Одержимость (ЛП)

– Хрюканье животных. И крики. Они... Я не думаю, что это люди.
– Они собирают силы, – сказал монсеньор. Он сжал в ладони крест. – Будь готова.
Бриджет была без понятия, что значит «быть готовой». Готовой к чему?
Ответ последовал незамедлительно. Фундамент дома задрожал. Бриджет потеряла равновесие и отлетела на пару шагов, пока сильная рука монсеньора не подхватила ее, не давая упасть. Миссис Лонг что-то гаркнула и зарычала, а затем Бриджет с ужасом наблюдала, как тело старушки замерло – ноги подогнулись, руки вытянулись, прижавшись к бокам – и оно начало подниматься над кроватью.
– Иисусе! – вырвалось у Бриджет, позабывшей о том, кто находился в комнате.
– Сосредоточься, – сказал Монсеньор. – Не дай им сбить тебя с толку.
Да, конечно. Сосредоточиться рядом со старушкой левитирующей в футе от тебя? Легко.
Крики и рык заполнили комнату. Отец Сантос оглядывался по сторонам, выискивая источник звука.
– Боже мой, – пробормотал он, перекрестившись.
– Сконцентрируйся, – повторил монсеньор. – Они не могут навредить тебе.
В ответ, по комнате разнесся лающий смех, сопровождающийся порывом ветра, исходящего из стены за кроватью. Фотографии и бутылочки парфюмов посыпались с туалетного столика на пол, превратившись в смесь битого стекла и искореженного метала. Пламя свечей колыхалось и дрожало, отчаянно борясь за возможность гореть дальше. Этот порыв ветра был настолько сильным, что высосал весь воздух из легких самой Бриджет.
Подняв перед собой распятие, монсеньор зашагал против ветра.
– Я приказываю тебе...
– Дурак! – раздался гул голосов – дюжины голосов с разным тоном и тембром, кричащих одно и то же, – и он исходил из стен, потолка, пола под ногами. – Мы не боимся тебя! Повелитель силен.
Отец Сантос схватил со стола святую воду и присоединился к монсеньору. Он окроплял миссис Лонг сверху вниз, пока монсеньор прижимал край своего епитрахиля к ее шее.
– Изыди, ты, нечистая сила! – прорычал монсеньор.
–Лев из племени Иудина победил [7], – произнес отец Сантос.
– Внемли моим словам!
– И дай моему слову быть услышанным тобой.
Оба священника едва держались на ногах, под потоком нахлынувшего ветра. Репродукция Мадонны с младенцем сорвалась с крючка и пролетела через всю комнату; ее дешевый, деревянный каркас раскололся о стену. Занавески у окна разлетелись и сорвались с креплений.
Монсеньор выставил перед собой ладонь, защищая лицо от ветра.
– Каждая нечистая сущность, каждая бессмертная сила, каждый легион. Мы изгоняем тебя!
Дом снова зашатался, и все трое упали на пол. Бриджет отбросило к двери, сметая за порог соль, посыпанную отцом Сантосом. В одно мгновение линия была разрушена, дверь распахнулась, и оттуда подул ветер, будто все это время ожидавший снаружи. Он вился вокруг миссис Лонг как торнадо. Комната закружилась в хаотическом водовороте, который резал Бриджет глаза и хлестал ее по лицу. Она наклонила голову, едва увернувшись от хрустальной вазы, пронесшейся по воздуху. Она взрезалась в стену, осыпав ее голову и плечи битым стеклом.
Отбросив смятение, она прищурилась и увидела монсеньора, пробирающегося к дверям.
– Бриджет, соль!
Ей хватило доли секунды, чтобы понять, что он имел в виду. Она схватила чашу с солью со стола, пока монсеньор пытался закрыть дверь. Он с тяжелым стоном навалился на нее, и Бриджет услышала щелчок дверного замка. Быстро, насколько могла, она провела солью черту перед порогом.
В комнате все затихло.
Она и монсеньор взглянули друг на друга и улыбнулись. Одна проблема решилась.
Их ликование было прервано сильным грохочущим гоготом. Это был омерзительный звук: дюжина голосов смеялась как один, но в этом смехе не было ни радости, ни веселья.
Зловеще. Вот лучшее этому описание.
Бриджет медленно повернулась и обнаружила миссис Лонг снова вертикально сидящей на кровати, ее глаза были открыты, изо рта на подбородок сочилась черная липкая жижа, пачкая белый хлопок ее ночной рубашки. Сущности снова вселились в нее. Бриджет могла чувствовать их.
 
Монсеньор Рено кивнул Бриджет.
– Теперь твоя очередь попробовать.
Попробовать. Попробовать поговорить с ними? Попробовать заставить их оставить тело старушки? Попробовать выманить их наружу? Она не знала, что ей делать.
– Бриджет, – сказал монсеньор. – Вспомни правила.
Правила. Точно. Не показывай свой страх. Не проявляй жалости. Никакой жалости. Это больше не человек. Как их называл монсеньор? Одержимые.
Одержимая снова рассмеялась.
– Ты приносишь ребенка, эту маленькую девочку, в жертву? Священник, твоя спасительница покинет тебя.
– Ты сможешь это сделать, Бриджет, – спокойно произнес монсеньор. – Узнай его имя, и ты сможешь его контролировать. Ничего больше не слушай.
Узнать имя. Хорошо. Это должно быть достаточно просто.
– Как тебя зовут?
– Как тебя зовут? – передразнила одержимая. Она хлопнула в ладоши и усмехнулась ей. Прошло всего пять минут с начала ее первого настоящего сеанса экзорцизма, а Бриджет уже чувствует себя полностью проигравшей. Что же ей делать дальше?
Отец Сантос прочистил горло.
– Кхм, может... может попробуешь коснуться ее.
Бриджет взглянула на него. В его руке опять была записная книжка.
– Коснуться ее?
– Так же, как ты это делала со стеной.
– Отец Сантос, – резко прервал монсеньор. – Дайте ей самой разобраться. Ей нужно учиться.
Правильно. Она слышит голоса, когда притрагивается к предмету. Бриджет осторожно вытянула руку и схватила тонкую, с голубыми венами кисть.
Миссис Лонг пронзительно закричала, стоило Бриджет к ней прикоснуться. Этот крик был полон ярости и боли.
– Нет, нет, нет, нет, нет. Это невозможно!
Одержимая испугалась ее?
– Убирайся! – прокричала она. – Оставь нас!
– Как тебя зовут? – повторила Бриджет.
Но Бриджет не нуждалась в том, чтобы демоны произносили свои имена. Они возникли у нее в голове, как будто она прочитала их мысли.
– Рамисон, – сказала она.
Одержимая выворачивала руку, пытаясь освободиться.
– Нет! Почему ты здесь? Как ты сюда попала?
– Откуда она это знает? – спросил отец Сантос. – Это невозможно!
Монсеньор поднял руку.
– Тихо!
Бриджет прикрыла глаза.
– Тулок. – Теперь закричал другой голос. – И Бемерот. Они слуги...
– Не говори ему! – взвыла одержимая. – Он уже знает, он уже знает.
– Правило номер пять, – произнес монсеньор. – Они лгут.
Там был еще четвертый; он чувствовался слабее, чем другие, и сейчас они умоляли его о помощи. Этот демон был другим. Она не могла ни почувствовать его, ни услышать звук его голоса. Его не было в комнате, но Бриджет каким-то образом ощущала его ярость и его ненависть к миссис Лонг и священникам. Хотя по отношению к себе она ощущала только замешательство.
Бриджет улыбнулась. Она смогла его запугать. Круто.
Мелодия одной из любимых песен Бриджет зазвучала в комнате. Ее мобильный телефон. Черт возьми. Она забыла предупредить маму, что будет поздно.
Демоны воспользовались тем, что она отвлеклась.
– Предатель! – завопили они. – Ты будешь наказан за свое предательство.
– Это был твой мобильный? – спросил отец Сантос.
– Извините. – Ее мама будет конкретно раздражена.
– Сконцентрируйся, – мягко сказал монсеньор.
– Да, точно. – Надо заканчивать с этим дерьмом. Ей нужно завершить изгнание и добраться домой до того, как мама накажет ее до конца жизни.
– Кому ты служишь? – вопросила Бриджет, пытаясь как можно лучше воспроизвести строгий, командный голос монсеньора Рено. Она услышала хихиканье отца Сантоса. – Скажи мне, или, клянусь Господом, я...
Ее голос замер. Ощущение покалывания прошлось волнами от кончиков пальцев по всему телу Бриджет. Ее губы побаливали, и, пройдясь по ним языком, она ощутила горький металлический привкус. Было такое чувство, будто она тянула из одержимой энергию, всасывая ее в себя. Жуть как странно… и все же это было...