Вниз по кроличьей норе (ЛП)

Какие бы движения он ни делал своими ладонями — это превосходно. Гермиона позволяет себе погружаться в осознание и расслабиться, пока он устраняет болезненные ощущения растяжения в ее мышцах. Она немного похожа на хлебное тесто, бесформенное и податливое, которое вот-вот замесят.
Он еще пару минут массирует ее плечи, а потом переходит на спину, прокладывая путь вниз. Драко Малфой гораздо более тактильный, чем она думала. Для человека, который считал ее грязной, он, кажется, одержим желанием прикоснуться к ней. Гермиона задается вопросом, насколько часто он физически сближается с другими людьми. Его семья никогда не отличалась особой привязанностью, и она сомневается, что после войны что-либо изменилось. Она мало что знает о его друзьях, но чистокровные в целом, похоже, не очень любят обниматься. Какой бы приятной ни была их встреча в секс-шопе, по сути она немного странная и отдаленная. А если он не ходил на свидания? Что ж. Это объясняло его предпочтения любых ласковых прикосновений.
Внезапно ее сердце начинает болеть за этого волшебника, добровольно изолированного от магического мира и все еще нерешительного незнакомца в маггловском. Он прекрасно справлялся, но вот Гермиона с трудом могла представить свою жизнь без еженедельных ужинов с Поттерами, обедов с Луной и приятного ощущения от присутствия Живоглота дома по возвращении с работы. Грейнджер думала, что это она одинока, но теперь готова была поспорить на что угодно — за неделю она получила намного больше смеха и радости, чем он за весь год. Была удивлена, когда Драко согласился на ее предложение, но, возможно, ей не следовало просить его об этом. Наверное, какие-либо счастливые отношения для него редки.
К тому времени, как Драко доходит до поясницы, она уже чувствует себя гораздо лучше, мозг медленно восстанавливается, пока Гермиона продолжает размышлять о его эмоциональном состоянии. Она пробует пошевелить пальцами ног — это не похоже на магию. Возможно, крем, который Драко постоянно втирает ей в тело, обладает каким-то эффектом восстановления энергии.
Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает, чтобы проверить ощущения в своем организме. Удивительно, но Гермиона чувствует себя нормально. Расслабленно и все же менее похожей на желе.
Все еще с закрытыми глазами спрашивает:
— Где ты взял этот лосьон? — она счастливо стонет, когда его пальцы ослабляют тугие узлы мышц.
— Значит, Грейнджер вернулась? — он отвечает, не прекращая работать руками. Она не знает, что сказать, но Драко продолжает: — Отвечая на твой вопрос, я его не покупал, а сварил сам.
— А как? — спрашивает Гермиона, не знакомая ни с одним зельем, имеющим такой прекрасный освежающий эффект.
— Это лосьон моего собственного изобретения — я еще не дал ему названия. Однако могу дать тебе рецепт, если захочешь, — мягко говорит Малфой, заканчивая со спиной и пропуская задницу, чтобы начать разминать верхнюю часть бедер. Она не осознавала, насколько сильно напряжены ее ноги, пока он не положил на них ладони и не начал массировать стянутые мышцы.
Ее глаза широко раскрываются после этого заявления и от такой щедрости.
— Да, пожалуйста, — просит, довольная представляя, как будет втирать смесь в кожу после напряженного рабочего дня. Это, безусловно, облегчило бы напряженную неделю.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, хоть и старается говорить нейтрально, Гермиона слышит нотки беспокойства в голосе.
— Прекрасно, — успокаивает она его, слегка потягиваясь, пока тело возвращается в привычное состояние. — У тебя замечательные руки.
— Мне уже это говорили, — дразнит Драко, пока она пытается не раскраснеться.
В том, как он прикасается к ней, нет никакой пошлости, но преданность Малфоя ее спокойствию и ощущение сильных рук начинают пробуждать, казалось бы, ее ненасытный аппетит к нему. Если он одержим желанием прикоснуться к ней, то она тем, как он помогает ей чувствовать себя — живой и расслабленной.
Его большие пальцы впиваются в мускулы бедер, а когда незаметно касаются места под ягодицами, дрожь удовольствия пробегает по ней. Но Драко продолжает разминать ее конечности так же активно, и нельзя сказать, что он пытается вывести ее из строя. И это очень обидно. Потому что она вполне готова к этому.
 
Мужские пальцы спускаются к середине талии — она счастливо стонет, когда он находит мышцу и трет, снимая напряжение, которое она даже не чувствовала. Гермиона задается вопросом, изучал ли он когда-нибудь анатомию, потому что четкость движений невероятна.
К тому времени, как он растирает кожу под её коленом, начинает накапливаться энергия. В его объятиях она чувствует себя малышкой — и это невероятно волнующе. Его прикосновения хоть и успокаивающие, но распаляют возбуждение. Она сопротивляется желанию потереть ляжки друг о друга, чувствуя, что снова становится мокрой.
Драко, по-видимому, не обращает на это никакого внимания, спокойно переходя к массажу икр. Все, о чем она может думать, пока он трет и растягивает мышцы, это то, как сильно она хочет, чтобы он навис над ней, придавил своим телом и толкался в нее, пока она извивалась. Гермиона внезапно чувствует себя опустошенной, такой отрешенной. Она хочет ощутить его вес, обнаженную кожу, которая создает трение с голым телом. Хочет почувствовать, каково это — быть прижатой к его груди, когда между ними не остается расстояния.
Он добирается к лодыжкам и продолжает массировать кожу широкими кругами, пока Грейнджер цепляется пальцами за одеяло и пытается быть терпеливой. Как только Драко закончит, она сможет сделать свой ход.
Однако вместо того, чтобы отпустить, добравшись до конца, он хватает ее за ступни и крепко упирается своими ногами в кровать, берет за пятки, чтобы растянуть мышцы поясницы. Гермиона больше не чувствует боли, а ощущает теплоту, но медленное трение под кожей все еще неимоверное. Это говорит о том, что ее мышцы готовы ко второму раунду.
Драко манипулирует ее телом, словно оно всецело принадлежит ему: обхватывает ее лодыжки, чтобы во второй раз проверить, не повредило ли им напряжение от заклинания липкости, затем надавливает на ее пятки для опоры, одновременно тянет за верхнюю часть ног, чтобы растянуть сустав. Когда он заканчивает действие с обеими конечностями, то кладет их на матрас и останавливается, оценивая проделанную работу. Ее мозг кипит от будущих планов относительно его тела. Гермиона задается вопросом, понял ли он это.
— Уже закончил? — спрашивает она, притворяясь сонной, и надеется, что расслабиться получилось правдоподобно.
— Что-то болит? — спрашивает он, сразу же опомнившись, потирая пальцами ее руки и спину, проверяя, нет ли синяков или раздражения.
— Не-е-е-ет, — протягивает Гермиона, — но ты пропустил одно место.
Оглядывается на него через плечо и видит, что он сдвинул брови в непонимании, пытаясь вспомнить, какие мышцы мог пропустить. Она решает ему помочь.
Гермиона подтягивает колени под себя, приподнимается на локтях и виляет задницей перед его лицом.
На секунду наступает тишина, прежде чем он тут же набрасывается на нее, рычит и хватает за лицо, плавно переходя от целителя к собственнику. Она чувствует, как ухмылка появляется на ее губах, пока мурлычет от счастья.
— Львица снова вышла поиграть? — спрашивает Драко, теперь его руки сильно впиваются в ее кожу, а не ласкают, как несколько минут назад.
— Может быть, — говорит она застенчиво, поворачивая голову, чтобы он заметил дерзкое выражение лица.
А потом она переворачивается на спину, когда его пальцы обхватывают запястья, а колени зажимают ноги, нависая над ней. Она корчится, пытаясь убрать его руки, потому что желает прикоснуться к нему и притянуть к себе. Драко не уступает, сильнее прижимается к ней, упирает коленом в живот, чтобы прижать к матрасу.
Это заставляет затаить дыхание от предвкушения.
— Одного оргазма тебе недостаточно? — снисходительно спрашивает он. — Жадная девчонка.
Гермиона пытается извиваться, но он только сильнее наваливается на нее всем телом, однако она, безусловно, замечает, что Малфой старается не причинить ей дискомфорта.