Вовка-центровой-5 (СИ)
Нда, а он тут со своей зажигалкой. Хорошо хоть не видел никто.
Событие восьмое
Всякая музыка идёт от сердца и должна вновь дойти до сердца.
Г. Гауптман
Ноты – это лишь искусство записывать идеи, главное – это иметь их.
Стендаль
Чаепитие и пирогоедение затянулось чуть не до ночи. Фомина заставили подробно чуть не по минутам описать и матч с ЛТЦ Прагой и пробивание буллитов в Париже Вовке Третьякову.
– Из шестидесяти двух только один пропустил?! – под конец этого рассказа Аполлонов даже вскочил со стула и заходил по кухне, меряя все её четыре метра широкими шагами.
– Я ему сказал пропустить, а так бы он и его взял. Ни один француз не смог щелчком шайбу послать по воздуху, несколько человек только «бабочку» послало.
– Ты, зятёк, дурной что ли? Зачем специально пропускать? – Даже челюсть отпала у генерала.
– Пап? Чего ты всё на Вову кричишь? – грудью встала на его защиту Наташа. В прямом смысле выпятив её. А подросла. Хоть до размеров тёти Светы далеко ещё.
– Так он дурак если.
– Аркадий Николаевич. Нельзя загонять крысу в угол. Она тогда агрессивная становится. Прыгает и в горло вцепляется.
– Крыса?
– Это образ. Мы же хотим этот турнир в Париже сделать регулярным и этот аттракцион с буллитами тоже. Если не будет выигрыша, то на следующий год никто не захочет довольно большие деньги отдавать и покупать дорогущие билеты. А так мы договорились, что Месье Шарль этот во все газеты даст интервью, где расскажет, что… как там его? не запомнил, Григор какой-то, или Грегор, забил гол непробиваемому русскому вратарю и получил целую гору франков. А перед турниром в следующем году напомнит французам об этом. И опять будет полный стадион и ещё больше желающих. И СССР получит кучу денег. Даже больше чем в этот раз.
– Тонь! Напомни мне, что как летом гроза начнётся, так пойдём в поле. Выйдем и встанем, вдруг и на нас молния клюнет. Я тоже хочу быть таким.
– Каким? С деревом на спине? – прыснула мама Тоня.
– Умным. И всё наперёд знать. Так вы шайбу от них поэтому пропустили?
– Конечно, они на коньках стоять толком не умеют, какие из них хоккеисты.
– Сталину если рассказать – понравится. Он вчера Василия про тебя спрашивал, вызвал меня, Романова и Василий там был. Обсуждали ехать ли нам на чемпионат мира. Всё сомневается Сам. Победа нужна. Да, молчи ты! В конце и спрашивает Василия, что там Артист этот не написал новых песен весёлых. Ты, Володя с огнём не играй, можешь если, то напиши. Да, даже если не можешь. Всё равно напиши. Что тебя надо для этого? Композитора или поэта в помощь. Найдём и, как ты говоришь, научим Родину любить.
– Я понял, Аркадий Николаевич. И Василий Иосифович сегодня про песню напомнил, но он про лётчиков. – Почесал репу Фомин. Весёлую?
– Ну, и не ссорься с ним! Напиши про лётчиков. Про лётчиков и про… ну и весёлую. А вместе не получится?
– Я постараюсь, Аркадий Николаевич.
Домой Вовка шёл на автопилоте. Голова была песнями занята. И ведь не хотел воровать, как-то всё само получается. И самое плохое, что этот водоворот его затягивает. Сейчас не просто не хотел воровать чужие песни, а прям боялся даже и не потому, что у каждого композитора и поэта есть свой стиль и образованные, настоящие композиторы поймут, что тут что-то нечисто, ни одна песня на другую не похожа. Не в этом дело. Дело в том, что выдаст он допустим через неделю две песни старшему и младшему товарищам Сталиным, а они через месяц ещё потребуют. А через месяц ещё. А он просто не знает столько песен и эти две уже не просто будет вспомнить. С весёлой чуть проще. Есть бессмертный хит из Кавказской пленницы про султана и трёх жён. Наверное, любой советский человек слова вспомнит и даже споёт, по крайней мере первый куплет и припев.
«Не очень плохо иметь три жены,
Но очень плохо с другой стороны».
Более того Челенков не раз и даже не два пел её когда с друзьями собирались, а один раз к ним затесался старейший на то время спартаковец Георгий Ярцев. Он выслушал песню, потом забрал у Фёдора гитару и говорит:
– Я тут куплет про себя придумал, только вы не перебивайте, а то собьюсь.
И выдал:
«Но в квартире моей маленький метраж:Метра два в ширину, вдоль – четыре аж!Если в два этажа разместить кровать,Всё равно Зульфие негде будет спать».Челенков с той поры всегда исполнял эту песню с этой добавочкой. Этот куплет не портил её, а наоборот, делал окончание гораздо логичней.
С лётчицкой песней в принципе тоже нет проблем с точки зрения самой песни. Есть одна из самых исполняемых песен Пахмутовой. «Если бы ты знала, как тоскуют руки по штурвалу». Там главное припев. Первый и третий куплет лёгкие, а вот второй Челенков не помнит, что-то про взлетаю ракетой и камнем вниз. Ну, ничего страшного посидит поперебирает аккорды, может вспомнится, а нет так и на самом деле можно настоящего поэта найти. До её написание ещё лет пятнадцать, не должен уже Добронравов написать стихи. Почему бы у него и не попросить помощи и потом написать на пластинке, что стихи Добронравова. Проблема опять нравственная. Чья песня про султана Челенков не знал, и тут точно известны авторы, и опять придётся Пахмутову обворовывать.
– Эй, пижон, а ну стой, – Вовка так задумался, что не заметил, как на его дороге выросла парочка, – Тебе говорят, фраер!
– Вечер перестаёт быть томным…
Событие девятое
Фонарь под глазом бросает тень на его обладателя.
Андрей Соколов
Когда бьют по морде, главное – сохранить лицо.
Сергей Федин
Дверь открылась как-то медленно, словно с той стороны никак определиться не могли, а стоит ли вообще открывать. Типа, ходют тут всякие. Наконец, щель стала настолько широкой, что через неё смог высветиться голубой глаз.
– Вова, что с тобой! Ты весь в крови! – дверь дёрнули на себя, и опёршийся на неё Фомин почти кубарем влетел в квартиру. Хорошо, что обладательница голубого глаза успела его поймать.
– Вова ты весь в крови! Что случилось? – Света прислонила его к стене и стала досконально изучать.
– Ерунда. Бандитская пуля, – попытался пошутить Фомин. Больно даже шутить. Губа треснула.
– В тебя стреляли? Нужно вызвать милицию! – А вот оно что, понятно, почему дверь медленно открывали, тётя Света в ночной рубашке, короткой. Обдергайке такой, значительно выше колена.
– Я сам милиция, – тоже в каком-то фильме было. Ну, он же учащийся школы милиции. Или нет? Тут с этим вояжем по заграницам не очень понятно, у него же есть удостоверение офицера лётчика и даже парадная форма с погонами младшего лейтенанта, с одной одинокой звездой. «Мальчик молодой младший лейтенант, только две звезды упало на его погон». А это мысль. Если Наташа споёт эту песню, то половина страны в неё влюбится.
– Вова! Что случилось? – правда же переживает, вон слёзы даже.
– А пусть не пристают. Всё! Всё. Напали два придурка, раздеть хотели и обчистить. Пришлось вступиться за пальто. Второго-то нет.
– Ты ранен? – совсем заплакала.
– Не знаю. Нет, наверное. Нос разбит и губа. Умыться надо. – Зачем-то тётя Света поднырнула под плечо и на себе хотела в ванную тащить. А и ладно, так веселее.
Умывание показало, что порвана губа или вернее треснула, не страшно, до свадьбы заживёт, ещё разбит нос, но набок не завален и внутрь не вдавлен как у сопровождавшего их сотрудника МГБ. Ещё под глазом намечался фингал. Под правым?! Опачки! Выходит этот, грабитель, который повыше левша. Проще найти будет.
Вообще драка вышла сумбурной. Первый удар Вовке не удался. Левша этот явно занимался боксом. Он поднырнул Фомину под руку и врезал по носу. Зато подставился коротышка в тулупе. Тулуп явно движения сковывал. Коротышка шёл на Вовку, поигрывая пером в руке. Пинаться было поздно, слишком близко и Вовка встретил его джебом справа. Больше в драке этот товарищ участия не принимал. И, слава богу. Приёмов против ножа ни Челенков, ни Фомин не знали. Да и есть ли они. Сказки поди. Тощий и высокий боксёр, тоже вёрткий оказался, Фомин не успел разорвать дистанцию и хоть и по касательной удар второй словил, но губу вон порвал. Сволочь. Вовка от удара сел на задницу, и левша попытался пнуть ему в лицо. На счастье промахнулся. Фомин ждать второго пинка не стал и, вскочив, бросился на грабителя головой вперёд, метя в живот. Чтобы уронить. В партере проще, там ноги не задействуешь. Получилось. Они упали и стали бить друг друга по морде лица. В какой-то момент Вовка видимо удачно попал и товарищ поплыл. Ждать следующих подарков Фомин не стал, подобрал чемоданчик и, чуть прихрамывая, поспешил к подъезду. Оставалось-то, всего метров тридцать пройти. Сзади через какое-то время затопали, но Вовка уже залетел в подъезд и похромал на второй этаж. Скрипучая дверь внизу не заскрипела, выходит, боксёр этот не рискнул заходить в подъезд. Ну, а потом тётя Света его в свои объятия приняла.