Путь. Автобиография западного йога

— Это невозможно! — возразил здоровяк. — У нас нет цемента, нет инструментов, и мы не знаем, как это делается. Для такой работы нужна сноровка.
— Если мы решим это сделать, — ответил я, — то сможем.
— Принимаешь желаемое за действительное! — усмехнулся он и ушел, демонстрируя свое отношение к этой идее.
В тот же день мы с другим товарищем обошли соседей. Понемногу мы собрали пожертвованные нам материалы и получили на время необходимые инструменты. Два человека тщательно проинструктировали нас, как правильно замешивать и класть бетон. Всю ночь мы не спали; замешивали и заливали пол бетоном. К утру вся работа была закончена. Позднее к нашему уединенному жилищу снова пришел тот здоровяк.
— Ну что ж, — вздохнул я, дразня его, — кажется, ты прав.
— Ага, — воскликнул он. — Видите? Так я и говорил!
Потом я попросил его принести мне что-то из другой комнаты. Он открыл дверь, а там уже был залит цементный пол! Мы даже успели выкрасить его в красный цвет. Он был ошарашен».
Мастер продолжал делать упор на то, что чудеса становятся возможными, когда человек соединяет свою волю с волей Бога.
«В нескольких милях от нашей школы в Ранчи находился высокий водопад. Над ним нависал скальный выступ, по которому было опасно ходить. Иногда я проводил по нему мальчиков.
— Вы верите в Бога? — кричал я им сквозь шум падающей воды.
— Да! — отвечали они мне. И так, воспевая имя Бога, мы всегда благополучно переходили через выступ.
Однажды, спустя годы после моего прибытия в Америку, другой учитель школы пытался перевести группу мальчиков через этот водопад, повторяя те же слова, что произносили мы. Один из мальчиков соскользнул с выступа и утонул. Это произошло потому, что тот учитель не обладал нужной силой. Вера должна быть основана на духовном осознании, иначе она лишена жизнеспособности.
— А кроме того, — добавил Мастер, — побуждения человека должны быть чистыми. Несколько лет назад два мальчика в Индии решили, что, поскольку они верят в Бога, Он обязательно защитит их, что бы они ни делали. Чтобы удостовериться в этом, они пошли в ближайший лес, взяв с собой меч. Один из них встал на колени; другой поднял меч, нацелился и с размаху опустил его на шею своего приятеля. И что же, Бог не счел их самонадеянность достойной совершения чуда. Мальчик, стоявший на коленях, был мгновенно убит. Если бы их вера была чистой, то дети понимали бы, что нельзя вести себя столь опрометчиво. Человек с чистыми побуждениями не пытается испытывать Бога. Когда вы действуете в согласии с Его волей, всегда все кончается хорошо».
В другой раз Мастер говорил нам о силе настоящей веры: «Однажды, когда я вечером возвращался в Маунт-Вашингтон, неожиданно на главное здание обрушился сильнейший порыв ветра. Это было следствием злой кармы войны. Люди не понимают, как сильно массовое сознание влияет на стихии природы. Я сказал одной из женщин, живущих здесь, чтобы она сняла туфлю и трижды ударила ею по переднему крыльцу, повторяя определенные слова. Она выполнила мою просьбу. При третьем ударе ветер стих. На другой день в газете появилась статья о ветре невероятной силы, который начался в Лос-Анджелесе и вдруг стих через несколько минут».
«Потенциал разума, — добавил Мастер, — весьма значителен, даже без сочетания с силой Бога. Однажды в этой стране я ехал в поезде. Был очень жаркий летний день. В поезде не было кондиционера. Все страдали от духоты. Я сказал своим попутчикам: «Смотрите, чего можно достичь путем небольшой концентрации мысли. Сейчас я буду сосредоточенно думать об айсбергах».
Через несколько минут я дал им потрогать свою руку. Она была холодной».
Мастер часто развлекал нас занимательными рассказами о первых днях своего пребывания в Америке. «Из-за моей просторной мантии и длинных волос люди порой принимали меня за женщину. Однажды на выставке цветов в Бостоне мне потребовалось найти мужской туалет. Охранник проводил меня к определенной двери. Доверившись ему, я вошел. Боже мой! Женщина слева, женщина справа, везде женщины! Я пулей вылетел из комнаты и вновь подошел к охраннику.
 
«Мне нужен мужской туалет, — настаивал я. Подозрительно осмотрев меня, он указал мне на другую дверь. На этот раз, когда я вошел, закричал уже мужчина: «Не сюда, леди! Не сюда!»
Пришлось ответить глубоким басом: «Я знаю, что делаю!»
В другой раз проводник поезда, проходя мимо меня, внимательно разглядывал мою фигуру. Наконец, не в силах больше сдерживать любопытство, он спросил: «Вы мужчина или женщина?»
«А как вы думаете?» — спросил я гудящим басом.
Обычно я носил бороду. На пароходе, идущем из Индии, один пассажир, мусульманин по имени Рашид, убеждал меня сбрить ее. Американцы, уверял он, могут принять меня либо с длинными волосами, либо с бородой, но то и другое одновременно исключено. Поскольку мой Мастер выразил желание, чтобы я сохранил длинные волосы, я решил пожертвовать бородой. Рашид предложил свои услуги в качестве парикмахера. Я доверился ему. Он намылил мне лицо и осторожно обрил половину его! И тогда — покинул меня! А я не имел никакого представления о том, как бриться! В таком положении я и оставался какое-то время. Наконец он со смехом вернулся, чтобы завершить эту работу.
Рашид был большим проказником, однако, когда я начал свой первый тур лекций, он мне очень помог. Он находил залы, оповещал о лекциях и выполнял обязанности моего секретаря. И все же он продолжал проказничать!
Но однажды вечером мне удалось его несколько исправить. Он всегда увиливал от работы и бегал за девочками. Он не догадывался, что я знаю, чем он занимается. В тот вечер он обещал прийти и работать со мной. Когда он не явился, я знал, где его найти. Я пошел в ближайший парк, он был там и сидел на скамейке с новой подружкой. (Он, конечно, знал к ним подход!) Я осторожно подкрался к ним сзади и остановился вблизи, скрытый кустарником. Он обнял девицу и готов был поцеловать ее. В этот момент я громким басом позвал его: «Рашид!» Надо было видеть, как он подпрыгнул! После этого он явился в офис и работал вполне прилежно!»
Мы шумно смеялись над рассказом Мастера, который сопровождал свое повествование забавными жестами и гримасами.
«Однако, — заключил он, — годы спустя, Рашид с лихвой компенсировал все свои шалости. Он жил в Индии, когда я вернулся туда в 1935 году. Он подготовил мне внушительный публичный прием в Калькутте. Я был глубоко тронут».
Мне самому довелось встретить Рашида в Калькутте в 1959 году. К этому времени он выглядел довольно пожилым, однако было легко представить его жизнерадостным и добродушным шалуном в юности.
«Когда я впервые прибыл в Америку, — продолжал Мастер, — отец обычно присылал мне деньги. Но я хотел полностью полагаться на Бога и поэтому возвращал их. Вначале Бог дал мне испытать некоторые трудности, чтобы проверить мою преданность Ему, но моя вера была столь тверда, что Он никогда не оставлял меня».
Мастер продолжал делиться с нами своими воспоминаниями о тех годах. «Один наш последователь в Бостоне сказал мне, что хочет отречения от мирской жизни. Я ответил: «Твой путь — вступить в брак». «О, нет! — зарекался он. — Я никогда не женюсь!» И что же? Через неделю он встретил очаровательную девушку и клялся, что горячо полюбил ее!
— Эта девушка тебе не подходит, — предупредил я.
— О, она очень подходит мне! — воскликнул он. — Это именно та половина моей души, которую я искал.
Вскоре после этого он вернулся расстроенный. «Я хочу отказаться от мирской жизни», — вновь горячо заявил он. Та девица ушла от него, как только у него кончились деньги.
— Ты еще встретишь достойную девушку, — сказал я.
Через некоторое время он, смеясь, рассказал мне о толстой, непривлекательной девушке, которая проявляла нежелательный интерес к нему.
— Похоже, что она как раз подходит тебе!
— Нет, Свами, нет! — воскликнул он в ужасе. — В прошлый раз вы были правы. Пожалуйста, ошибитесь на этот раз!