Заключённыий волк (ЛП)

Дракону и его дружкам не потребовалось много времени, чтобы трусливо унести ноги, и я осталась смотреть на Итана, тяжело дышащего в центре комнаты. Его лицо пылало яростью, кровь покрывала его голые руки и костяшки пальцев, окрашивая чернила на его руках в красный цвет.
— Похоже, сегодня твой счастливый день, Оскура, — рыкнул он на меня. — Я не терплю насильников в моей тюрьме, даже если они охотятся за такими отбросами, как ты.
Мое сердце сжалось от его слов, даже если они были больше для его товарищей по стае, чем для меня, но я не реагировала, вместо этого зарычав на него. Я была раненым животным, загнанным в угол, и я не желала сегодня терпеть больше дерьма.
— Вон. И найдите охранников, чтобы вылечить ее, — приказал Итан, и его товарищи по стае практически выбежали из комнаты, с грохотом закрыв за собой дверь.
В мгновение ока он упал передо мной на колени на мокром полу и притянул меня в свои объятия с тихим звуком страдания, стараясь не причинить мне боль.
— Я убью их за это, — прорычал он, зарывшись лицом в мои волосы, и я позволила ему притянуть меня в свои объятия, когда облегчение от того, что я только что избежала, охватило меня. Я приложила ухо к его груди, чтобы послушать ровное биение его сердца, в то время как мой собственный пульс начал замедляться, и он крепко обнял меня на мгновение.
— Нет, не убьешь, — прорычала я, стиснув зубы от боли в руках.
Когда papà наказывал меня, он иногда оставлял меня на несколько дней без лечения, и я научилась всем хитростям, чтобы справиться с болью. Я могла отгородиться от нее, заблокировать ту часть мозга, где она находилась. Но я также не часто до этого терпела подобную агонию. В какой-то мере я могла ее заглушить, но она была ослепляющей, всепоглощающей… Черт, я убью Густарда!
— Густард давно напрашивался. Он сражается не как фейри. Я этого не потерплю, — рычал Итан, его хватка на мне становилась все крепче.
— Я сама справлюсь, — настаивала я, отклоняясь назад, чтобы снова оставить между нами некоторое расстояние.
Он может и был моей парой, но это не значило, что я принадлежу ему. Я не была какой-то собственностью и не собиралась вдруг позволять ему сражаться в моих битвах за меня.
— Не похоже, что ты справлялась, когда я прибыл, — мрачно ответил Итан. — Выглядело так, будто я только что спас твою задницу.
— Да? Ну, если на тебя попрут десять на одного, то я тоже с радостью встану на твою сторону, но это не значит, что я не могу за себя постоять.
Я продолжала ерзать, и Итан издал рык, когда я попыталась отстраниться от него, но все же позволил мне сдвинуться назад, чтобы я могла посмотреть ему в глаза.
— Я почувствовал твою гребаную боль, — сказал он низким голосом, позволяя мне на мгновение увидеть страдание в его сапфировых глазах. — Она призвала меня. Так что, возможно, судьба на твоей стороне. Хотя она явно не на моей, — с горечью добавил он.
Итан потянулся, чтобы запустить пальцы в мои волосы, заправляя их за ухо, и остановился там, прижав кончики пальцев к лунной метке, что делала меня его. Его челюсть сжалась от ярости, которую он проявлял прошлой ночью, и я могла сказать, что он уже снова отстранялся, возводя стены, чтобы отгородиться от меня. Что меня вполне устраивало. Я хотела, чтобы он был на моей стороне, но я не просила об этом. И я никогда не нуждалась в том, чтобы кто-то бросался мне на помощь и был моим рыцарем в сияющих доспехах. Хотя я и была рада, что в данном случае он это сделал.
Мой взгляд переместился к его профилю, где была его метка, и я заметила новую татуировку, ползущую вверх по боковой стороне его шеи за ухо.
Его взгляд ожесточился, и он повернул голову, показывая мне узор из колючих роз, который он нанес на свою кожу. Они полностью закрывали лунную метку. Не было никакой возможности увидеть, что она вообще когда-либо там была.
В моей груди что-то треснуло, когда я посмотрела на него, и из меня вырвался тихий звук, полный боли, не имевшей никакого отношения к моим рукам.
 
— Ты скрыл ее? — выдохнула я, не в силах отогнать чувство предательства.
— Не мог я же просто сообщить всем, что я спарился с Оскура, не так ли? — спросил он низким тоном, в котором сквозило отвращение.
— Точно, — согласилась я. — Что может быть хуже?
Хмурясь, я крепко сжала челюсть, открывая было рот, чтобы сказать что-то еще, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвался офицер Кейн.
Он снял дубинку с пояса и поднял ее, чтобы ударить Итана, и я закричала, чтобы остановить его.
— Это был не он! — рычала я. — Он спас меня.
Кейн долго смотрел между нами, словно мои слова не имели никакого смысла, а потом наконец убрал дубинку.
— Тогда отвали, Первый, пока я не передумал, — огрызнулся он.
Итан поднялся на ноги и без лишних слов вышел из комнаты. Дойдя до двери, он оглянулся на меня через плечо, и я оскалила на зубы. Мне не нужны были его жалостливые взгляды. Особенно когда он так стыдился нашей связи, что скрывал ее. Да пошел он. Мне не нужна была такая связь. Я использую его для своих целей, а потом оставлю его задницу здесь, когда сбегу. А звезды могут пойти прыгнуть с обрыва со своим дерьмом о парных узах.
Кейн долго стоял надо мной, а затем присел с разочарованным ворчанием.
— Я думал, ты слишком крутая, чтобы тебя избивали в душе, Двенадцать, — пробормотал он, потянувшись к моим искалеченным рукам.
— Ну, я уничтожила шестерых из них, прежде чем они меня одолели, — пробормотала я. — Хотела бы я посмотреть на тебя.
Кейн колебался, и я сунула руку ему под нос, рыча от боли, когда он взял мои сломанные пальцы в свои. Я стиснула зубы, ожидая, что он исцелит меня, но вместо того, чтобы помочь, он просто задал мне еще один вопрос.
— Это было официальное заявление? — прорычал он. — Ты хочешь сказать, что их было шестеро?
— Пфф, скорее двадцать, — ответила я. — Но нет, офицер, если вам нужно мое официальное заявление, то я просто поскользнулась и упала в душе.
— Хорошая девочка, — хмыкнул он, его рука сомкнулась на моих сломанных пальцах, и резкий толчок боли пронзил мою руку. Целительная магия перетекла из его тела в мое, и я облегченно заскулила, когда боль медленно утихла. — Не думаю, что мне нужно объяснять тебе, что случается с заключенными, которые доносят на других, не так ли? И я бы не хотел счищать твои куски со стен, если можно этого избежать.
Мои губы дернулись от удивления при этом заявлении, и я подняла взгляд от своих разбитых рук и посмотрела в его серые штормовые глаза.
— Будьте осторожны, офицер. А то может показаться, что вам на меня не наплевать.
— Меня волнует бумажная работа. А убийства вызывают огромное ее количество, — холодно ответил он.
— А вот и тот коррекционный офицер, которого я знаю и ненавижу, — поддразнила я, и, клянусь звездами, он почти ухмыльнулся. В уголке его губ появилось мельчайшее движение, но, когда я снова посмотрела на него, оно исчезло.
Кейн сосредоточился на моих разрушенных руках еще на несколько минут, затем выругался и ослабил хватку.
— Я не могу залечить такие раны. Пока что я заблокировал твои болевые рецепторы, но мне придется отвести тебя к врачу, если ты хочешь снова нормально пользоваться пальцами, — объявил он, похоже, злясь, что работа оказалась выше его талантов.
Он встал, увлекая меня за собой, и я немного споткнулась от резкого движения, наталкиваясь на него и пытаясь поймать себя руками. Но поскольку мои руки были бесполезны, все, что произошло, это то, что я упала лицом на его грудь.
Кейн схватил меня за руки и оттолкнул на шаг назад, держа меня на расстоянии вытянутой руки, глядя мне в глаза и рыча.
— Извиняюсь, — пробормотала я, опустив взгляд на мои босые пальцы ног, пока смущение вцепилось в меня когтями. Мне не нравилось, когда видели мою слабость. Мне не нравилось быть слабой. Черт, я чуть не взорвалась от того, что не могла прямо сейчас пойти и выследить этих stronzos36 и показать им девчонку, которую они только что пытались трахнуть, во всей красе.