Перережь мое горло нежно
— Наркоман?
— Еще какой. Та девушка тоже.
— Она из богатой семьи, Сэмми. Можешь ты мне объяснить, почему такая девчонка якшается со всяким сбродом в заведении вроде вашего?
Он отодвинул пустую чашку, взял ложечку и стал постукивать ей по столу.
— Однажды вечером она появилась. У нее кончилось зелье и она искала связь с торговцем. Потом появился Ларкин, они быстро о чем-то договорились и ушли. Она, правда, не ждала именно его, но у него всегда есть с собой порошок. Ну она и пошла с ним. Они стали дружить, хотя сам Ларкин и не торговец. Он принимает наркотики и угоняет машины. Колет себе доз десять за день. Как же иначе ему зарабатывать, чтобы хватило на такое увлечение.
— С девушкой как? Далеко она зашла?
Он наклонил голову и пожал плечами.
— Я не знаю, сколько она принимает.
— Откуда у тебя информация о Ларкине?
— Оставь это, Пит.
— Но ведь ты от кого-то ее получил?
— Конечно.
— Итак?
— Слушай, Пит. Я не один. Моей жене не будет лучше, если она будет вдовой.
— Я знаю, Сэмми.
— Видишь ли, я знаком с парнем, который снабжает его наркотиками. Теперь тебе ясно, откуда я знаю, сколько принимает Ларкин. Ну вот, а теперь я просто могу перестать ходить на работу, если скажу его имя. Может ты заявишься к нему и начнешь расспрашивать его. Он сообразит, что ты говорил со мной, и подкараулит меня где-нибудь в темном переулке. Выбрось это из головы, Пит.
— Я не спорю с людьми, когда они правы. О'кей, Сэмми, спасибо!
Я подождал, пока он звонил жене, что запаздывает к ужину. Потом он вернулся.
— Нэнси сказала, чтобы я привел тебя с собой, — сказал он. — Она приготовила телятину, а ты знаешь какая она повариха. Самая лучшая! Она была бы рада видеть тебя, Пит!
Я вдруг усомнился в прелестях холостяцкой жизни. Меня уколола зависть.
— Спасибо, Сэмми. Как-нибудь в другой раз. Сейчас я очень занят.
— Тебе нужно жениться.
— Кто за меня пойдет?
— Не беспокойся. У Нэнси есть несколько подружек, которые с удовольствием познакомятся с тобой. Вполне симпатичные девчонки.
— Ладно, Сэмми, пока.
Я смотрел, как он вышел, потом прошел в телефонную кабину, позвонил в бюро прокуратуры и попросил позвать Сандерса. Его не было на месте. Я вспомнил еще одного хорошего знакомого, лейтенанта Даниэля Таулера, но его тоже не было на месте. Он был в отпуске на Багамах. Если бы он был в городе, он наверняка дал бы информацию. Тогда я позвонил сержанту — детективу Когену и держал пальцы на счастье, чтобы он был на месте и в хорошем настроении. Он был хорошим полицейским, но недолюбливал частных сыщиков. Это у него было общим с большинством городских копов. Я сказал:
— Привет, Пит Мак Грэг. Можешь ты кое-что сделать для меня?
— Что сделать? — спросил он без всякого воодушевления.
— Пропала девушка. Похоже, что она наркоманка. Я обнаружил ее след на 48 улице в заведении под названием «Дворец Роджерса». Она там искала торговца наркотиками. Мне нужно выяснить его имя.
Наступила тишина. Потом он ответил голосом неожиданно мягким для такого здоровенного мужчины, как Коген.
— Я не могу тебе помочь, Пит. Это может сделать кто-нибудь из отдела наркотиков.
— Да, знаю. Поэтому и звоню. Я там никого не знаю. Девушка ходит с бывшим заключенным Ларкиным. Он крадет машины и тоже колется. Если она останется с ним еще некоторое время, то кончит жизнь в канаве. Если бы я знал того поставщика героина, я бы мог его немного прижать. Может быть, он сказал бы, где искать Ларкина. С ним я найду и девушку.
— Где ты сейчас?
— В ресторане на шестой авеню.
— Я свяжусь с человеком, который тебе поможет. Потом дам тебе материал на Ларкина. Это займёт побольше времени. Позвони мне через пару часов.
Я назвал ему номер кабины и ждал его минут пять, пока телефон не зазвонил.
— Кто говорит?
Когда я ему представился, он сказал:
— О'кей, Мак Грэг. Меня зовут Джо Гетц. Мне позвонил Коген. Все устроено. Я позвоню кое-кому. Он будет ждать вас в своей квартире и поговорит с вами. Его зовут Мики.
— Мики? А что дальше?
— Этого достаточно. Постучите три раза, потом еще три раза. Ясно?
— Ясно. Говорите адрес. Спасибо.
Я приехал туда на такси и вышел перед очаровательным бистро. Окна были темные, грязные, так что через них ничего не было видно. Бумажка на входе предлагала свободные комнаты наверху. Я вскарабкался по лестнице, воняющей крысами. Казалось, их было везде полно. Вместо замка в двери, обозначенном номером 46, была дыра. Я заглянул туда и увидел только дыру. Я постучал, как было сказано, но никто не отозвался. Я повторил. Результат тот же. Потом я взялся за ручку. Похоже было, что дверь держалась на крючке. Я нажал на него плечом и вырвал его.
— Эй! — крикнул я и вошел вовнутрь. — Есть тут кто-нибудь.
Никто не отвечал. Под дверью подальше виднелась полоска света. Я осторожно двинулся в том направлении и споткнулся о какую-то бутылку. Я зажег спичку и обнаружил голую лампочку, свисавшую с потолка. Я включил ее.
Я находился в мрачной зеленоватой комнатушке. Пол был усыпан обертками от конфет, бумажными носовыми платками, окурками, бутылками из-под молока и пива. Любопытный таракан исследовал в коричневом пакете мусор и жестянку из-под сардин. Он оглядел меня, решил, что я ему не нравлюсь и исчез за дверью.
Я пересек комнатушку и открыл дверь. На краю продавленного пружинного матраца сидела опустившаяся, преждевременно состарившаяся девица с темными глазами в разорванной комбинации. Ей было не больше восемнадцати. Руки ее были покрыты струпьями и шрамами. Увидев меня, она захихикала:
— Здорово! Тебя прислал Мики?
— Нет, где он?
— Нет, где он, — повторила она. Потом чихнула. — Что-то Мики опять подвернулось, — и она стала тихо смеяться. — Ах, как мне хорошо! По-настоящему здорово! Я прекрасно себя чувствую, прекрасно, прекрасно…
Не закончив пение, она вдруг опрокинулась и осталась лежать, потом побарахталась и схватилась за живот. Я подошел к постели и встряхнул ее.
— Где Мики?
Глаза ее были открыты, но она не понимала меня, или, может быть, решила игнорировать. В комнате пахло потом, пылью, апельсинами и еще героином. Я вышел и посмотрел на нее из соседней комнаты. Она выглядела как высохшая старушка.
Я спустился на улицу, позвонил Когену и сообщил, что произошло.
— Этого не может быть. Гетц сказал ему, что ты придешь. Раздумал, наверное. Ты знаешь наркоманов, они не соображают, что будут делать в следующую минуту. Гетц сказал мне, что если ты наткнешься на Мики в тот момент, когда ему будет нужна очередная доза, он выложит все, что тебе захочется. Возьмись за него в нужный момент, Пит, ты узнаешь много интересного. Попробуй ещё раз, он шатается где-то в районе 48 улицы.
— Еще раз спасибо, Коген.
Было уже поздно, и я устал. Разница между частным сыщиком и полицейским не так уж велика. Оба вращаются в одной и той же среде. У них одинаковое рабочее время. Когда полицейский или частный сыщик хочет ускорить дело, он ищет слабое звено в цепочке. Таким звеном может оказаться наркоман, нуждающийся в дозе. Я знал нескольких стукачей, принимающих эту дрянь.
Я трижды звонил по телефону, два раза без толку. На третий раз мне подвернулся Барт, наркоман, который заявил, что знает торговца, который снабжает 48 улицу. Когда я его прижал, он неохотно признал, что мог бы припомнить человека, в чьем районе находится «Дворец Роджерса».
— Как его зовут?
— Завтра. Увидимся завтра. Я хочу обдумать это, Пит.
— Оставайся на месте, я приеду через пятнадцать минут.
— Нет смысла, Пит. Не сегодня. Мне надо сегодня еще кое-кого увидеть по одному делу.
Он или слишком боялся или попытается узнать имя торговца. А может и то и другое.
— Встретимся завтра, Пит. Только не сегодня.
— Еще одно. Где найти Карла Брехема?
— Кто это?
— Я хочу поговорить с ним, почему вдруг такая секретность.