Вниз по кроличьей норе (ЛП)

Она чувствует, как пылает ее лицо. Значит, он видел статью. Вот почему она больше не встречалась с волшебниками: все они чувствовали, что имеют право влезать в ее личную жизнь. Четыре года назад она пошла на свидание, а потом домой кое с кем, кто казался идеально подходящим. Она даже с нетерпением ждала второй встречи с ним. До тех пор, пока не увидела интимные подробности их совместной ночи, появившиеся на первой странице «Ежедневного Пророка» два дня спустя. Теперь все в волшебном мире думали, что знают о ней все, что только возможно. Что ж, они ошибались.
Гермиона расправляет плечи, глядя ему в глаза.
— Я не шантажирую тебя. Ты прав, я искала тебя сегодня, но исключительно из любопытства. Мне нужно было понять, почему Драко Малфой пошел в маггловский секс-шоп.
Что ж, в основном это была правда.
Он на мгновение задумывается над ее словами. Но потом качает головой.
— Нет, — медленно произносит Малфой. — У магазина нет вывески. Ты должна была находиться там раньше, чтобы знать, что это за заведение, — он по-волчьи ухмыляется. — Значит, ты не ханжа, и это была совсем не случайная прогулка. Что все это значит?
Она стоит твердо.
— Я ненавижу тайны.
Он приподнимает одну бровь.
— А я ненавижу играть в игры. С меня хватит хождения на цыпочках и уверток на всю жизнь. Единственные игры, которые меня интересуют, — это те, которые заканчиваются оргазмом.
Она издает непроизвольный писк, не ожидая от него подобных слов. Ее желание, которое дремало, пока она беспокоилась о его реакции на неожиданную встречу, снова вспыхивает. Когда Грейнджер поднимает на него взгляд, на его лице появляется задумчивое выражение. Как будто он пытался вспомнить, где до этого слышал этот звук. Она спешит скрыть свой промах.
— Я увидела тебя в магазине, и мне стало любопытно, — повторяет она. — Думала, что было разумно с твоей стороны. Практично. Ты что-то покупал для своей девушки? — Гермиона оборачивается к нему.
— У меня нет девушки, — он наклоняет голову, — я уверен, ты это знала. Ты, кажется, ужасно заинтересована моей личной жизнью, — появляется намек на ухмылку.
Еще один глубокий вдох.
— Как я уже сказала, я думала, что это разумно.
— Разумно, — повторяет он, приподняв одну бровь.
— Практично, — говорит она.
— Практично, — вторит он ей, с каждой секундой все больше забавляясь.
— Благоразумно, — наконец, уступает она, чувствуя, как лицо снова краснеет, и надеется, что он не замечает. Теперь его ухмылка становится шире.
Она решает нырнуть в омут с головой. Этот диалог уже не станет еще более неловким, поэтому ей просто нужно узнать то, что она желает. Если ее подозрения на его счет верны, Малфой — последний человек, который побежит к «Пророку» разбалтывать об их разговоре.
— Ты видел газеты, — говорит она, стараясь не думать о том, что именно он мог в них увидеть. — Меня с кем-то еще не могут обсуждать без глупых домыслов. И я подумала, что, может быть, у тебя та же проблема.
Очевидно, он был заинтересован в том, чтобы сохранить свою жизнь вне поля зрения общественности.
— Потратила много времени, думая обо мне, не так ли? — самодовольно спрашивает он. Ей хочется стереть ухмылку с его красивого лица.
Нет другого выхода, кроме как пойти напрямую.
— Я думала… — начинает она, затем формулирует предложение по другому. — Ты кажешься человеком, способным хранить секреты. Ты изменился. Умеешь держать свои дела в тайне. Я подумала, что ты бы мог бы согласиться на одну сделку.
— Сделку? — он повторяет за ней, выражение его лица становится слишком самодовольным.
Она выходит из себя.
— Ты можешь перестать повторять все, что я говорю, как невыносимый придурок?! — возможно, это была плохая идея. Конечно, секс не мог сравниться с тем уровнем разочарования, которое она испытывала, когда разговаривала с ним вживую.
Он невинно округляет глаза.
— Я просто хочу выяснить твои намерения, учитывая, как ты не очень умело их скрывала.
Она вновь делает глубокий вдох.
— Да. Сделка. В рамках которой оба можем удовлетворить наши потребности. Незаметно. — она подчеркивает. — Ты в хорошей форме и, возможно, единственный волшебник, который не настучит «Пророку», — она искоса смотрит на него. — Знаю, что ты, наверняка приплачиваешь им. Мы могли бы немного повеселиться вместе. Без обязательств. Никто не должен знать.
 
Выражение его лица остается нейтральным, когда она поднимает на него глаза.
— Итак, ты последовала за мной в это кафе, а потом вернулась и ждала меня, потому что желаешь заняться со мной сексом?
Она собирает все свое гриффиндорское мужество и подаёт голос. Сейчас или никогда.
— Да.
Его лицо каменное, ничего не выражает.
— Я хочу услышать, как ты это скажешь. Только так смогу убедиться, что не лжешь.
Она находится на пределе. Разве он уже недостаточно унизил ее?
— Если ты собираешься издеваться надо мной, Малфой, я просто куплю другой вибратор, — раздраженно выплевывает Гермиона.
Он оказывается прямо перед ней, а затем наклоняется.
— Только один раз, — выдыхает он, в его лице появляется вызов. Непохоже, что он пытается унизить ее. Вероятно, действительно желает знать.
Могла ли она сказать это? Несколько дней назад она едва могла признаться в этом самой себе. Две недели назад она бы поспорила на свой Орден Мерлина, что никогда бы даже не подумала об этом. А теперь?
— Я хочу заняться с тобой сексом, — говорит она тихо, но твердо, поднимая подбородок, чтобы смотреть прямо на него.
Его ртутные глаза несколько секунд изучают ее. Затем, смирившись, он говорит:
— Ты всегда была никудышной врушкой, — он отступает назад, потом заявляет: — Хорошо.
Как торжественное объявление.
— Хорошо? — тупо повторяет она, все еще чувствуя легкое головокружение от эффекта его пристального взгляда.
Его лицо вновь приобретает эмоциональность: ухмылка возвращается.
— Неужели ты думала, что я скажу «нет»?
Она приходит в себя. О чем они говорили? Сделка. Точно.
— Похоже, тебе не очень нравился этот разговор, — парирует она, потому что он был гораздо более упрямый в этом вопросе, чем ожидалось.
Он закатывает свои красивые глаза.
— Простите меня за то, что я скептически отношусь к внезапному появлению человека, которого я не видел годами, который скрывается, сует нос в мою личную жизнь по неизвестным причинам.
Наплевать.
— Хорошо, — кивает она, все еще пытаясь вернуть свой разум в рабочее состояние. — Ну что ж. Так это все? Ты согласен? Отлично. У тебя или у меня? — она надеется, что у него есть дом в городе, и он до сих пор не живет в Поместье.
— Тебе не терпится? — спрашивает он, Гермиона чувствует себя неловко после этих слов. — Нет, разговор еще не закончен. Ужин. У меня дома. Пятница. Если это будет постоянный договор, я бы хотел провести свое исследование. Узнать, что движет тобой, — звучит как обещание, но она не рассказывает ему, что он уже это сделал. — И, конечно же, убедиться, что мы понимаем друг друга. Границы. Я бы не хотел спугнуть волшебницу, которая так удачно упала мне на колени, — он оглядывает ее с ног до головы. — Образно говоря.
Она ненавидит его самонадеянность, хотя он имеет на это полное право.
— А что, если у меня есть планы? — она бросает вызов.
— Я полагаю, что мы уже выяснили состояние твоей общественной жизни, — отмахивается он. — В семь часов. Не опаздывай.
Гермиона открывает рот, чтобы возразить, но Драко резко прижимает ее к стене, и она забывает, что хотела сказать. Его пристальный взгляд блуждает от волос к пальцам ног. Он наклоняется вперед, пока между ними не остается всего сантиметр. Грейнджер задается вопросом: неужели он собирается поцеловать ее? Воздух вокруг наэлектризован, дыхание перехватывает. Теплое и сладкое ощущение от близости его лица.
Гермиона пытается сглотнуть. Серые глаза ловят ее взгляд, и внезапно становятся всем, что она видит. Гермиона чувствует, как по коже бегут мурашки, тело жаждет прикосновения. Пространство между ними сокращается еще больше, глаза закрываются. Она чувствует, как тепло от его присутствия начинает проникать до костей, и призывно приоткрывает губы. Все по-прежнему, за исключением искр, в предвкушении проносящихся по венам. Еще один выдох скользит по ее губам, щекам, будто шепот.