Сквозь бурю наших потерь (СИ)

— Ты мне еще пожениться предложи потому что я беременна! Совсем с ума сошел?! Мы взрослые люди!
Джо явно больше не собирался продолжать эту ссору, а потому просто спросил:
— Я тебе не нужен?
Ирис хотела закричать «Нужен! Ты мне безумно нужен!» Но ей был нужен рядом мужчина, а не друг, которому она удобна.
— Нет, — отвела она глаза, — не нужен.
Тихий вздох проехался по ушам как многотонный каток.
«Сейчас он уйдёт», — и слезы не спрашивая полилась из глаз.
Но Джо вдруг обнял ее и прошептал:
— Актриса ты моя. Тебе бы Оскар.
Ирис совершено потерянно уставилась на него покрасневшими глазами, а он осторожно вытер ее мокрые щеки:
— Прекращай уже так нагло врать мне. Я не оставлю ни тебя, ни малыша. Мы пройдем через это вместе, я буду держать тебя за руку даже в родильной палате. Ты больше не будешь одна.
Она всхлипнула.
— Хочешь чаю с ромашкой? Поможет успокоиться, — Джо улыбнулся и вышел.
А Ирис кивнула слишком медленно, все еще прибывая в шоке. В голове царил полнейший хаос, колени дрожали, сердце билось как ненормальное, и она никак не могла понять почему он так спокоен?
Однако на кухне, за закрытой дверью, стоя прямо на коленях, сходил с ума от истерии мужчина, не готовый быть снова мужем и отцом.
Джо в ужасе смотрел в никуда, а глаза его заливали горючие слезы. Плечи подрагивали от сдерживаемых всхлипов, руки тряслись, он света белого не видел. Нет. Вместо окружающей его уютной кухни перед глазами стояли белая дверь родильной палаты, ослепляющие яркие лампы и коридор, в котором страшно ледяные полы.
— О боже, — прошептал Джо, уткнувшись мокрым лицом в ладони. — Господи, боже мой…
Утро наступило не пойми когда. Джо всю ночь не спал. Ирис уснула в его объятиях, и он не хотел ее тревожить, а потому просто лежал рядом. Всю ночь думал о том, что делать, как сделать все правильно и как не сойти с ума. Мало того, что он бросил дом в Майями так теперь у него будет ребёнок. Другой ребёнок от другой женщины. Головой он все понимал, но сердце отчаянно ревело, крича ему, что он предатель. Нечто до боли тягостное мучило душу, заставляя Джо прокручивать в мыслях раз за разом свои слова и поступки. Но разве теперь у него есть право думать только о себе?
Джо прикрыл рот ладонью и устало закрыл глаза.
«Надо ненадолго отвлечься. Надо чем-то себя занять».
Очень медленно и аккуратно встал, чтобы не разбудить Ирис, оставил записку, что уехал в офис помочь ребятам, и тихо закрыл за собой дверь.
Джо вышел из лифта на 38 этаже огромного офиса юридической компании «Миринати и Тай», объединённой с главным центром АиБ.
Здесь все суетились, всё работало, а в просторном кабинете одного из руководителей сидел задумчивый сорокалетний мужчина. Крепкий, брутальный, серьёзный. От него веяло уверенностью и силой. Именно таким всегда хотелось быть Джо. Но ему чего-то не хватало. А теперь, видя перед собой Сэма, он понял чего. Именно пережитая боль и преодоленные трудности подарили этому человеку его сильный дух и несгибаемую волю.
Как показала жизнь, тебе не стать непобедимым, если ты ни разу не стоял на коленях, поверженный и искалеченный.
Джо выдохнул, постучал и вошел.
— Как я рад тебя видеть! — Сэм тут же поднялся, и мужчины обнялись. — Скажи, что у тебя есть идеи насчет архива или у Эля случится сердечный приступ.
Джо рассмеялся:
— Все готово. Я привез все нужное. И даже приготовил сюрприз. Программа будет работать как часы.
— Слава богу, — улыбнулся Сэм. — Там Лео, кстати, не видел? Он просил позвать его как приедешь. Они с Элем составляют документы о смене правообладателя на охранную компанию дяди.
— Только из пекла вернулся и сразу окунулся в дела, — Джо стоял перед другом, а сам места себе найти не мог.
— Лео, сказал, что возглавит фирму дяди.
— Вот как, — вздохнул Джо, — ты ведь тоже теперь заправляешь АиБ?
— Отцу тяжело бегать по десять раз на дню по встречам и собраниям. Пусть отдыхает. Он наработался за свою жизнь. Хочу теперь чтобы наотдыхался вволю, — тепло заулыбался Сэм.
 
Джо потер шею, чувствуя, как чувство вины неприятно зазудело в горле. А ведь отец тоже просил его принять дела компании, но Джо отказался. Сначала из-за работы Лоры, потом из-за случившейся трагедии, а затем из-за собственного эгоизма. Ему было страшно плохо, и он совершенно не думал ни о ком.
— Ты чего притих? — Сэм сел на мягкое кресло у стены и указал Джо на стоящее рядом.
Он уселся и потер глаза, долгим взглядом уставился на друга, не имея никакого представления стоит ли делиться, но все же сказал:
— Ирис беременна.
Сэм обескураженно открыл рот, в комнате повисло молчание, и в этот момент вошли Эль и Лео.
Увидев обалдайс Сэма и тревогу на лице Джо, они застопорились посреди кабинета.
— Что у вас тут происходит?
— Да… — растерянно поглядел на них Сэм, а Джо вздохнул:
— Ирис беременна.
Он бы может никому и не сказал, но понятия не имел как справиться с собственной бойней, что гремела под ребрами. Ему нужна была помощь, чтобы разобраться в самом себе.
— Так, — внимательно осмотрел Лео ошалелые лица ребят, — мы этому не рады?
Джо оттянул от шеи воротник рубашки, что вдруг начал давить:
— Я… Просто… Не готов что ли.
— Ты из-за жены с дочкой?
Джо сам не знал, что сказать.
«А собственно, что именно доводит его до отчаяния? Чувство предательства? Незажившая боль от потери? Боязнь, что история повторится?
Да все вместе душит его, и петля на шее становится все туже. Он никак не может ее ослабить».
— Если все настолько сложно, оставь ее, — вдруг выдал Лео, тоскливо глядя на друга, — в мире много воскресных пап.
— Да, Ирис сильная. Она справится без тебя, — соглашаясь, произнес Эль, а Джо вздрогнул:
— Чего?
Сэм нервно почесал подбородок, поднялся и тоже встал рядом с ребятами:
— Они правы. Ты еще от смерти девчонок не отошел.
Джо встал, продолжая теребить галстук. Он растерянно то хмурился, то усмехался и, наконец, отдышавшись, сумел улыбнуться, но рассмеялся слишком неправдоподобно:
— Да уж… мда…Давайте делом займемся.
То, что он услышал, совсем не успокоило его. Хотя друзья озвучили именно то решение, которое он сам лелеял где-то в глубине души.
Прошло немало времени прежде чем все программы были установлены, а архивы отсканированы, и, когда мужчины вышли из офиса, на улице уже царил поздний холодный вечер.
Джо сел на заднее сиденье изумрудного форда и будто на десять лет назад переместился.
Они ехали, о чем-то болтали, а у него все звенели в голове слова друзей:
«Ты еще не отошел».
«Воскресный папа».
Начался дождь, и тяжелые капли забарабанили по металлу авто, по стеклу, заливая окна мустанга непроглядной пеленой, а Джо глядел сквозь нее, будто это могло ему помочь.
Машина остановилась у ворот особняка Миринати. Мужчины быстрым шагом вошли в дом. Сняли мокрую обувь, отряхнулись, и тут Джо увидел виноватый взгляд сестры.
— Братик, — тихо произнесла она и протянула ему листок бумаги, сложенный пополам.
Джо непонимающе уставился на Луизу, но лист взял, раскрыл и тут же все понял.
«Ирис…»
Она попрощалась с ним, попросила больше не приезжать, не искать; написала, что справится сама. Без него. Написала, что все понимает.
Джо ошалело уставился в написанное, потерянно взглянул на друзей, медленно развернулся и вышел на улицу. Сел на верхнюю ступень крыльца и поглядел на огромные буки шумевшие под лютующим ливнем. А его голову, плечи и все тело заливал ледяной дождь, отстукивая минорный ритм новой потери.
Джо насквозь промок, но этот холод, который подарили капли воды, даже согрел его, так отвратительно одиноко было мужчине, который осознал, что теперь он действительно виноват. Теперь его неуверенность сделала несчастным живого человека. Теперь он бросил двух живых людей.