Сражайся как девчонка (СИ)

Он, чтобы меня черти порвали — черти, не канвары, мироздание! — взбирался на откос на четвереньках, и я замерла на месте, как стояла. Невозможно. Невозможно, и зачем? Вариант: он намерен от меня избавиться и потому бросил здесь. Вариант два: он понес Ару будущую веревку, потому что решил не полагаться на единственный план с подземельем. Умно.
Первый вариант мне казался реалистичнее, поэтому когда я увидела, что Рош сунул добычу Ару и, обменявшись с ним парой слов, начал спускаться, искренне удивилась.
— Чего приперся сюда? — буркнул Рош. — Не поверил?
Я не ответила. Очевидно и так, а обиды разберем, когда вернемся. Все с теми же предосторожностями, оглядываясь и слушая, мы отправились за стеклотарой, и это меня веселило.
Над нами пеленой сияли звезды, легкий ветер метался и хихикал меж скал, и где-то нашептывало легенды море. Дикая, дикая ночь. В моем мире, наверное, не осталось мест, где природа главнее. Разве что самые укромные уголки, где человек еще не воткнул вышки сотовой связи, куда не успели заглянуть камеры спутников и жадность людская не сунула буры в землю.
Дикая ночь, дикий мир. Мои размышления прервал рев зверя и довольный хохот канвара, и этим все ограничилось.
Скалы кончились, мы прилипли к расщелине — я ниже, Рош выше. Перед нами были обломки крепости — иначе их не назвать. Осколки, возможно. Нет, не руины, руины нетронуты, а здесь…
— По маяку палили с моря, — шепотом сообщил Рош. — Камня на камне тут не оставили.
— Я слышала другую версию, — пробормотала я. — Сам маяк…
— Сам маяк закрыли намного позже. Оставаться здесь стало небезопасно, вот и все. — Он помолчал. — И что теперь?
Матросов с этой позиции мы не видели, но я, задрав голову, прикинула, что бежать до них нам метров сто. Шансов, что мы проскочим, практически нет. Хотя…
— Завтра начнем разбирать окна, — прошептала я. — Чтобы по тому склону смогли выбраться все. Это будет быстрее, чем раскапывать проход в подземелье.
— Ты приперся сюда, чтобы это сказать? Там у тебя не было времени?
— Я понял, что выбраться таким образом вполне возможно. А сейчас у нас два варианта: или мы пробираемся абсолютно неслышно, или заставляем матросов кинуться на берег. Что лучше и что сработает?
— Хочешь, чтобы ошибка была за мной, — оскалился Рош. — Молодец. Но так не пойдет, приятель. Мне хватило, — он выразительно провел пальцем по шее, — и ошибок, и смертей.
— Кем ты был?
Я обошла скалу, приближаясь к маяку. Там тоже стена, надо добраться до нее, так вернее. И оттуда уже доставать бутылки. Хотя бы две, но этого будет критически мало, они побьются. Рош шел за мной.
— Циркачом. Акробат, канатоходец. Втроем мы и рухнули, я уцелел. Больше я в цирк не ногой и тебе не советую.
Я остановилась.
— Жонглер?..
— Эту туфту даже цирковые ослы умеют.
— Если я кину тебе бутылку, поймаешь?.. — Рош кивнул. — А если кину издалека?
Рош снова кивнул. А я кидать не умею, так что риск больше с моей стороны.
— Тебя цапнут и тут же повесят, — напророчил Рош.
— Не на чем, — возразила я, но он был прав. И все же кинуть несколько бутылок, не бегая туда-сюда, разумнее.
— Тогда стой.
Я и не двигалась с места, но Рош потащил меня зачем-то обратно — к скалам, подальше от крепости. Я не сопротивлялась, было любопытно, что он задумал, но явно не прирезать меня, это он мог сделать и раньше.
— Встань, — приказал Рош. — Ноги шире, колени не сгибай. Еще шире. Стой ровно. Руку сюда, — он то пинал меня носком сапога, то дергал, но на этот раз я даже внутренне не возмущалась, понимая, что от этого зависит успех всей операции. — Держи, — мне в ладонь правой руки лег камень. — Выпрями руку, еще, деревянный ты, бездарь полный! Теперь опусти руку. Еще! Кидай камень мне.
Он отскочил, а я размахнулась и бросила. Сама удивилась, но Рош камень поймал и тут же перекинул мне. Возможно, это была его заслуга, но и я поймала.
— Я отойду дальше, кидай, руку так же держишь, но отведи дальше за спину. Еще дальше. Еще! Замахиваешься и бросаешь. Давай!
 
Я набрала камней, благо их полно валялось под ногами, и по очереди побросала их Рошу. Он отходил дальше и дальше, и когда у меня не получилось докинуть, он махнул рукой.
— Запомни расстояние, это твой предел. Но ты молодец, быстро учишься.
Жить захочешь — и не так раскорячишься, подумала я. Отпнув камень ногой, я пошла обратно к крепости. Холодало, или, может, здесь, на берегу, ветер был злее. Стена прикрыла нас, и я сообразила, что преимущество за нами и мы, похоже, выберемся из этой передряги целыми и невредимыми.
— Они пьяны практически вусмерть, — заключила я, когда мы выглянули из проема в стене. Матросы лежали кто где, в самых разнообразных позах, часть их них храпела — большая часть. — Моя очередь тебя удивлять. Были бы они трезвые, проснулись от холода. Я пошел.
Я развернулась, чтобы не тратиться на рефлексии, и протиснулась в щель. Не природа постаралась, ядро влетело в стену крепости и она треснула; под моими ногами, как я ни старалась идти тихо, перекатывались камни и трещали обломки кирпича. Это была внутренняя стена крепости, о ее назначении я не догадывалась, но для чего-то выложили метра на два в высоту по всему периметру красный кирпич. Эпохи меняются, даже миры разные, но есть то, что неизменно: кирпичная кладка и, конечно, распил.
Мне нужно было пройти метров двадцать до первой бутылки. Она поблескивала, манила, но могла быть обманкой — битой или треснутой. Я убеждала себя, что с пьяного сна и в темноте никто все равно не разберет, своя я или чужая, и всегда я могу развернуться и уйти, сделав вид, что мне срочно надо отлучиться по необхо…
Я еле сдержалась, чтобы не выругаться, и отметила, что матросы вопросами этикета не морочились. Впрочем, воняло здесь так, что экскременты терялись на общем фоне. Главное, заметила я себе, чтобы бутылки были чистые.
Первую я нашла довольно скоро: в ней оставалось на дне вино, и я его вылила, бутылку быстро проверила на просвет и стиснула в руке: кидать ее Рошу сейчас? Если мне придется разбираться с матросами и включать отсутствующий у меня актерский талант, то хоть жертва будет не напрасной. То, что я сложу здесь, на обломках, голову, я допускала, полагаться на удачу — оптимистично, но нерационально…
Рош коротко мотнул головой, и я подобрала вторую бутылку метрах в трех от первой. Под ногами хрустнуло что-то, ближайший ко мне матрос поднял голову и посмотрел на меня мутным взглядом.
— Есть там еще чего?
Я демонстративно перевернула бутылку вверх дном, и матрос продолжил спать. К сожалению, бутылка оказалась битой, но рядом я обнаружила целую. Вот только Рош в дыре был от меня далековато.
Я приблизилась, припоминая расстояние, на которое могла кинуть бутылку, подошла еще чуть, встала в стойку, которую мне показал Рош, замахнулась и бросила. Рука дрогнула, но Рош метнулся вперед и поймал. По выражению лица стало понятно, какими эпитетами он меня наградил.
Со второй бутылкой вышло сноровистее, я отправилась дальше собирать трофеи. Пьяные или нет, но матросы что-то бормотали во сне, кто-то меня обругал, но не проснулся. А казалось бы, неподалеку канвары, но нет, они даже караул не выставили. Возможно, не могли решить, кто останется трезвым.
От легкости задачи на меня нашла неумная бравада, и я находила бутылки, складывала их на место, откуда могла их бросать, и отбегала за новыми. Шесть, восемь. Еще немного — но битых было достаточно и большая часть находок шла в утиль. Рош крыл меня последними словами, порывался выскочить и начать забирать бутылки из сложенной кучи, и я, полностью признавая его правоту, никак не могла справиться с нахлынувшими эмоциями. Тоже своего рода стресс, как истерика, и на мое счастье я ударилась мизинцем ноги о камень и прекратила буйствовать.
Три бутылки улетели, с четвертой я промахнулась, и она с оглушительным звоном разбилась о стену. Рош пропал в щели, я шлепнулась на землю, чудом не разрезав руку о крупный осколок.