Песнь Кобальта (СИ)

— С огоньком, — мужчина, что привез ее в город, легко соскользнул на землю, рукопожатием поприветствовав встречающего, — выжечь пришлось всех к чертям собачьим. Так что хорошо, что один отправился.
— Уверен, что никто не ушел, Вэллиан?
— Нет. На террасе никого не осталось, а Паучья Расщелина далеко от меня была.
Пламя туда хоть и заходило, но до конца явно не пробил. Если кто притаился там, то… — развел руками.
— Границу сам пересекал?
— Конечно, нет. За мной все вглубь прошли. В небо тоже не поднимался. Горы прикрыли все, что произошло. Обереги не дадут место это обнаружить с воздуха, отведут драконий взор, но если кто пеший пойдет, то вопросы точно появятся.
— Думаешь, обойдется?
— Не знаю. Надеюсь, но теперь начеку надо быть. Патрули усилить. По заставам сегодня же отправишься.
— Как скажешь… Вэлл, кто из наших дошел? — напряженно спросил мужчина, чьего имени она пока не знала.
Тот, нахмурившись, полез в карман и извлек оттуда медальон, покрытый копотью. Протянул его на ладони открытой.
— Значит Раш, — тихо выдохнул, забирая вещицу не затейливую.
— Из четверых до границы двое только дошли. Одного за сутки до этого перестал чувствоваться, нить другого по ту сторону Паучьего Ущелья потерялась. А двоих довел. Под конец сердце насильно биться заставлял — потрепали их золотые знатно.
Дэниэль сжалась в седле. Из-за нее потрепали тъердов защитников. Не сбеги она, и все четверо бы дошли до города. Живые! Оставалось только надеяться, что не узнает никто в городе запретном о тайне ее гадкой!
Тем временем их внимание переключилось на нее:
— Знакомься Бэйрут, это Дэниэль. Тай-Грасси, — Вэлл с усмешкой кивнул в сторону девчонки, что, нахохлившись, сидела на спине высокого жеребца и хмуро смотрела по сторонам.
Бэйрут: не торопясь, провел пытливым взглядом снизу вверх: от ног к лицу, а потом хмыкнул:
— Нормально. Мне нравится. Отмыть, причесать и вообще миленькая будет.
Тут же вспыхнула как свечка и отвернулась, негодуя и смущаясь одновременно.
Разве можно вот так?
Наверное, можно. Потому, что позади послышался тихий смех.
Еще сильнее нахохлилась, почувствовав себя последней оборванкой, над которой потешаются. Всю дорогу не волновалась о том, как выглядят, как посмотрят на нее окружающие, а сейчас со стыда провалиться захотелось.
Тем временем они направились прочь от ворот, внутрь города. Прошли по оживленным улицам, где сновал разномастный народ, занимаясь своими делами. Смеясь, бегали дети.
Дэни только удивленно наблюдала за происходящим. Не так она представляла разрушенную столицу. Виделись ей руины, нищета, разруха лютая. Люди в оборванных серых одеждах. Изможденные, осунувшиеся, с измученной надеждой в глазах и раскаянием за прошлые прегрешения.
А тут все не так! Просто жизнь, такая же, как и везде. Вон булочница румяная плюшки ароматные на лотке раскладывает. Вон девушки веселой стайкой бегут по своим делам, игриво поглядывая мужчин, в компании которых она неожиданно оказалась.
И не похожи они были на кровожадных головорезов, которые жаждали поработить долину. А ведь именно так в книгах писалось, что хранились в их домике старом, на полках грубо сколоченных. Потом вспомнила, какой прием кобальтовый оказал тем, кто на его территорию посягнуть посмел. Жестокий был, страшный, как сама смерть. Но ведь он защищал то, что по праву ему принадлежит? Или нет?
В растерянности полной пребывала Дэниэль, пока мужчины спокойно шли вперед, ведя под уздцы коня да переговариваясь.
Вскоре оказались они еще у одной стены. Не такой высокой и массивной, как та, что снаружи город охраняла, но каменные драконы, что и на ней восседали, смотрели очень неприветливо.
У распахнутых ворот стражники стояли. Доспехи кожаные, с темно-синим отпечатком ладони на груди. Тотчас расступились, завидев, кто к ним подходит. Вытянулись по струнке, пропуская внутрь.
— Давай-ка дальше своими ногами, — внезапно произнес Бэйрут, и снял ее со спины коня, поставив на землю, — легкая-то какая!
 
Дэни отступила от него, глядя искоса. Как-то слишком по-хозяйски себя вел этот новый знакомый, смотрел не скрываясь. Когда сердитым взглядом одарила его, даже не подумал отступать, извиняться. Лишь улыбнулся с довольным видом, заставляя еще больше волноваться.
По пологой, вымощенной брусчаткой дороге поднялись выше и оказались в верхней части города. Гигантская площадь, в центре которой треснутый мраморный круг покоился, обнесенный высокими бортиками, на которых узоры причудливые сплетались в картину завораживающую.
Дэни каким-то внутренним чутьем поняла, что и есть это Ильфид разрушенный.
За ним две высокие террасы, соединенные пологими пандусами, вели к арочным проемам, вырубленными в скале. Вперед портик выступал с колоннами стройными, капителями резными.
Храм.
У Дэниэль мурашки по спине подбежали от внушающих размеров. В эти арки запросто пройдет Вэлл в драконьем обличье.
Обратила она внимание и на то, что людей здесь не было видно. Ни единого.
— Сюда пускают только по праздникам, — пояснил Вэллиан, заметив ее недоумение, — или в случае всеобщего собрания. В остальное время Храм Земли — Гейрион закрыт. Как и площадь.
— Почему же нас пустили?
— Потому что это — мой город.
Почувствовала себя маленькой и глупой. Ведь слышала же, как золотой называл его владыкой кобальтовых!
***
Начали подниматься наверх. Мужчины впереди, и она следом за ними, крутя головой и ошарашенным взглядом по сторонам стреляя. Впервые в жизни в город зашла. Все чудным ей казалось, холодным, торжественным. Она же из деревни глухой. Привыкла к лесам зеленым, к полям бескрайним. А здесь камень кругом неподатливый.
Когда на верхний ярус поднялись, оглянулась назад, и замерла, не в силах и шага ступить. Отсюда долина виднелась, зеленой скатертью у подножья стелилась, убегая за горизонт. Вся жизнь ее там прошла, а теперь с ног на голову повернулась! Могла ли она еще пару недель назад предположить, что в городе запретном окажется? В столице кобальтовой? Сама себе не верила.
За спиной покашливание раздалось. Вздрогнуть от неожиданности и обернулась торопливо, тут же налетев на Бэйрута, что неслышно подошел сзади.
Отпрянула в сторону, испуганно глядя в глаза цвета непонятного. Вроде карие, а вроде синие. У тъердов такие были. Это особенность вар'шаанцев? Хотя у второго вон какие яркие, нереально синие.
Растерялась, когда стоял вплотную, глядя на нее сверху вниз: и во взгляде усмешка читалась неприкрытая. Он забавлялся ее реакцией! Рассматривал, словно диковинную зверюшку. Маленькую, смешную.
— Отстань ты от нее! — хмыкнул Вэлл, уже на пороге храма останавливаясь.
— Мне интересно! — просто ответил Бэйрут.
— Руки, ноги, голова. Все как у всех.
Боги! Она сейчас от такого беспардонного обращения со стыда сквозь землю провалится! Деревенские мужики совсем другими были. Даже Орша, что в ночь перед смотринами пытался силой «осчастливить» ее вниманием своим, никогда так не вел себя, а эти двое уже успели ее не один раз в краску вогнать комментариями своими прямыми!
— На моем месте ты тоже бы смотрел, — Бэйрут, еще раз полоснул в ее сторону глазами лукавыми и подмигнул весело.
Подумаешь, слышала она Песнь эту проклятую, и что такого? Зачем при этом рассматривать ее так, что поджилки от возмущения трястись начинали? Ничего в ней больше нет примечательного! Ей больше нравилось, когда ее не замечали вообще. Например, как тъерды молчаливые, что и десятком слов с ней за всю дорогу не перекинулись. С ними и то проще было. А тут… Это теперь все жители Вар'шааны опальной смотреть на нее так будут?
 
В который раз пожалела, что кобальт на Смотринах откликнулся.
— У меня свое место, — невозмутимо ответил Вэлл и зашел внутрь храма, исчезнув из поля зрения. Только голос раздался, — живее давайте!