Солнечный щит (ЛП)

Я был медленным, меня чуть подташнивало после ночи, и когда я добрался до конца, все в крыле уже вышли. Я видел их за окнами, они выходили на крыльцо справа, искали возможность увидеть северо-запад. Дождь прекратился, и на стекло падали лучи солнца. Я видел там краски, образовавшие дугу, которые становились четче, пока облака двигались.
Я не знал, что заставило меня это сделать — все происходило снаружи, на террасе, в небе. Я ждал Квални Ан-Орра с нашего прибытия, и я хотел выйти на свежий воздух, хоть прошлой ночью мне не очень повезло. Но почему-то, несмотря на ветер и облака, я не стал отпускать перила и посмотрел на кедры внизу. Обычно на шестом этаже кроны мешали видеть сад внизу, но сейчас деревья раскачивал ветер, и я заметил дорожку и вспышку золота среди ветвей.
Я повернулся и склонился, чтобы убедиться, что сонный мозг меня не обманывает. Нет, там была его золотая шпилька. Пока все в замке спешили наружу, Яно шел в кедровый сад. И не просто дулся, а шагал решительно, толкая папоротники и цветы, куда-то направляясь.
Я замер, оглянулся на открытые двери. Но я вскоре принял решение — его слова и побег прошлой ночью всплыли в голове, а еще то, как все посмотрели на меня.
Он что-то затеял, и я решил, что это было мое дело.
И сегодня я был в своих сапогах, а не в стучащих туфлях, это делало меня непобедимым.
Осмелев, я развернулся и пошел к лестнице, спустился в приятной тишине. Вверху звонил одинокий колокол, голоса произносили первую строку молитвы из двенадцати куплетов, начав с теконнси, алого цвета и знака энергии. Голоса стали далекими, я добрался до площадки третьего этажа и посмотрел в деревья снова. Я видел среди стволов золотой блеск, но Яно быстро уходил. Я не хотел упустить его. Я двигался быстрее, чем в местных туфлях, но когда я спущусь в сад, он уже пропадет среди зелени.
И я, напоминая в тот миг маму больше, чем было мудро, перекинул ногу через перила, схватил ближайшую прочную ветку и подтянулся.
Меня осыпало ароматной хвоей, и ладони тут же стали липкими от смолы, но было приятно двигаться среди ветвей. Да, я жил скромно, но видел, как мама лазала по деревьям с огромным мешком, так что сам тренировался, когда оставался один в лесу. Я получил бы от мамы, если бы она узнала, или папа устроил бы панику, но я научился быть тихим и быстрым, не вызывал подозрений. И стволы были прочными, их веками растили, чтобы они были красивыми, поддерживали стеклянные лампы и кулоны. Я легко скользил с ветки на ветку, направляясь к земле в той стороне, где пропал Яно.
Боковая дорожка вела среди деревьев справа от меня, место для прогулки в роще. Но Яно шел слева, оставляя примятый папоротник и отпечатки ног. Я не стал спрыгивать на землю, а крался среди веток внизу, порой прыгая между ними, когда ветки становились тонкими. Свет солнца и ветер не проникали сюда, тут было тихо и неподвижно. Я замер у ствола и услышал тихие голоса, шепот. Я выглянул из-за ствола — бирюзовая накидка Яно была среди ветвей в броске камнем от меня. Я не мог разобрать слова отсюда, но там был идеальный ствол для укрытия в ветке от меня. Я расставил ноги на ветке, как делали разведчики дома — я и это не должен был уметь — и тихо прошел по ветке к изгибу дерева. Я покраснел от гордости, когда успешно добрался до разделенного ствола — мой брат Винс все еще не всегда успешно двигался по деревьям, а он был близко к сапогам Лесничего.
Я заставил себя не думать о глупых победах, посмотрел между стволов. Яно был чуть правее от меня, отчасти скрытый другим деревом. Но я видел, с кем он говорил — с госпожой Фалой. Она была расстроена, сцепила перед собой руки, но ее материнское лицо было искажено отчаянием. Я затаил дыхание и склонился как можно ближе.
— Я не знаю, кто это был, мой принц. Клянусь, я не…
— Служанка, как можно не знать? — гнев в голосе Яно напугал меня, он звучал яростнее, чем прошлой ночью. Он сжимал кулак сбоку, рука дрожала. Другая ладонь лежала на церемониальной рапире, которая всегда была за его поясом. Мне стало не по себе — я и не думал, был ли он мастером с этим оружием? Он точно не станет нападать на испуганного человека без оружия.
 
Верно?
— Он был в плаще и капюшоне, — ответила с дрожью Фала. — И с тканью на лице, и у него был нож за поясом. И он был огромным, он заставил меня встать на колени и смотреть на землю, пока он передавал мне послание.
Яно зарычал.
— И? Что он сказал в этот раз?
Голос Фалы стал тише, она прижимала ладони к губам. Я склонился сильнее, едва сжимая ветку. Я мог вот-вот упасть головой вперед с дерева.
— Говори громче! Что он сказал?
— Он сказал… что во дворе много глаз, и что вы… должны стараться выглядеть е-естественно. О-он сказал, если вы не сможете играть, то… о, прошу, мой принц…
— То что? — паника звучала в гневном голосе Яно, звенела в воздухе. Он сжал рапиру.
— Тогда вы начнете получать… предметы. Он сказал… — голос Фалы так дрожал, что я едва понимал ее слова. — Он сказал, что у нее… достаточно пальцев рук и ног, чтобы напоминать каждый день до вашей к-коронации.
Яно дышал так громко, что я слышал поверх голоса Фалы, пока она не затихла, закрыв руками лицо, чтобы заглушить рыдания. Желудок сжало от тревоги за нее, но Яно не утешал ее. Он притих, а когда заговорил, голос был низким и опасным:
— И ты не знаешь, кем он был?
Фала покачала головой, подняла лицо в пятнах от ладоней.
— Он находил меня лишь дважды, когда я была одна и в темноте — сначала при уборке ламп в зале портретов, а потом когда я мыла окна в комнате завтрака. Обычно он оставляет письма с другими в комнате почты…
— Ты говорила со своими почтовыми работниками?
— Они его не видели. Письма просто появлялись в ящике, когда они приходили утром, — она вытащила платок из кармана и высморкалась. — Мне очень жаль, мой принц. Я хотела бы, чтобы он не находил меня, не мучил вас ее безопасностью, но что я могу? — ее последние слова были как вой.
Яно шумно выдохнул носом.
— В следующий раз иди сразу ко мне, и мне плевать, который час. Если он снова подойдет к тебе, сразу же буди меня.
— Он сказал, если я так сделаю, он…
— Мне плевать, что он сказал. Это важнее. Она важнее. И если ты сохранишь голову на плечах в следующий раз, может, мы остановим его. Это ясно?
— Да, мой принц. Да.
Он взмахнул рукой.
— Иди. Доложи мне немедленно, если что-то станет известно.
Она поклонилась, сцепив ладони перед собой.
— Да, сэр, обещаю.
Я отклонился на дереве, а она повернулась и поспешила прочь, вытирая слезы. Она ушла за деревья, ее рыдания растаяли вдали.
Яно стоял как камень под деревьями, все еще сжимая рапиру. В тишине я натянул тунику на рот, чтобы скрыть дыхание. Он стоял там долгие минуты, пока у меня не остались вмятины на руках от коры дерева.
Где-то вдали снова зазвонил колокол, потом еще и еще, постоянный звон стал громче. Время Квални Ан-Орра закончилось. Радуга пропала за тучами.
Яно резко вытащил рапиру и ударил по папоротникам, оставив брешь среди них.
— Куас! — закричал он.
Я не знал это слово, но оно вряд ли было в моем «Справочнике стандартного моквайского». Он повернулся к моему дереву впервые, потирая рукой лицо. Я задержал дыхание, он убрал рапиру в ножны, не посмотрел в мою сторону и пошел среди стволов. Он медленно шагал среди папоротников, опустив плечи в поражении. Я замер, пока его шаги не утихли, а потом расслабился на ветке кедра, протяжно выдохнул.
Что ж.
Кто-то шантажировал.
Он.
О ней.
Так-так-так. 
   
15
 
Тамзин
Я вырезала целую букву на двери.
Н 
  
16
 
Ларк
Я присела на камнях, посмотрела из-за ствола упавшей сосны. Внизу тонкая лента Южного Бурра рассекала равнину. Тропа тянулась у берега реки, чуть больше двух параллельных колей в зарослях. Мы были в четырех милях от развилки дороги, ведущей к Северному Бурру и Пасулу. Эта дорога тянулась вдоль Южного Бурра еще милю. Телега с деревянной кабиной медленно катилась по тропе, колеса стонали от грубой дороги. Телегу тянули волы, а не кони, это позволяло путникам двигаться по этой отдаленной тропе, а не по главным дорожкам. И они знали, что место было опасным — три вооруженных стража смотрели в разные стороны, зарядив арбалеты. Кучер ударил хлыстом, подгоняя волов миновать развилку скорее.