Мои калифорнийские ночи (СИ)
— Под ноги смотри, бестолковая, — как-то совсем беззлобно произносит Рид, вовремя поймав меня, чтобы не растянулась на плитке.
— Всё, стою, — говорю я, намекая на то, что можно меня отпускать. Потому что пульс мгновенно учащается, а глаза помимо воли фокусируются на его красиво очерченных губах.
Разжимает пальцы, и я, смущённо опустив глаза, всё-таки добираюсь до выключателя. Возвращаюсь, становлюсь напротив него и замираю.
— Ну вот. Давай, загадывай желание и задувай свечи, — поторапливаю его я.
— Какая несусветная чушь…
— До чего же ты ворчливый, словно тебе семьдесят четыре, ты хотя бы иногда можешь не быть…
Не успеваю закончить, потому что огоньки, на секунду вспыхивают ярче и почти одновременно гаснут.
Какое счастье, что здесь темно! Потому что в этот самый момент я не могу сдержать глупую улыбку, играющую на моих губах…
Глава 59
Дженнифер
Торт получился отменный. Лёгкий, воздушный и невероятно вкусный. Наслаждаться им вдвойне приятнее, сидя здесь наверху. Рид заявил, что нужно подняться на крышу, дабы не пропустить рассвет, который, к слову, подкрался совершенно незаметно.
Слушая ночную тишину, я думаю о том, сколько всего хочу спросить у него: о чём мечтает, что планирует, и почему так меня возненавидел… Но как обычно, ни один из вопросов так и не слетает с моих губ. Потому что я очень боюсь разрушить тот хрупкий мир, что возник между нами с недавних пор.
Он закидывает руку за голову и смотрит на тонкую полоску светлеющего неба. Я сижу рядом и не могу отвести взгляд от его профиля. Какие же у него длинные ресницы!
— Я рылась в твоей коробке, — зачем-то говорю ему я.
— Какой ещё коробке, Смит? — поворачивает голову.
— Ну, с твоими сокровищами, — смущённо признаюсь я. — Диски, карточки, фотографии.
Он усмехается, вскидывая бровь.
Ловлю себя на том, что мне нравится то, как он делает это. Как-то очень по-особенному…
— Вечно ты всюду суёшь свой нос, Смит…
— Случайно вышло.
— Ну разумеется, — не верит он.
Наступает неловкая пауза, во время которой я размышляю о том, насколько он разозлится, если я не смогу остановить поток своих хмельных откровений.
— Мне приглянулась твоя фотография в костюме звездочёта, — смело заявляю я, наблюдая за его реакцией.
— Не было у меня такого…
— Ещё как был! — глупо хихикаю, хотя меня всегда бесили эти девчачьи ужимки. — Стоя у ёлки, ты в своих маленьких ручонках сжимал видеокассету с шоу Дэвида Копперифильда.
На его лице мелькает едва заметная улыбка.
— И та, где ты сидишь в пожарной машине. С симпатичной девочкой в розовом сарафане.
— Ты их все пересмотрела что ли? — прищуривается, и мне становится стыдно.
— Не то чтобы все… Так, полистала альбом, — оправдываюсь я, покашливая и пожимаю плечами.
Он ухмыляется, а потом вдруг становится серьёзным.
— И что ещё интересного удалось выяснить?
Не нравится мне этот взгляд. Словно он итак всё знает, но хочет, чтобы я непременно это озвучила.
— Да ничего особенного, — запинаясь, отвечаю я. — Ты был довольно милым и улыбчивым, что показалось странным. Ведь это не вяжется с образом мрачного грубияна Брукса, которого я знаю… Любил бейсбол, бокс, слушал Prodigy. У тебя всегда было много друзей. Скорее всего ты мечтал стать полицейским и жениться на Меган Фокс или Джессике Альбе.
Рид начинает хохотать, а потом с трудом успокоившись, снова прикладывает к губам бутылку. Я же в этот момент проклинаю эту самую бутылку и свой длинный язык. Потому что сначала говорю и лишь потом думаю.
— Целое портфолио собрала. На черта тебе это понадобилось? — подозрительно косится в мою сторону, и я, отчаянно краснею.
— Интереса ради…
— Я надеюсь, ты не трогала телефон? — буравит меня злым взглядом и снова пьёт.
О да! Он прекрасно осведомлён о содержимом той коробки.
— Что? — прикидываюсь дурой, чувствуя, как бешено стучит сердце.
— Смит, — слегка наклоняет голову.
Вот же засада! Я ставлю пустую тарелку и вздыхаю, почёсывая гипс. Прикидываю, скинет ли он меня с крыши сразу, или сперва придушит прямо здесь.
— Смит… — настойчиво требует ответа.
— Ладно. Да, я слушала, извини, — признаюсь и боюсь посмотреть на него, — Мне не стоило этого делать.
Мы оба прекрасно понимаем, что речь идёт о голосовых сообщениях Ванессы.
— Не стоило, — сухо подчёркивает он.
— Прости, Брукс… Не удержалась. В телефоне не было ничего кроме…
— Утолила жажду любопытства? — холодно спрашивает он, чиркая зажигалкой. По его тону понимаю, что хорошее настроение на сегодня закончилось.
— Гораздо позднее. Когда узнала о том, что случилось, — тихо произношу я. — И…
— О том, что там случилось, знаю только я и она, — зло перебивает он. — То, что говорят, не всегда стоит принимать за правду.
— Я знаю.
— Ни черта ты не знаешь! — взрывается он.
— Я услышала главное. Ты не виноват в том, что сестра Исайи оказалась в инвалидной коляске, — блефую я, ощущая, как нарастает напряжение.
— Не виноват? — он качает головой и запускает пальцы в густые волосы.
Раздумывает над чем-то, затягиваясь сигаретой. Выпускает кольца дыма, уплывающие в небо, а потом вдруг начинает рассказывать.
— Она была чем-то похожа на тебя. Такая же дурная и ненормальная на всю голову. Вечно лезла в неприятности и бесила своим присутствием.
Я сглатываю и боюсь невзначай пошевелиться. Иначе, он точно остановится и перестанет говорить.
— Мне надо было угнать машину. Таково было моё «действие» в игре. Это тебе не задницей вилять, Смит, — посмеиваясь, замечает он. — И всё шло отлично, до тех пор пока не появилась Ванесса. Поджидала меня у того самого дома, где был припаркован старый мерс. Забралась ко мне в машину, я тогда серьёзно труханул, а она лишь рассмеялась и заявила, что хочет стать соучастницей преступления. Спорить с ней не было времени, а потому я просто решил махнуть рукой. Тачку всё-таки удалось угнать. И в какой-то момент долбаной эйфории, она попросилась за руль. Покататься ей захотелось…
Пепел с сигареты падает на крышу, потому что парень сейчас явно далёк от реальности. Погрузившись в воспоминания, продолжает говорить, очевидно под воздействием алкоголя. По-другому объяснить его внезапную откровенность я не могу.
— А потом началось… Какие-то нелепые вопросы о чувствах и абсолютно не нужные мне признания. Я сперва смеялся и шутил, а затем попросил её не нести весь этот бред. Спросила, хочу ли я быть с ней. И я честно ответил, что нет, не хочу…
Он снова молчит и смотрит на тлеющую в руках сигарету.
— Ванесса вывернула руль так резко, что я даже не успел среагировать. Рухнули с моста Вью Поинт, как в каком-нибудь голливудском блокбастере. Пока летели, она успела схватиться за мою руку и сжать её так сильно, что пальцы захрустели.
У меня внутри всё холодеет от ужаса. Вспоминаю мост, по которому мы не раз передвигались на машине.
— Не знаю, почему так вышло. Я был практически цел, а она… нет, — закрывает лицо ладонью, тут же убирает, нервно трёт переносицу. Видно, что ему очень тяжело вспоминать ту ночь. — Тачка загорелась, а грёбаная водительская дверь всё никак не открывалась.
— Господи, Рид, — меня прошибает холодный пот. Я прекрасно знаю, чем заканчиваются такие аварии.
— Что если бы я не успел, Смит? — спрашивает резко, поворачиваясь ко мне.
Клянусь, никогда не видела его таким… отчаявшимся.
— Что если бы не вытащил её бездыханное тело через выбитое окно? — его пальцы дрожат, а в глазах мелькает агония. — Не виноват? Ты говоришь мне, что я не виноват?
Я понимаю, что он кричит сейчас не на меня. Понимаю, что ему больно и даже не представляю, насколько страшен был тот самый миг, о котором он мне говорит.