Тень минувшего полнолуния (СИ)

Нужно поторопиться и сегодня же все закончить. Я хочу домой, в мою уютную берлогу. Вот нечего мне тут делать. Поток городских жителей стал заметно меньше. Самые срочные случаи в самом деле требовавшие вмешательства ведьмы я уже рассмотрела. С остальным и местный лекарь с аптекарем справятся. Они и так за эти дни разленились. Мое пребывание – просто праздник для них. Да еще и поздней осенью, когда кажется, что сама природа подхватила насморк.
И тут двери храма резко распахнулись, пуская внутрь холодный воздух. Так, это явно не к добру. Я пошла посмотреть, кто же так ломится? И поняла, что лучше мне пока отойти в тень и спрятаться в нише за статуей одного из праведников. Нет, связываться с женой Маркграфа – это последнее, что мне сейчас хочется. Я ее не боялась. Это было бы странно. Но неприятности мне не нужны.
Ее милость Аманда Бретонская была одета очень тепло. Я бы даже сказала чересчур. Она же оборотень? Ей и мерзнуть то не положено. Но она куталась в меховой плащ и зябко поводила плечами. Видно было, что находиться здесь ей не нравится.
Вместе с ней в храм пожаловали почти все оборотни из ее личной охраны в своих богатых красных одеждах. Прибыл с ней и Ганелон, который сразу при входе в храм стал озираться. Было похоже, что он что-то ищет. Уж не мою ли скромную персону? Но если ведьма не хочет, то ее очень сложно найти.
Оборотни во главе с Ее светлостью обошли храм. Долго они особенно нигде не задерживались. Их сопровождал служитель, пришедший вместе с ними. Ожидаемо они остановились перед снятой со стены и разложенной на полу мозаикой. Долго стояли перед надписью, а потом один из оборотней ее зарисовал. Листок протянул Аманде, и та засунула его в рукав. Я там ножи храню. А она, по всей видимости, платочки и тайны. Кому что.
Я чего-то подобного и ожидала. Но эту надпись полгорода видело. Потому что в храм все время приходили жители города, и скрывать ее особенного смысла не было. Маркграф тем более принял решение перенести мозаику в городскую ратушу. Мастер как раз подготавливал там стену для этого. Служитель согласился на такое решение, тем более что надпись оказалась сама по себе красивой. Буквы и знаки были позолочены, так же как в замке и смотрелось это красиво и таинственно. Храму эта надпись, безусловно, подходила.
Служитель пошел на это еще и из тех соображение, что мало ли кому еще в голову придет ее прочесть? И этот кто-то может быть совсем не так аккуратен как Маркграф. А воспользуется кувалдой. И тогда все будет совсем плохо. А так и ратуша выиграет, и от храма не убудет.
Я дождалась, когда Ее милость покинет храм и только тогда выбралась из укрытия. Нда. Вот пускай Роланд сам с ней разбирается. В конце концов, это его жена, его замок, его земли и его обязанность как Маркграфа. Если его жена замешана в убийствах, то все очень и очень плохо.
Сразу после обеда я отправилась домой. До городских ворот меня провожала половина города. Многие предлагали перевести меня со всем имуществом в город, но я решительно отказывалась. Домик в деревне меня устраивал гораздо больше. Город с точки зрения безопасности был крайне ненадежен. Если папочка подошлет убийц, то в городе им меня достать будет гораздо проще. Так что нет. Возвращаемся.
Брендан уже ждал меня у ворот, а вместе с ним еще два оборотня, что почти постоянно или дежурили у стен храма или возле дверей домика городской ведьмы. Я плотней запахнула плащ. Снег припустился, будто только и ждал того момента, когда я завершу все свои дела в городе. И теперь решил засыпать все очень основательно.
Дороги зимой из города в замок почти не было. Ее полностью засыпал снег. Оборотням не составляло особого труда добежать по нему до города, а вот люди были почти отрезаны. Ронсевальское ущелье, как утверждали жители, засыпало в особенно снежные зимы по самую макушку двух скальных дев. Но мне казалось это пустой болтовней. Не может там быть столько снега.
Мы сделали всего несколько шагов от городских ворот, когда из-за плотной стены снега на нас выпрыгнул огромный снежный барс. Роланд фыркнул и потряс головой, отряхивая снег. Он подошел и улегся прямо на снег, давая мне возможность забраться на него. Я не заставила себя долго ждать.
 
И мы помчались сквозь белую метель.
Домчались мы быстро, при этом оборотни, что нас сопровождали, побежали в замок, а вот Брендан и Роланд вошли вместе со мной в дом. Я, несмотря на то, что бежали мы очень быстро, умудрилась все-таки замерзнуть. И была приятно удивлена, когда войдя в дом обнаружила растопленную печку и кучку дров сваленную рядом.
– Это я сбегал и протопил. И дрова принес, – смутившись, сказал Брендан.
– Спасибо, – и я, потянувшись, поцеловала парня в щеку.
Я принялась отряхивать снег с плаща. Вот же им двоим хорошо. Перекинулись и ни тебе снега на одежде, ни тебе мокрых штанов. Если когда перекидывались, одежда была сухая – то сухой и останется. В этом процессе была задействована магия оборотней. Эх. У нас в стае, кстати… Нет, об этом лучше не думать.
Роланд, как ни странно никак не отреагировал на мою вольность. Только хмыкнул и совершенно спокойно спросил
– Отваром напоишь? Он у тебя вкусный. А когда ты Брендану полный доступ в дом дала? – и он уселся на стул.
Брендон взглянул на меня и тоже сел рядом. Ну да, мой дом – мои правила.
– А как бы он за травами на второй этаж сходил?
Роланд кивнул. Он как-то намного спокойнее стал реагировать на мою дружбу с Бренданом. Больше не было его рычания. Это после того, как я стала на нем ездить верхом? Ну-ну. Надо все же покопаться в книгах и выяснить, что все это значит.
Ушли они от меня не очень поздно. Темнело быстро, и я с чистой совестью завалилась спать в собственном доме, довольная и сытая.
Ру тоже был несказанно рад моему возвращению. Только он зачем-то приволок кур в мой дом. И сколько я не ругалась и не припиралась – Ру стоял на своем. Я плюнула. Завтра разберусь и выгоню всех к святым праведникам на улицу. У меня курятник есть, там пусть и зимуют.
Утром кур в доме я не нашла. Куда их Ру прятал просто уму не постижимо. Я бросила это занятие, потому что два раза угодила в собственное же защитное проклятье и мне надоело рыскать по темным углам.
Я принялась за готовку и разбор запасов в раздумьях – что бы мне такого съесть. Я как раз доставала из печки первую партию пирожков, когда в дверь постучали.
Ру, сидевший на шкафу, ухнул. Ну, значит свои. Только какие свои могут быть в разгар снегопада?
На пороге стояли все те же. Брендан и Роланд о чем-то оживленно спорили и, войдя, принялись отряхиваться от снега.
– Вы чего это? – удивилась я.
– Лик, а кто будет пятую надпись расшифровывать? У тебя же лучше всех с латынью? Брендан ее вообще знать не знает. Я читаю, но очень бегло. А ты читаешь и говоришь. Кто кроме тебя?
Я вздохнула и приглашающе кивнула.
Только дело у нас ладилось плохо. И это несмотря на то, что у нас уже были расшифровки четырех предыдущих надписей. Расшифровать не получилось ни в этот день, ни в несколько последующих. Я основательно приуныла, а Роланд заметно нервничал. Больше всего его беспокоило, что нас опередят и к каким последствиям это приведет.
Я несколько раз начинала ему рассказывать об ужасах, что творились после обретения ножен, и каждый раз он меня останавливал, потому что меня начинало трясти. Папочка решил, что если наполнить их до краев кровью девственниц, то… Я надолго запомню тот день и крики девушек.
Его рассудок сильно помутился после того, как они открыли тайник. Артефакт не был предназначен отцу. Он тогда положил множество жизней, идя к артефакту буквально по трупам. Все эти ужасы было трудно вспоминать, трудно с ними жить и еще больше хотелось, чтобы этого больше никогда не повторилось.
Именно поэтому меня так пугает все, что связано с этим предметом. Буквально до нервной дрожи. И вот почему я была так рада, когда Роланд нашел надпись в храме. Вполне возможно, что его разум устоит перед этой силой. Надпись ему подчинилась и вообще он и его предки столько лет были хранителями этой тайны. А еще Роланд могучий рыцарь и знает, как держать его в руках. К тому же это его замок и его земля. Эти доводы успокаивали и воодушевляли. Если кто и сможет удержать меч в руках и не сойти при этом с ума, то только он.