Горный хребет (ЛП)
— «В юности Рейегар был одержим пророчеством. Чтобы объяснить его, потребовалось бы больше времени, чем мы можем сэкономить. Его можно сократить до пяти слов: «У дракона три головы».
Грегор мог догадаться, что будет дальше. Тем не менее, он слушал так же внимательно, как и все остальные.
Элия ответила дальше:
— «Пророчество предсказывает конец самого мира. Он придет в виде холода, тьмы и смерти. Только огонь, свет и жизнь могут отразить эту ужасную угрозу. Трехголовый дракон обеспечит все три.»
— Но какое это имеет отношение к леди Лианне? — спросил Грегор, надеясь подтвердить старую фанатскую теорию.
— «Три головы дракона должны представлять трех детей Таргариенов, — уточнила Элиа, — По крайней мере, так считал Рейгар. Он также считал, что когда-то после того, как эти трое детей вырастут, настоящие драконы вернутся в известный мир».
— «Драконы вымерли уже более века, — заметил сир Марк Рисуэлл.
— «Ну, кто сказал, что они не могут вернуться?» — спросил Тео Вулл, вечно суеверный.
Не обращая внимания на эти комментарии, Элия рассказала:
— «Рейгар видел все признаки, ведущие к пророчеству. Со временем он все больше и больше убеждался, что конец скоро наступит. Как наследник Железного Трона, он сделал это своим долг предотвратить это. Он даже поставил перед собой задачу стать отцом трех голов дракона».
После короткой паузы она отчаянно пробормотала:
— «Увы, я смогла дать ему только два. После Эйгона моя матка больше никогда не оживет».
— «Несмотря на это, Рейегар не ослаблял усилий, чтобы зачать третьего ребенка, — раскрыла Лианна, — отсюда то, что произошло в Харренхолле».
Глаза Эддарда Старка расширились от удивления, как и глаза его товарищей.
— «Я знаю, как это звучит, — заявила Лианна, — когда Элия рассказала мне о пророчестве, я подумала, что она шутит. Тем не менее, я позволила ей отвести меня к Рейгару на следующее утро. Он подтвердил все, что она сказала, и я обнаружила, что из того, что его коронование меня было просто предлогом для его истинного намерения. Он сказал мне, что хочет, чтобы я была матерью его третьего ребенка».
Лианна фыркнула и уныло пробормотала:
— «Я думала, что он сошел с ума, как и его отец. У меня было искушение оставить его и Элию без лишних слов».
— Почему вы этого не сделали, моя госпожа? — спросил лорд Уиллам Дастин.
— «Элия убедила меня выслушать их, — объяснила Лианна, — я так и сделала. К концу этого разговора я, должно быть, и сама немного сошла с ума. Потому что я тоже начала верить в справедливость пророчества».
— После всего лишь одного разговора?
заметил Эддард, явно пораженный:
— «Что они сказали тебе?»
— «Слова могут сильно влиять на людей, Нед», — это все, что Лианна сказала брату в ответ.
— «Что было дальше?» — спросил Хауленд Рид.
Лианна продолжила:
— «Рейгар только попросил меня стать матерью его третьего ребенка. Решение должна была принять я. Он также не заставлял меня выбирать на месте. Через месяц он придет за моим ответом. Что бы это ни было, он его примет».
Лианна томно посмотрела на стену и пробормотала:
— «Во время полнолуния после Харренхолла я обдумывала свои варианты. Какое-то время оставаться на севере казалось предпочтительнее, чем ехать на юг. Я также чувствовала, что слишком молода, чтобы быть матерью».
— «В этом мы можем согласиться», — уступил Эддард, посмеиваясь.
Лианна усмехнулась вместе с ним, но потом стала немного суровее и заявила:
— «Чтобы помочь мне принять решение, я провела небольшое исследование. Я провела много времени в библиотеке Винтерфелла. Я нашла несколько северных легенд, которые имеют огромное сходство с пророчеством о трехголовом драконе. Рассказы различались, но все они заявляли, что мир в конечном итоге перестанет существовать потусторонними средствами».
— Это были легенды, Лия, — возразил Эддард, — я придал им не больше значения, чем рассказам Старой Нэн.
— «Некоторые из рассказов Старой Нэн на самом деле могли быть уроками истории, Нед, — заявила Лианна, — чем больше я читала, тем больше находила оснований верить пророчеству Рейгара. Вскоре я разрывалась между тем, чтобы уйти, и остаться. Я пришла к выводу, что не могу принять решение самостоятельно. Я решила обратиться к кому-то за советом. К сожалению, вы уже вернулись в Орлиное гнездо с Робертом и лордом Джоном, Брэндон был в Риверране, и я слишком боялся подойти к отцу. Это только оставило Бенджена».
Брови Эддарда нахмурились. Он любил Бенджена так же сильно, как и Лианна, но Бен был еще ребенком. Среди четырех Старков их поколения Бенджен был тем, кто не терял интереса к историям Старой Нэн. Он может даже сохранить некоторую веру в них. Нед поманил сестру:
— «Давай».
— «Я рассказала Бену все о пророчестве, — вспоминала Лианна, — когда я закончила, он дал мне всего один совет. Он посоветовал мне делать то, что я считаю правильным».
Она медленно вздохнула и пробормотала:
— «Конечно, только я могла решать, что считаю правильным. Бежать с принцем, возможно, было безответственно и глупо, но позволить миру рухнуть, когда я могла помочь спасти его, было гораздо хуже. В любом случае, я знал, что иду на риск, но риск того, что пророчество окажется правдой, был слишком велик, чтобы его игнорировать».
— Значит, ты добровольно выбрал Рейгара Таргариена, — заключил Эддард Старк.
— «Это была непростая задача, — продолжала Лианна, — моя помолвка с Робертом усложнила ситуацию. Я не хотела опозорить ни нашу семью, ни его. Единственный способ выполнить план Рейгара — это сделать это тихо. Я поклялась Бенджену хранить тайну, и посреди ночи я улизнула из Винтефелла. Поскольку Рейегар хотел, чтобы его третий ребенок был законным, мы с ним поженились перед сердечным деревом возле замка Сервин. А Сир Артур, сир Герольд, сир Освелл, Элия стояли как свидетели».
— «Разве первый брак принца Рейгара не ставился под сомнение?» — спросил Хауленд Рид.
— «У Таргариенов раньше было две жены, лорд Хауленд, — сообщил Джерольд Хайтауэр.
— «Действительно, — согласился Артур Дейн, — кроме того, брак принца Рейгара с принцессой Элией был заключен в септе для Новых Богов. Его брак с принцессой Лианной был заключен на глазах у Древних Богов. Ни одно из них не аннулирует другое».
— «Возможно, — заявил Эддард Старк, внезапно немного напрягшись, — но я должен кое-что знать, Лианна».
— Что, Нед? — спросила волчица.
— Почему ты ничего не сказала?
Эддард почти потребовал:
— «Просто встать и уйти, не сказав ни слова… это безрассудно даже для тебя. Ты могла хотя бы оставить записку».
Лианна выглядела ошеломленной.
— Но я оставил записку, Нед.
Раздражение Эддарда быстро сменилось недоумением.
— «Ты сделала это?»
— «Да, я писала сообщения для вас, отца, и для Брэндона, — заявила Лианна, — чтобы гарантировать, что они дойдут до вас, мы отправили трех всадников и трех воронов».
— «Мы так и не получили ни одного из них»,
возразил Эддард.
— «Я послал их, Нед!»
Лианна настаивала:
— «Я была так уверена, что они доберутся до тебя вовремя. Я была так же потрясена, как и ты, когда Брэндон поехал в Королевскую Гавань и потребовал голову Рейгара».
— «Теперь посмотри, где мы, — пробормотал Эддард сквозь стиснутые зубы, — Отец… Брэндон… Рейгар… многие другие исчезли. Тот факт, что тебя не похитили, все меняет. Меня несколько утешает то, что ты пытался сообщить нам о вашей деятельности. Но в долгосрочной перспективе это мало что меняет. Все, кто погиб в восстании, погибли ни за что».
— Нет, — возразил сир Осуэлл Уэнт, — не зря, лорд Эддард.
— «Из-за какого-то пророчества…?»
начал Эддард.
— «Сир Освелл не имеет в виду пророчество, — прервал его Джерольд Хайтауэр. — Принц Рейегар замышлял отстранение своего отца от власти. Это и было истинной целью турнира в Харренхолле.
— «Как тот, кто подвергся «гостеприимству» Безумного Короля, я могу с уверенностью сказать, что царство — очевидный выбор», — раздраженно заявил Итан Гловер, все еще несущий на себе раны, оставшиеся после пребывания в черных камерах.