Вниз по кроличьей норе (ЛП)

По другую сторону перегородки Гермиона рычит. Она пришла сюда за оргазмами, а не за разочарованием. Во что, черт возьми, играет этот мужчина, заводя ее таким образом и отказываясь прикасаться к ней там, где нужно? Она сдерживается, чтобы не снять кляп и не сказать ему, чтобы продолжал.
Затем внезапно кончики пальцев скользят вверх по клитору, прикасаясь к складкам.
— Вот, другое дело, — довольно произносит он. — Мягкая и влажная для меня.
У нее перехватывает дыхание, все предыдущее негодование забыто. Он вновь убирает руку, и Грейнджер замирает в ожидании. Мгновение ничего не происходит, а потом слышится звук скользящей ткани и два очень мягких стука. Затем ощущение тепла и присутствия в сантиметре от ее обнаженной промежности, достаточно близко, чтобы почувствовать. Теплый воздух обдувает ее половые губы, и она чувствует, что дрожит.
Теплые ладони скользят по ее ягодицам, раздвигая и сжимая их.
— У тебя потрясающий зад, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил это? — спрашивает он.
Она стонет. Нет никаких ударов. Гермиона не может собрать мысли воедино, чтобы сформулировать ответ на его вопрос. Ему придется жить с незнанием.
— Если бы ты была моей, я бы боготворил эту задницу, — говорит он, прежде чем обхватить ее талию. После чего его губы оказываются на изгибе бедра, там, где раньше были пальцы, но в этот раз он не отстраняется.
Партнер посасывает внешнюю сторону ее половых губ, двигаясь вверх, избегая клитора, целуя лобок и спускаясь с другой стороны. Он делает полный круг, иногда посасывая ее сердцевину. Его руки отпускают ее талию, чтобы раздвинуть складки. Он широко раскрывает их и начинает лизать промежность. Потом слегка посасывает клитор, еле касаясь губами, просто чтобы подразнить, а после он скользит двумя пальцами во влагалище, из-за чего она выгибается.
— Хорошая девочка, — он успокаивает ее, пока сгибает пальцы внутри и прижимает их к ее передней стенке. Трется, как будто что-то ищет, и Гермиона задыхается, все ее тело горит, когда он находит заветную точку. Другой рукой он продолжает держать половые губы раскрытыми, большим пальцем раздвигая их, а остальными сжимает бедро и покусывает внутреннюю поверхность половых губ.
— Вот так, — произносит он, когда она постанывает и пытается вжаться ему в лицо. Грейнджер царапает стены в поисках чего-нибудь, за что можно ухватиться, пока ее сердце колотится, а кровь несется по венам, словно она мчится по американским горкам. Такое ощущение, что каждое нервное окончание в ее теле мигрировало вниз, к клитору. Если бы он только прикоснулся к ней прямо там…
Он отдаляется от ее внутренней стенки, чтобы начать сжимать пальцы ножницами, а затем двигает ими изнутри наружу и обратно. Она чувствует, как сжимается вокруг них, когда он проводит языком по ее входу, посасывает.
— Ты потрясающая на вкус, — произносит он в ее складки, и это отзывается во всем теле. Партнер добавляет третий палец, и ее шея вытягивается настолько, насколько это вообще возможно, когда он начинает двигаться по кругу, так и не касаясь клитора своим языком.
— Пожалуйста, — она пытается умолять, несмотря на кляп, но выходит лишь приглушенный звук. Он смеется, и вибрация проходит по ее коже. У нее хватает духа стукнуть ладонью по стене раз, другой, и он снова сгибает пальцы, на этот раз все три.
Он начинает ритмично прижимать их к ее точке G, как будто играет на музыкальном инструменте. Гермиона чувствует головокружение, когда он продолжает двигаться вокруг клитора, затем переключается к стимуляции и трению ее передней стенки. Но затем, ускоряясь, он теряет точность движений. Гермиона вскрикивает, потому что его язык время от времени случайно касается пульсирующей точки.
Партнер отрывает рот от ее складок, только чтобы укусить внутреннюю сторону бедра, пока она кричит в кляп. Слезы начинают собираться в ее глазах, она задыхается, покачивая бедрами ближе к его губам и языку.
Он дует на клитор, прежде чем прильнуть ртом. Глаза закатываются, когда она резко сжимается вокруг его пальцев. Кляп вибрирует на зубах, пока она стонет, крепко сжав кулаки и выгнув спину, ее разум полностью лишен мыслей в этот прекрасный момент.
 
Она судорожно хватает ртом воздух, чувствуя приближение оргазма, все еще сжимаясь и разжимаясь вокруг пальцев, мышцы выходят из-под контроля. Вся нижняя часть ее тела периодически дергается — по ней пробегают искры удовольствия. Грейнджер шумно выдыхает. Он замирает, пока Гермиона наслаждается, а потом стонет, потому что он убирает свои пальцы. Стенки, наконец, разжимаются.
Он целует внутреннюю поверхность ее бедра на несколько сантиметров ниже того места, где кусал.
— Хорошая девочка, — хвалит он. — Ты готова принять мой член?
Она делает прерывистый вдох и отчаянно кивает, но ничего не происходит. Гермиона слышит, как он встает, его руки ложатся на ее бедра, большие пальцы успокаивающе поглаживают их верхнюю часть.
— Я жду, — говорит он, забавляясь, и она осознает, что должна подать сигнал. Она стучит кулаком по стене. «ДА». Гермиона ждет достаточно долго, чтобы не перепутать со вторым стуком, а затем стучит снова. «Еще».
Она слышит звук металла, затем шорох ткани, а потом одна из его рук отпускает ее ногу, а другая сжимает талию.
Это происходит настолько тихо, что она пропустила бы мимо ушей, если бы не была знакома с этими чарами. Гермиона слышит бормотание противозачаточного заклинания. Ее глаза расширяются, у нее есть только секунда для понимания: мужчина, который собирается трахнуть ее, — волшебник, прежде чем что-то упругое приближается к ее входу. Стенки растягиваются.
Она стонет, когда он медленно погружается, и чувствует, как подергиваются мышцы, пытаясь принять его длину. Его член больше, чем у других мужчин, с которыми она спала, поэтому Грейнджер чувствует себя растянутой, особенно чувствительной и уязвимой. Она не осознает, что издает тихие, сдавленные звуки, пока не ощущает поглаживание низа живота большими пальцами. Он произносит: «Ш-ш-ш-ш-ш». Это помогает немного успокоиться, и она пытается выровнять дыхание.
Через несколько мгновений он входит на всю длину. Она слегка дрожит, ощущая его полностью внутри.
— Ты попалась, милая, — говорит он. — У тебя прекрасно получается, — она хотела бы видеть его лицо, чтобы знать, выглядит ли он таким заботливым, каким кажется.
Он снизу вверх поглаживает внутреннюю сторону ее бедер, которые все такие же чувствительные. Она растворяется в этом ощущении, тая и все больше привыкая к ощущениям внутри. Член двигается вперед и назад внутри нее, когда он совершает толчки. Она чувствует поцелуй прямо над лодыжкой — знак поддержки или, быть может, похвалы.
— Ты так хорошо принимаешь меня, — говорит он, и ее лицо пылает, а искры проносятся по телу. Раньше она и понятия не имела, что ей нравится, когда так разговаривают, но глупо притворяться, что это ее не заводит. Гермиона чувствует себя уязвимо, будучи обнаженной с раздвинутыми ногами, но в то же время странно безопасно. Как будто она может доверять этому мужчине, этому волшебнику, которого, она словно знает своим телом, но не в реальности. Это облегчает ситуацию, учитывая то, как она нервничала, когда он только вошел.
Он начинает с длинных нежных поглаживаний по внутренней части бедра, позволяя ей привыкнуть. Она разрешает себе откинуться на скамейку, закрыть глаза и полностью сосредоточиться на ощущениях. Прошло слишком много времени с тех пор, как она с кем-то спала, и хотя это — не совсем секс на одну ночь, но, похоже, именно то, чего жаждало ее тело. Ей нравится ощущать тепло на бедрах, чувствовать сильные руки на теле и заполненность внутри себя. Лениво ее разум пытается различать его голос, задаваться вопросом, почему он кажется таким знакомым. Это не голос, который она слышала за последнее время в Министерстве, что дарит облегчение. Хотя тот факт, что он волшебник, вызывает у нее шок. Гермиона уже не так волнуется, как до этого момента. У него нет шанса узнать ее внешность или понять то, что она ведьма. Это не человек, с кем она регулярно общается, так что ей не приходится гадать, с кем из коллег она трахалась в задней комнате секс-шопа.