Полшанса 2 (СИ)
После он ещё несколько раз проорал про грабойдов. Словно информация о бурильных машинах, сделавших прямо под нашей позицией подкоп могла вернуть порядок.
Вообще больше похоже на бред. Эти Русланцы совсем с головой не дружат. Мало того, что притащили осадную машинерию туда где, нет бункеров и крепостей. Так и ещё решились бурится под рекой, не боясь самим потонуть. И ведь то что сейчас зима, а значит придётся идти ниже глубины промерзания почвы, их то же не смутило.
Второй крик раздался с задних позиций.
— Баки с горючем поврежде…
Оглушительный рёв пламени, несмотря на зимнюю стужу стало невероятно жарка. Позади взбушевалось целое море пламени, сквозь которое ничего не видно.
Вот же срань, баки не стали отвозить ближе к тылу на склады. Боясь повторной атаки хтоников и оставили их прямо на третий линии.
Плохо дело. Хотя лучше сказать полная дрянь. Прикрытия больше нет, линия укрепления уничтожена, а пока к нам подтянется поддержка с флангов нас попросту раздавят. А из-за стены огня прямо за спиной, даже отступить некуда. Вот же срань!
— Студер, давай сюда! Я тут! — Каким-то чудом удержавшийся на верху Яков Николаевич скинул в низ один из шлангов злополучных баков с горючкой.
Едва я успел утвердится на верху, как в проходе окопа идущим от реки появились первые Русландские солдаты. В тёмно-бордовых бушлатах, такого же цвета галифе, шапках, обхватывающих краями уши, щёки и скулы застёгивающиеся под подбородкам.
Это я смог разглядеть только на одном бойце который потерял головную защиту. У остальных же головы, были скрыты под глухими шлемами с забралом. Грудь прикрывал побелённый нагрудник.
От верхней части живота броня выполнена сегментарно, чтобы воин мог наклониться, пах же прикрывает двадцати сантиметровый конусный щиток ниже пояса. Поножи закрывающие колени, толстые наручи чтобы боец не повредил свой главный инструмент истребления. И у каждого жёстко закреплённый на левой руке пятиугольный щит с выемкой на правой стороне. На которую можно опусти карабин для одновременной защиты и атаки. Ну и как обязательный атрибут, у каждого на поясе болтается оружие ближнего боя, шестопёр. Хотя, нет. По их нему, это кажется, «палица» называется.
— Поторопимся, тут нечего больше удерживать. — Яков Николаевич, потянул меня за локать.
Мимо нас уже бежали солдаты, торопясь занять оборону у ещё не у ничтожных укреплений. Попутно пытаясь укрыться в окопах над образовавшимся провалом. Участь тех, кто не успел подняться оказалась не завидной. Их без затей закидали гранатами.
Едва мы вбежали в уцелевшую часть рукотворной земляной паутины. Не давая оглядятся нас остановил грозный окрик.
— Вы, двое, стоять! Звания, живо. — Проорал вынырнувший из соседнего прохода комиссар.
— Младший сержант, Яков Власов.
— Рядовой, Марк Лемман.
— Яков. Власов. — Сверля взглядом Яков Николаевича, по отдельности произнёс комиссар. — Из шестой шлехт-роты?
— Мон, так точно, мон.
Комиссар ещё раз на него посмотрел. Едва заметно кивнул сам себе. Быстро продолжив своим не терпящим возражений стальным голосом.
— Значит так сержант, вам в распоряжение поступает орудие. — Комиссар указал в темноту прохода позади себя, где виднелись ещё фигуры двух бойцов. — Немедленно направляйтесь в проход «8В» по левой стороне.
— Но, но… — За заикался Яков Николаевич. — Это же передний к-ккрай в-второй линии. Там уже красные.
— Это что за панические речи. Немедля умолкни, еже ли не хочешь, чтобы я тебя самолично упокоил.
— Мон, извиняюсь, мон.
— Берёте орудие. Направляете с в проход «8В». — Рублено повторил комиссар. — Там уклон, ведущий к реке. Спуск всего один. Встанете прямо в нём с верху в семи шагах от первого поворота. Там углы по пятьдесят градусов, так что красные будут выскакивать, не зная о вашем присутствии. На этом всё, выполнять.
— Разрешите вопрос, мон! — Уже в спину выкрикнул Яков Николаевич.
— Задавай. — Как змея прошипел комиссар.
— Мон, как долго нам удерживать проход, мон?
— Не менее часа. Исполнять.
Вверенным нам орудием оказалась рибадекина. Старьё какое еще поискать, но браню пехоты в раз рвёт из-за своего калибра. Четырнадцать стволов, установленных в шахматном порядке с тридцатиградусным углом огневого перекрытия пространства перед собой на дистанции в три сотни метров. Благодаря кассетному заряжанию в задней части орудия. Можно разом перезарядить все стволы. Вот только на это уходит не менее пятнадцати секунд.
В указанном комиссаром месте уже копошилось два десятка солдат. Все ранены чудом сумев отбит натиск красных. Они наше фланговое прикрытие.
Имена бойцов что тащили орудие и были призваны его обслуживать, мы так и не узнали. Они были из штрафного батальона, если быть точным из военнопленных. Захваченные янычары решившие в замен на свои жизни, пожизненно служить Гетлонду. Но они точно не шииты или сунниты, таких в плен не берут. Скорее всего кавказцы или грузины, по-нашему не черта не понимают. Остаётся только догадываться каким ветром их сюда занесло. По чему не на южный фронт? Чтобы им бежать была некуда, закинули предельно далеко от родных мест? В прочем мне-то, какая разница, плевать. Про себя буду их называть борода один и борода два. Оба черномазые и заросшие как медведи, что лиц не разобрать.
Выкатив рибадекин на позицию, подбили колёса клиньями, выстави нажую высоту стволов и поняли защитный щиток полуметровой высоты. В нём находится две прорези с левой стороны. Прямоугольная узкая для корректировщика орудия и овальная с ладонь размером для командира или стрелка. Корректировщиком, как и заряжающим стал первый бородач без вопросов севший с лева. С права умастился Яков Николаевич. Позади них на одно колено в пяти шагах встали мы со вторым бородачом.
Я бы предпочёл место ещё подальше шагов эдак на десять за углом окопа. Но командир нашего прикрытия ясно дал понять, что место, всей, нашей четвёрки здесь. Мысль о том, что щиток орудия прикрывает нас едва ли на половину, коробит не так как, то что я должен сидеть в узком открытом месте, точно в тире. Только и остаётся уповать на кирасу. Надеюсь выдержит.
Вокруг нас полыхает ад, со всеми его прелестями. Со всех сторон доноситься стрельба, взрывы мин, гранат, крики раненных перемежаемые воплями командиров, буханье орудий, металлический стрёкот картечниц. Всё это прямо здесь, не более чем в нескольких десятках метров. Однако именно на этом крохотном кусочке, куда нас отправили заткнуть дыру в обороне, всё тихо.
Сжатая ладонь на рукояти винтовки вспотела, а палец на курке судорожно подёргивается. С тем что сучка судьба забросила меня в это пекла я смерился, но вот готовность умереть ко мне не пришла. Я лучше расплачусь тысячей жизней, за одну свою. Нет, нет, я погибать не намерен. Не здесь, не так. А поэтому покажитесь наконец, мрази!
Толчок в плечо и красный упал прямо в проход. Лёжа на боку он смотрит на нас кровавым взором через забрало шлема из которого потоком льётся кровь.
— Отлично попал, точно в щель! Я едва увидел его, а ты его уже упокоил. Так держать!
— Не отвлекайся Яков Николаевич, сейчас и ты сможешь проявить себя.
«Мысли материальны»-не помню кто сказал, но это так. Ад докатился и до нас, затишье прошло. Да будет буря!
Разам, повинуясь приказу они попытались обойти на с двух сторон. Поверху их смели едва они вылезли из окопов, а смять нас числом в проходе им не позволила теснота. Едва их набилось достаточно в проход, Яков Николаевич заорал прямо в ухо бородачу: — «Огонь!!!». Дважды повторять не пришлось. Рибадекина бухнула, пробивая на сквозь по трое, не смотря на их броню.
Красные не намеренные отступать тут же попытались смести нас гранатами. Сразу пяток цилиндров устремился по дуге к нам.
— Ложись! — Кричать было не обязательно слепых среди нас вроде нет, но судя по всему Яков Николаевичу так проще. — Прикрывайте пока перезаряжаем.
Русланцы сначала захотели схитрить. Поняв, что для приведения орудия в готовность нужно время вновь. Решив одарить нас взрывными подарочками. Однако сдвоенный выстрел, нас со вторым бородачом охладил пыл метателя и граната взорвалась прямо под ногами руслондцев.