Песнь Кобальта (СИ)

Громко позвал:
— Мисси!
Тотчас из боковой двери женщина появилась. Пышная, румяная, в аккуратном платье с белым воротничком.
— Принимай. Гостья наша. Дэниэль, — хмыкнул Вэлл, кивнув в сторону девушки, что у дверей сиротливо стояла. Потом на другом языке заговорил, которого не знала она, ни разу не слышала.
Мисси стояла и сосредоточенно кивала. Ни единого вопроса не задала, лишь смотрела серьезно то на него, то на Дэни.
— В общем, в твое распоряжение отдаю. Отмыть, накормить, переодеть. Сама все знаешь. Комната готова?
— Да. На втором этаже в восточном крыле гостевая. Как вы и просили.
— Хорошо. Меня не ждите. Сегодня не вернусь, — с этими словами опять к выходу направился. Подвинул Дэниэль в сторону, с дороги убирая. Глянул напоследок так, что поджилки затряслись по неведомой причине, и вышел на улицу.
— Пойдем, покажу, где жить будешь, — Мисси подошла к девушке.
Та лишь кивнула и тихим шагом за ней проследовала на второй этаж по лестнице широкой, украдкой по сторонам поглядывая, да поражаясь тому, как же ее занесло сюда.
А дальше был самый странный день в ее жизни. Когда, не дав и трех минут в комнате новой побыть и осмотреться хорошенько, Мисси потащила ее через дверцу боковую, неприметно в углу за шторами притаившуюся, в помещение соседнее, где поджидала белоснежная купель, в которой ее потом бесцеремонно отмывали. А потом одежду подбирали. А потом кормили. А потом еще миллион слов и действий, от которых голова кругом шла. Одно радовало: хозяина дома не было, а без него спокойнее как-то стало, страх перед неизвестным отступал, оставляя после себя интерес неподдельный.
Лежа в новой непривычной постели, в окно широкое смотрела, наблюдая, как в тусклом свете луны новорожденной то мышь летучая бесшумно проскользнет, то птица ночная. Лежала и думала, зачем все это? Так странно все.
Слабая, бесполезная, а жить к себе забрал. Мог ведь оставить в кельях при Храме, или поселить на отшибе где-нибудь. Так ведь нет. В дом к себе привел. Комнату выделил, как хозяин гостеприимный. Хотя по глазам видела, что разочарован, что ждал от нее большего.
А глаза эти, синие до невозможности, покоя не давали. Нет-нет, да и всплывал в памяти взгляд тяжелый, сумрачный. Не человеческий. Драконий.
  
Глава 8
 
А на следующее утро началась новая жизнь в Вар'шаане. Странная, непривычная, и у Дэниэль не пропадало ощущение, что она будто муха в сиропе, и рада бы взлететь, да никак. Увязла намертво.
Ночь на новом месте выдалась тревожной. Все просыпалась, вздрагивала от шорохов ночных, а когда удавалось заснуть ненадолго, видела сны страшные. To драконы за ней гнались золотые, серебряные, кобальтовые. Все вперемешку. Убить пытались, выжигая все вокруг огнем безжалостным. To она оказывалась в месте незнакомом, одна совершенно. Вокруг плотной пеленой туман густой стоял, а с неба медленно падали черные хлопья пепла, застилая землю мертвым покрывалом. Просыпалась в холодном поту, вскакивала, еле крик сдерживая, а после подолгу не могла успокоиться.
Измучившись, поднялась с постели ни свет, ни заря, когда на востоке еще только заря занималась багряная.
Надела платье новое, что вчера Мисси передала ей — простое, светло-голубое, с шитьем белым по подолу и рукавам. Немного широко в талии было, болталось на исхудавшей от переживаний девушке. Подшить бы, да нечем.
Впрочем, это не единственный наряд в ее новом гардеробе. Вчера целый ворох одежды принесли. И платья, и рубашки, и юбки. Ни до чего не дотронулась, с опаской поглядывая на дары внезапные, не понимая, зачем надо все это, если ее единственное предназначение — Ильфид восстановить. Поэтому выбрала самое простое, самое неприметное платьишко, чтобы внимания к себе лишнего не привлекать.
Из комнаты выходить побоялась, вдруг нельзя делать это? Она никто в этом доме, чтобы самовольно бродить, где вздумается. Да и рано очень, не хотелось хозяев дома будить шагами своими утренними.
Тихонько забралась на подоконник, колени руками обхватила и, прижавшись спиной к раме деревянной, на улицу смотреть стала. На то, как город тихо спит последние часы перед рассветом.
 
Сквозь тишину звенящую раздалась мерная дробь шага лошадиного. Присмотревшись, увидела в сумраке утреннем, как к дому подъезжает Вэлл верхом на своем белогривом жеребце, сером в яблоках.
Прятаться уже поздно было, поэтому просто сидела тихо, как мышка, не двигаясь и даже почти не дыша. Надеясь, что не заметит, не поднимет глаз на окно раскрытое.
Вэллиан спешился, перекинул через конскую голову поводья, потрепал по холке задумчиво, а Дэни наблюдала за ним, лишний раз боясь моргнуть. За движениями твердыми, за разворотом плеч уверенным. Вспомнила, как удивилась, впервые увидав его в одеждах простых, без камней драгоценных, вышивки золотой. И сама себе глупой показалась. Ему не нужно этого. Одного взгляда достаточно, чтобы почувствовать силу его, ту, что изнутри идет.
Помнила, каким он может стать большим, свирепым, беспощадным, но не могла сдержаться. Залюбовалась на него, радуясь тому, что в темноте не видать румянца, что по щекам предательски пополз. До сих пор не заглядывалась она на молодых людей, интереса к ним не чувствовала. Будь то Орша нахальный, или любой другой парень в деревне. Знаки внимания всегда мимо пропускала, потому что ничего, кроме досады, не вызывали они. Отворачивалась и уходила просто, равнодушным взглядом смерив, а тут сидела, как мышь тихая, и взгляда не могла отвести. Наблюдала за ним украдкой, не понимая, почему руки нервно подол теребят.
— Не спится? — внезапно спросил он, и от голоса этого чуть из окна не вывалилась.
Дернулась, и тут же замерла испуганно, а сердце заколотилось бешено в груди, оглушая грохотом своим неистовым. Молчала, словно язык к небу прилип, мечтая невидимой стать и сквозь землю провалиться.
Вэллиан к ней спиной стоял, не оборачиваясь, как ни в чем не бывало, подпругу проверяя. Может не к ней синеглазый хозяин Вар'шааны обратился? Может еще кто-то поблизости?
Иллюзия развеялась, когда через плечо обернувшись, бросил в ее сторону взгляд внимательный.
— Нет, — произнесла чуть слышно, но он услыхал, будто в полный голос говорила.
— На новом месте так бывает, — такой спокойный, будто знает ее сотню лет, а не только вчера из лап золотых вырвал, — привыкнешь.
Потрепал Хана по пятну белому на лбу и ближе к дому подошел. Запрокинув голову, посмотрел на Дэниэль, которая так и сидела, словно к месту прилипнув.
— Спускайся на кухню. Мисси накормит тебя, и поедем.
— Куда?
— В Гейрион. Тебя ждет больша-а-а-ая работа.
— Работа? — испуганно переспросила она.
Нет, работы Дэни не боялась. Ей страшно было, что не поймет, что от нее требуется, не справится.
Уж лучше бы прислугой к себе взял. Убираться да котлы мыть заставлял. Там хоть ясно все. Делай и делай. А тут робость одолевает, стоит только представить Храм этот величественный, пугающий своими размерами и обстановкой торжественной.
— Иди. Я жду тебя тут.
Она быстро сползла с окна, тут же почувствовав, как дышать легче стало, когда не видишь его. Выскользнула из комнаты, торопливо по коридору длинному прошла, бесшумно ступая по ковру гладкому, и по лестнице вниз сбежала.
Думала, дом спит еще, как и все обитатели его, да ошиблась. На кухне уже во всю работа кипела. Повариха высокая с сурово поджатыми губами командовала выводком поварят, снующих по кухне, словно тараканы рыжие. Кто-то мыл, кто-то чистил, кто-то резал. Все при деле.
 
Мисси тоже здесь была. По большой амбарной книге сверяла содержимое ящиков кухонных. Заприметив девушку, встретила улыбкой деловой, рабочей:
— Завтрак?
— Да, если можно.
Женщина кивнула ей на стол маленький, в углу приютившийся, там, где никому не мешал. Дэниэль села аккуратно, и тут же перед ней появилась тарелка каши густой наваристой, кружка чая ароматного и свежий хлеб, маслом сливочным намазанный.