Во власти шторма (СИ)

Щёлкаю всё, что мне кажется интересным, с разных ракурсов, делаю несколько снимков яхты на фоне отдалившегося берега. Несмотря на увлеченность, слышу, что сзади кто-то подходит. Я поворачиваюсь — Влад идёт на меня и улыбается. На нём плавательные шорты и белая тонкая рубаха с капюшоном, пляжный вариант. Её раздувает ветром и мне видно загорелую накачанную грудную клетку. Короткие волосы взъерошены, хулиганистый вид делает его на несколько лет моложе. Какой же красивый, я просто теряю голову. Ничто не важно, я хочу быть с ним. Стою вполоборота, облокотившись о перила, и дарю ответную улыбку. Он достает из кармана шорт свой телефон и фотографирует меня.
— Повернись.
Я поворачиваюсь, позирую и так и эдак, он снимает, по глазам вижу, ему нравится этот процесс.
— А теперь я хочу твоё фото, — говорю я и щёлкаю его с разных ракурсов, потом прислоняюсь и делаю наше селфи, он обнимает меня, и я фотографирую ещё несколько раз.
— Если фотосессия закончена, предлагаю заняться более приятными вещами, — облизывает губы Влад.
Обнимает меня, прижимая к металлическим хромированным перилам и страстно целует. Отвечаю, конечно, повисаю на нём, млею и растворяюсь. Он пробирается языком во все уголки моего рта, руки блуждают по моей спине, опускаются на попу, прижимают меня ещё ближе, на секунду открываю глаза и офигеваю. Из рубки на нас смотрит капитан, отрываюсь от Влада и смотрю на него возмущенными глазами.
— Что?
— Ты знал, что нас оттуда видно? — показываю на рубку.
— Да.
— Как можно так себя вести при посторонних?
— Он на работе, его задача вести судно и смотреть вперёд.
— Волков, ты совсем без комплексов, — отстраняюсь от него и занимаю место рядом, повернувшись к морю лицом.
Влад смеётся, становится показательно рядышком, так, чтобы мы не прикасались, и тоже смотрит на море.
— Так лучше?
Кидаю на него многозначительный взгляд, и мы молчим. Через пару минут я первая прерываю молчание.
— Это твоя яхта?
— Да.
— Почему «Оливия»?
— Так зовут мою маму.
— Красивое имя.
— Она у меня тоже красивая.
— Ты на неё похож?
— Угу. Симпатяга, да? — смеётся.
— Да, и от скромности не умрёшь, — вторю ему смеясь.
Неожиданно из рубки слышен по рации голос капитана:
— Владислав Викторович, к берегу идём?
Влад утвердительно машет, и мы меняем курс на скалистый берег.
— Зачем нам к берегу? — спрашиваю я.
— Поплаваем. Там чистая прозрачная вода, а в скалах пещеры. Мы с дедом раньше туда ходили на моторной лодке, причаливали к берегу, жарили на костре мясо, запекали картошку, и мне казалось, вкуснее еды нет на целом свете. А потом плавали к пещерам, и он рассказывал мне истории из своей жизни. Никогда не читал нравоучения, просто о чем-то рассказывал, а я выносил для себя какой-то смысл. С тех пор я люблю там останавливаться, для меня это место силы, что ли.
Впитываю каждое слово, Влад ни разу со мной так не откровенничал. Рассказывал, конечно, про деда, но сейчас он как будто проживает прошлое. А мне безумно хочется понять, какой он был в том юном возрасте, и как случилось, что он стал таким, как о нём рассказывают.
Подходим к берегу на расстояние, на которое яхта может подойти, бросаем якорь и просто медленно покачиваемся на волнах.
— А теперь вплавь, — говорит Костя — кто первый доплывет до берега, тому приз.
— Какой? — интересуется Инга.
— Приз зрительских симпатий, — ржёт он.
— Спонсор заплыва ООО «Немыслимая жадность» — говорит Арсен.
Они с Аней плыть отказываются и остаются загорать на верхней палубе, Ник с Ингой решают уединиться в каюте. Первыми в воду прыгают Влад с Костей, потом я и Марина. Мужчины отрываются вперёд, затем, доплыв до скал, огибают гору по периметру. Проплыв метров двести, мы с Мариной добираемся до ближайшего плоского валуна, торчащего из воды, и взбираемся на него отдохнуть. Он приятно тёплый, вокруг кристально чистая бирюзовая вода, мы видим дно, загляденье! Обсуждаем с Мариной красоты местной природы в таких диких нетронутых человеком местах.
 
— Влад мне рассказывал, что приезжал раньше сюда со своим дедом. Интересно, здесь в те времена было всё так же?
— Скорее всего, да. Мы здесь часто останавливаемся, когда выходим в море. Для Влада это место особенное. Мне кажется, это одни из самых приятных его воспоминаний из детства.
— Ты знала его в детстве?
— Я знала Костю, они были нашими соседями по подъезду, он дружил с моим старшим братом. А я влюбилась в Калинина, и бегала на каждый его бой, там познакомилась и с остальными.
— Вы так давно вместе?
— Вместе мы всего четыре года, три из них женаты. А до этого были встречи, расставания, измены, выяснения отношений. Ты даже не представляешь, какими они раньше были — те ещё засранцы. Мне родители запрещали с Костей встречаться. Он стал другим только после несчастного случая и потери родителей.
— Как это случилось?
— Его родители ехали из гостей и попали в аварию, Косте позвонили, что мама насмерть, а отца везут в больницу. Он мчал туда на всех парах, в придорожном посёлке под машину ему кинулась женщина, выскочила из леса прямо под колёса. Как потом она сказала, что поссорилась с мужем и не хотела жить. После того случая она стала инвалидом и хоть с Кости сняли все обвинения по её же заявлению, он до сих пор от этого страдает. Каждый месяц отправляет ей деньги. И очень сожалеет, что так и не успел из-за этого к отцу. Когда он приехал, тот уже впал в кому и больше не вышел из неё.
— Знаешь, а мне рассказывали вкратце эту историю, правда, в совершенно ином свете. Лишний раз убеждаюсь, что никогда нельзя судить, если не знаешь ситуацию глазами того, кто её прожил.
— Да, я знаю, что тогда говорили. Он прошёл семь кругов ада. Мы были с Костей в ссоре, у нас не было отношений, но я первая пришла к нему, понимала, что ему, как никогда нужна поддержка. После этого, отношения потихоньку наладились, через год я насовсем переехала к нему. Но он долго и тяжело восстанавливал душевное равновесие. Неприятные были времена… А ты как с Владом познакомилась?
— Я делаю ему новый сайт для яхт-клуба. Сотрудник, который должен был этим заниматься, сломал ногу и послали меня. Так получилось, — улыбаюсь.
— Мне кажется, он в тебя влюблён. Он никогда ни на кого так не смотрел. Не узнаю его.
— Ты так думаешь?
— Да. Костя тоже так думает.
— Мои родители тоже будут не в восторге, узнай они с кем у меня отношения. Они всегда мне твердили, чтобы я не связывалась с богатыми, что они плохие люди и тому подобное.
— Он не всегда был богат. В шестнадцать ушёл от отца и сам зарабатывал себе на жизнь, маме помогал. Да они все были обычные парни, только у Арсена отец уже тогда крутился, семья не бедствовала. У Кости обычные родители были. Мама медсестра, отец юрист на государственном предприятии. Никиту с сестрой вообще бабушка воспитывала. Они все сами пробивались в жизни.
— Марин, почему они все в шрамах? Раньше я заметила только у Влада, а сегодня вот и остальные, смотрю, тоже. Неужели так выглядят все боксёры?
— Бои без правил…, — у меня появляется ужас в глазах — это было нелегально, но там платили большие деньги. Для меня это был кошмар. После каждого боя они ходили избитые, в синяках, с гематомами на лицах, бывало с разбитой головой. Косте два раза ломали руку. Я лишь однажды была в этом клубе. Видела бой Влада — зрелище не для слабонервных, хоть соперника и вытащили, как кусок мяса в конце, Волков был с окровавленным лицом и вывихнутым плечом. Я после этого ушла, Костю смотреть уже не смогла. Это было очень опасно. Им часто подставляли взрослых мужиков, организаторам нужны были зрелища для пьяной толпы, никто не думал о здоровье бойцов. Их тренер по боксу думал вначале, что они дрались где-то на разборках, а когда узнал, спустя год, в чём дело, выгнал их из зала. Они еле уговорили принять обратно.
Костя бросил первый из-за меня, я поставила условие. Но в различные истории они влипать не перестали. У меня на эту тему постоянно были скандалы с родителями, а потом и с ним. Однажды я не выдержала и ушла, мы не встречались больше года. Потом уехала в Москву, устроилась на работу, а спустя несколько месяцев он приехал и забрал меня. Так мы и жили — то сходились, то расходились и, если бы не тот несчастный случай, ничего бы у нас не вышло.