Заключённыий волк (ЛП)

Створки разошлись, и Двенадцать втащила меня внутрь. Я ударил пальцем по кнопке, чтобы снова закрыть их, и они захлопнулись, как раз перед тем, как монстр столкнулся с ними, издав ужасный вопль.
Я с тяжелым вздохом прислонился спиной к стене, пот струился по моему лбу.
— Спасибо, черт возьми, что ты нашел меня, — напряженно произнесла Двенадцать, бросив на меня пристальный взгляд.
Я пожал плечами, отводя взгляд, но я практически чувствовал, как она закатывает на меня глаза. Я подошел к панели вызова на стене и набрал код, чтобы связаться с Начальницей.
— Да? — резко спросила она.
— Мэм, у меня сломалась рация. Я нашел Двенадцать на шестом уровне. У нас была стычка с Белорианом.
— Боги, вы в порядке?
— Почти, — сказал я низким тоном. — Я отведу Двенадцать в медблок, нам нужно изолировать шестой уровень, чтобы ограничить его.
— Я немедленно этим займусь. Отличная работа, офицер.
— Спасибо, мэм.
Вызов оборвался, и между мной и Двенадцать воцарилась тишина, пока лифт спускался на восьмой уровень.
— Ты должен был убить эту штуку, — с содроганием прокомментировала она.
— Эта штука — био-оружие. И оно специально сделано, чтобы противостоять магии фейри.
— Тот, кто его создал, просто идиот, — она поджала губы.
— В каком смысле? — сухо спросил я, когда двери раздвинулись.
— Если ты создашь неубиваемого монстра, то однажды… — она вышла из лифта и обернулась ко мне с мрачным взглядом. — Оно убьет тебя. Лучше усыпить его сейчас, пока этого не случилось, ты так не думаешь, Мейсон?
— Не называй меня Мейсоном, — я двинулся за ней, схватил ее за руку и потащил в направлении медицинского отсека. — И этот монстр управляем. У него есть ошейник, который вернет его на седьмой уровень, где он живет.
— Ты очень доверяешь твари, которая чуть не съела тебя, — легкомысленно сказала она, пытаясь переплести свои пальцы с моими.
Я толкнул ее вперед, заставив споткнуться, и она рассмеялась. Мы дошли до кабинета, и я уже собрался открыть дверь, но не успел, как Двенадцать наклонилась к моему уху и прошептала: — Спасибо, что пришел спасти меня, мой доблестный рыцарь.
— Я не… — начал я, но она открыла дверь и проскользнула внутрь, послав воздушный поцелуй, прежде чем закрыть за собой дверь.
Я плотно сжал губы, пока улыбка стремилась украсить мое лицо.
Черт, эта девушка знает, как проникнуть под мою кожу.
Глава 27
Розали
Я лежала на своей койке, поджав губы и нахмурив лицо. Гребаный Густард. Я замяла нашу первую с ним стычку, отчасти потому, что отомстила, подставив Двухсотого, а отчасти потому, что у меня не было времени на его дерьмо. Он хотел преподать мне урок, а вместо этого я преподала свой. Или так я надеялась.
Но теперь это случилось снова. И я не могла допустить такого неуважения. Мне нужно было нанести ему сильный удар. Но я вынуждена была признать, что Итан оказался прав, когда мы пробрались в камеру Густарда той ночью. Просто убив его, я не решу проблему. Во-первых, я должна была быть уверена, что мне это сойдет с рук, так как я не могла позволить себе терять время, застряв в дыре. А во-вторых, смерть была слишком легкой для него сейчас. Я хотела, чтобы его репутация была уничтожена, последователи покинули его и его дух был сокрушен.
Поэтому я собиралась разобрать его империю по кирпичику. И если для этого придется работать с Итаном, то тем лучше. Потому что это только способствовало бы моим планам объединить наши стаи и захватить контроль над тюрьмой.
Сегодня утром офицер Лайл сопроводил меня в камеру, и я не могу сказать, что расстроилась, оказавшись вдали от Мамы Бренды. Эта женщина была помешанной на своей работе. Однако я была рада, что смогла съесть немного ее шоколада.
Я была раздражена из-за недосыпания и слишком долго перебирала в памяти события, которые привели к тому, что Наблюдатели снова выбили из меня все дерьмо. И одна конкретная деталь продолжала крутиться в моих мыслях.
Амира была той, кто направила меня туда. Она сказала мне, что Сонни ждет меня, но он явно не ждал. Я собиралась спросить его, был ли он вообще в библиотеке вчера вечером, когда я его увижу, но я была чертовски уверена, что уже знаю ответ.
 
И если эта сука продала меня, она могла бы с тем же успехом перерезать себе глотку, потому что если мне придется сделать это собственноручно, я, черт побери, собираюсь сделать это как можно грязнее.
Однако еще рано. У меня было время все обдумать и успокоиться. Если Амира решила продать меня Густарду, то я вполне могла бы использовать это в своих интересах и взамен устроить ему собственную ловушку. Это означало, что мне придется повременить, притвориться, будто я понятия не имею, что эта жопастая шлюха продала меня, и позволить ей поверить, что я не догадалась об этом. Затем, когда придет время, я наброшусь на нее, и она будет молить луну о пощаде задолго до того, как я закончу с ней.
— Скажи мне, как это чувствуется внутри, детка, — донесся до меня грубый голос откуда-то из-за пределов моей камеры, и я нахмурилась, так как была почти уверена, что узнала Пудинга. Он восторженно застонал, и я вздрогнула, гадая, кого он привел в свою камеру прошлой ночью. Я предполагала, что у ворчливых старых Медведей-перевертышей тоже бывают потребности, но мне не очень хотелось знакомится с ними слишком близко.
— Держу пари, он такой сладкий на вкус. В этот раз ты использовала корицу?
Я нахмурилась еще сильнее. Это был чертовски странный интимный разговор.
— И ты запекала его до золотисто-коричневого цвета?
Ладно, он определенно говорил о еде, что было облегчением, но я не слышала, чтобы кто-то отвечал ему. Это означало, что он либо разговаривает во сне, либо занимается чем-то более увлекательным.
— Думай обо мне, когда будешь его есть, — настоятельно прорычал он. — Ты можешь позвать Гунтара сейчас?
Мое сердце замерло. Я резко выпрямилась и затаила дыхание, прислушиваясь.
— Привет. Я просто проверяю, хотелось убедиться, что у тебя все в порядке с работой в Аборини?
О да, да, черт возьми, да!!!
Я вскочила с кровати и с замиранием сердца направилась к дверям камеры. Охранники уже закончили подсчет, и почти пришло время выпускать нас из камер. Это было как нельзя кстати, потому что мне нужно было как можно скорее встретиться с моим любимым Медведем.
Я слушала, как он продолжал говорить с тем, с кем разговаривал по телефону, еще несколько минут, а потом все стихло.
По крайней мере, так было до тех пор, пока до меня не донесся слишком знакомый звук Планжера, использующего свои самодельные ножницы для стрижки волос с лобка, а также его комментарии о своих успехах.
— Иди сюда, ты, пушистый оборванец…
Фуууу.
Я отошла от двери и начала отжиматься, надеясь, что если я достаточно сконцентрируюсь на тренировке, то смогу отгородиться от него.
К тому времени, когда двери с грохотом распахнулись, я покрылась слоем пота и задыхалась от упражнений. Мне не удалось полностью выкинуть из головы мысли об подрезании волос Планжера, но я проделала хорошую работу, пытаясь отвлечься.
Я сразу же вышла на дорожку, повернула налево и остановилась у одиннадцатой камеры.
— Пудинг? — позвала я своим самым сладким голосом через простыню, которую он повесил над дверью.
Он хрюкнул в ответ, и я восприняла это как приглашение отодвинуть простыню в сторону.
Моим глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к темноте в его камере, поскольку он умудрился наложить свои запасы так высоко, что они закрыли светильник на потолке. Я даже не могла разглядеть его среди аккуратно наваленных стаканчиков из-под пудинга и прочего хлама, которым он украсил помещение.
— Могу я войти?
— Только ничего не трогай, — ответил он.
— Хорошо, — я шагнула внутрь, позволяя простыне вернуться на место позади меня, и темнота только усилилась.
Я оглянулась в поисках Пудинга, но не смогла найти его среди горы дерьма. В склоне холма было отверстие, похоже, ведущее к койке, и я присела, чтобы заглянуть через него в темноту, гадая, сможет ли Пудинг пролезть через него.