Девочка по вызову

Я знала ответ на этот вопрос. Софи не смогла убежать от действительности. Она окружила себя волшебными животными и обожающими ее мужчинами, книгами и мыслями, которые ей нравились, но по-прежнему была гонима жизнью.
Я представляла ее себе как героиню одной из повестей Конан Дойла: одинокую девушку, бегущую по бесконечной темной дороге от собаки Баскервилей, следующей за ней по пятам. Она чувствует себя загнанной. Ее жизнь должна представлять собой сплошной кошмар, который иногда преследует нас душными ночами: нескончаемый бег, бесплодная попытка скрыться.
Не удивительно, что она ищет различные способы спрятаться от реальной жизни. Я вздохнула и подозвала официанта, чтобы рассчитаться. Я уже получила ответы на свои вопросы и поняла, что делала Софи. Трубка с крэком, может быть, не так страшна, как прыжок с крыши небоскреба или вскрытие вен, но в итоге так же эффективна. Сама не осознавая этого, Софи могла делать именно то, чего от нее ожидали. Ну что ж, она до конца оставалась хорошей дочерью китайских родителей.
Меня накрыла волна гнева такой силы, что у меня дрожали руки, пока я искала бумажник и ключи от машины.
«Ну уж нет, - пронеслось у меня в голове, - я не дам тебе умереть, Софи!» Я была полна решимости помочь ей.
Увлеченная мыслями о том, как спасти Софи, я краем глаза выхватила листок бумаги, который оказался передо мной.
Затем я поймала себя на том, что невидящим взглядом смотрю внутрь своего раскрытого бумажника. На столе лежал счет за обед, а бумажник, содержавший в себе около двухсот долларов до моего визита в Натик, был абсолютно пуст.
* * *
Я не стала спрашивать Софи о деньгах - в этом не было смысла. Мне не нужно было думать, куда я могла их положить, потому что я всегда аккуратна с деньгами. Они могли оказаться только в одном месте.
У нее было достаточно возможностей это сделать. Я пила пиво, и мне несколько раз за вечер приходилось бегать в туалет и облегчаться под пристальным взглядом неизвестного науке сумчатого животного.
Сидя в ресторане, я чувствовала обиду и боль, которые постепенно перешли в ощущение грусти. Я не собиралась так легко сдаваться. Она хотела украсть у меня? Ничего. Она так легко от меня не избавится. Я собиралась заставить Софи понять, что она хочет жить.
Первым делом я решила показать ей, что не сержусь на нее за кражу. Мне нужно было убедить ее в том, что она была дорога мне и я хочу ей помочь.
Персик растерзала бы меня, если бы узнала, что в один из вечеров, отправившись к клиенту, я самым нежным голосом уговорила его попробовать секс втроем - у меня как раз есть подходящая подруга.
- Нам очень нравится заниматься сексом друг с другом, - мурлыкала я. - И я просто уверена, что ей понравится заниматься сексом с тобой?
Когда он согласился, я позвонила Софи. Дело было не в том, что Персик не любила двойные заказы. Главное, чтобы их выполняли только ее девушки.
Телефон в Натике прозвенел восемь раз, и когда я уже собралась повесить трубку, Софи наконец ответила. Все это время мне приходилось массировать бедро клиента, чтобы он не потерял интерес к происходящему. Не дав Софи сказать и слова, я начала:
- Изабель! Это Тиа! Слушай, я тут рядом, в Уэстоне, и со мной просто замечательный приятель, Энди. Я рассказала ему о тебе, и мы подумали, что ты захочешь присоединиться к нам на часок!
Она откашлялась и задала один-единственный вопрос:
- Сколько?
Я заставила себя разговаривать прежним радостным тоном, хотя это становилось делать все труднее.
- Все как раньше, не волнуйся. Так ты придешь? - Ради Энди я вложила в свой голос всю сексуальность, на которую была способна: - Я так хочу снова встретиться с тобой!
«Ну же, Софи, - думала я, - давай!»
Она приехала. С сорокапятиминутным опозданием, которое не понравилось клиенту и потребовало известной изворотливости с моей стороны, когда позвонила Персик. Софи даже попыталась войти в образ: надела прозрачное индийское платье и серьги, накрасила губы. Но ее лицо напугало меня. Щеки ввалились, глаза стали какими-то стеклянными и безжизненными. Она явно была нездорова. Кроме того, у нее не хватало одного зуба. При мысли о том, что это могло означать, меня охватил страх.
 
У нас не было времени на церемонии: в нашей работе время действительно деньги.
Я попыталась устроить настоящее веселье. Софи была пассивна, вяло пытаясь ласкать меня, делать Энди минет или вводить палец в его анус, после того как он сам ее об этом попросил. Я вздохнула и начата работать, занимаясь сексом с ними обоими одновременно, доставляя им физическое удовольствие и поддерживая фантазию клиента об участии в лесбийской любви попытками расшевелить Софи. Это было нелегко.
Зачем я позвала ее? Чтобы ободрить воспоминаниями о лучших временах? Или я пыталась найти утешение для себя? Для кого на самом деле я это делаю? Может быть, я пыталась убедить себя в том, что, создав видимость прежнего положения вещей, смогу действительно все вернуть на свои места?
«Изабель» отпросилась выйти на кухню за стаканом воды в то время, как Энди на грани оргазма вовсю работал членом у меня во влагалище, а я трахала его задницу пальцем.
Я вытащила ее из квартиры сразу, как только смогла. Она приехала на такси, поэтому мы обе сели в мою «хонду».
- Софи, у тебя все в порядке? - спросила я. - Ты сегодня совсем на себя не похожа.
Ответом мне было молчание. Она была занята подсчетом денег, которые я ей дала. Мы доехали до Натика и поднялись на третий этаж, в ее квартиру. Оказавшись дома, Софи явно ожила и наполнилась энергией, будто бы очнувшись от сна. Войдя в дверь, она прямиком отправилась к телефону на кухне и позвонила своему дилеру. Я знала, что она так сделает, но это все равно меня разозлило. Мне было непривычно чувствовать, что меня игнорируют.
В гостиной не было мебели, - за исключением матраса, лежавшего прямо на полу.
Я ворвалась на кухню.
- Ты продала всю мебель? - негодовала я. - Ерунда. Подумаешь, кому нужна мебель или телевизор? Но, черт возьми, Софи, что ты сделала со своими животными?
Она готовила трубку вся в предвкушении скорой доставки наркотика и просто пожала плечами:
- Мне они уже надоели.
- Я знаю, что ты делаешь, - сказала я как можно спокойнее. - Ты считаешь, себя ничтожеством, потому что чувствуешь свою вину по отношению к отцу и потому, что все обвиняют тебя в произошедшем. Тебе стыдно, что ты сбежала от них. Но они не нужны тебе. У тебя есть я, я - твой друг и хочу тебе помочь. Я знаю, что тебе больно, но ты ни в чем не виновата. Это не справедливо, черт тебя побери! Слышишь? Разве ты не понимаешь? Ты не одна. Ты должна рассчитывать на мою помощь, слышишь? Я могу тебе помочь! Правда, могу! - Я сделала глубокий вдох и продолжила. - Мне придется сказать тебе очень неприятную вещь, Софи. На свете не хватит мужчин, алкоголя или героина, чтобы заглушить твою боль.
Раздался стук в дверь, и она теперь смотрела в ту сторону. Мое раздражение вспыхнуло с новой силой, я развернулась и ушла. Дойдя до двери и рванув ее на себя, я услышала тихий ответ.
- Может, и нет, - прошелестела Софи голосом маленького ребенка, - но на время мне становится легче.
На следующий день, когда я возвращалась домой после занятий по «Смерти» (кто сказал, что у Бога нет чувства юмора), мне позвонила Персик.
- Ну, мы его потеряли.
- Кого мы потеряли? Что ты имеешь в виду?
- Энди Миллера, твоего вчерашнего клиента. - Я слышала, как она зажигает сигарету и делает затяжку. Дым в легких сделал ее голос еще жестче. - Похоже, пока вы там были, его обворовали, - выдохнула она, а мой желудок сжался в комок от ужаса. - Как только ты ушла, он заметил, что у него пропали некоторые вещи. Часы, которые лежали рядом с кроватью, наличные, которые он держал где-то в ящике, кое-какие украшения дочери, лежавшие в ее комнате. Я ни в чем тебя не обвиняю, Джен, ты не имеешь к этому никакого отношения. Я знаю, что там была еще одна девушка, из другого агентства, он сам мне сказал. Я не знаю, какое это было агентство, он уже не помнит, но все равно, он сказал, что больше не будет к нам обращаться, потому что все эти события оставили у него неприятный осадок.