановился? А то поговорю с хозяевами, пустят.
— Я найду, где переночевать. Времени у нас мало. Завтра уходим. Утром зайду.
Я иду вместе с ним на почту звонить маме. Докладываюсь, что сыта и в тепле. С дедом от одних знакомых отправляемся завтра к другим.
Дома я сообщила, что созвонилась с родственниками, и завтра за мной дедушка заедет. Наталья Дмитриевна разохалась, не хочет расставаться. Лиза загрустила. Я обняла ее:
— У меня дорога дальше. У тебя все хорошо получается, телефоны, адреса есть. Спишемся. Приедешь ко мне в гости. Съездим на Волгу, на катере покатаемся.
— Я понимаю. Все равно за неделю так с тобой сроднилась, что словно кусок отрывают.
— Портреты хотела нарисовать, да не успела, — обращаюсь к Наталье Дмитриевне, — на память возьмите набросок.
Небольшая акварелька с берегом Днепра. И фигурка в белом платье. Это мы вчера туда с Лизой дошли.
Утром в семь часов Наталья Дмитриевна стучит в дверь: «Там твой дедушка пришел». Мигом вскакиваю. Умываюсь и причесываюсь. Деда уже усадили за стол. Хозяйка печет оладьи. Тот степенно прихлебывает из блюдца чай и нахваливает вкусности. Я присоединяюсь. Дед Василь велит непременно приезжать в любой время, я ему теперь, как родная дочь.
После завтрака мне вручают сетку с деревенской снедью в дорогу. Я благодарю. В дороге все сгодится. Со всеми обнимаюсь и целуюсь. Лиза плачет. Вытираю ей слезы. И чтобы самой не реветь, быстро выхожу на улицу. Там уже дед с Риком ждут.
Мы идем мимо остановки на шоссе. Сворачиваем в лес. Он тут другой. Сосны без подлеска. По такому что не ходить? По дороге дед рассказывает, что нам нужно в Речицу, тут недалеко. На автобус сядем не в городе. Пешком пару остановок пройдем. Пока идем, у нас импровизированное совещание. Дед говорит, что в Речице нам надо найти одного человека, который выведет в нужное место. А там уже сориентируемся. И тянуть нам нельзя, чует он, по следу идут. Силенок у меня маловато, все время держать защиту не умею. Да и на лечение вытряхнулась. Но и не помочь было нельзя. Это даже важнее для меня, чем артефакт поставить.
Мы расположились перекусить. Остановку видно за соснами. В сетке лепешки, сыр, вареные яйца, банка с простоквашей и банка с кашей для собаки. Съели почти все. Потом отошла в туалет. После всех дел поглядываем вдаль. Показался белый автобус. Вышли к остановке. Все правильно, это наш. Водитель собаке улыбнулся: «Серьезная какая! На заднюю площадку проходите». Двери закрылись, но мне не страшно, даже весело.