Дитя Зла (СИ)
— Куда планируете двигаться?
— Как куда? На север, конечно же! Столицу мы точно обойдём стороной. Наверное, пойдём через восточные княжества, чтобы наверняка. Ну а дальше останусь у своего брата, князя Изясла́ва. У него как раз сезон рыбалки начнётся, как раз лёд сойдёт, море растает.
— Я тут недавно одно ваше придорожное село от бандитов спас. У вас совсем всё плохо с этим сейчас?
— Благодарность тебе, конечно же, но холопы нынче сами по себе. Юг захлестнула волна насилия, растущий лес, слухи о диких людях, регент–идиот — всё это расшатало политическую ситуацию так, что каждый буквально сам по себе. Так что мы с холопов, можно сказать, ничего не берём, но уже и не защищаем. Да чего уж говорить, если князь юго–восточных земель вообще отказался платить хоть какую дань; заявил, мол будет сам себе и дань платить, и войско крепкое держать. Поговаривают, что и восточный князь Радоми́р негодует от такой политики регента. Он так вообще высказал предположение, что Всеволод убил своего племянника, а нам продолжает заливать в уши, что тот ещё болен. По швам начинает трещать наш Славизем… Впрочем, если лес не остановить, то и Славизема уже не будет.
— Я постараюсь разобраться в этом. — заявил паладин.
— А что ты сможешь сделать? Мы хотели сходить в лес да посмотреть что там, но, уходя в лес на день пути, идти назад — полтора. Так и заблудиться можно, поэтому никто не решился. Может и вправду дикие люди смогли заставить природу встать на их сторону или Богов ухватили за бороду.
— В любом случае, нужно разузнать, что происходит на самом деле.
— Ты, конечно, иди, но учти, что за моей спиной заканчивается княжеская власть на этой земле, дальше — все сами по себе. Хотя у тебя сотня воинов… Неплохо. Может и справишься. — князь опустил уголки губ и понимающе покивал.
— Что ж, приятно было с вами беседу держать, но я вынужден идти дальше. — Алистер поднялся и прощально кивнул князю.
Он уже стал отходить от костра, как услышал из–за спины:
— Паладин! — крикнул в след Тихомир и Алистер повернулся на месте. — Тяжело–то его носить? — улыбаясь, спросил князь, указывая на доспех.
— Как вторая кожа и каменный дом одновременно. — с улыбкой ответил Алистер.
Князь громко рассмеялся и продолжил пить свой эль.
Отряд Алистера вновь двинулся на юг. На горизонте по обе стороны дороги то и дело виднелись столпы дыма — горящие сёла, которые уже, должно быть, были разграблены или сожжены самими селянами. Беженцев становилось всё больше, но в один момент они закончились. Дорога вмиг стала пустой: ни души на сотни и тысячи шагов вокруг. Край казался покинутым и вот, вдалеке отчётливо показался лес.
Пройдя ещё один день пути, отряд паладина наконец дошёл до леса, который выглядел совершенно обычным смешанным лесом и внешне не представлял никакой угрозы.
Но и беженцы не соврали: лес рос на глазах; прямо из под земли появлялись ростки, которые росли с каждой секундой, будто кто–то толкает их из под земли наверх. За час росток превращался в деревце толщиной с палец и если схватить его рукой, то можно почувствовать, как утолщается ствол, а если выдрать — на его месте тотчас начинает расти новый. Это происходило по всему переднему краю леса, и походило на морскую волну, которая захлёстывала всё новые и новые пространства.
Глава 1 ч.5 Проблемы на границах
Алистер взял с собой десяток человек и вошёл в лес, пройдя несколько километров по южной дороге. Остановившись на привал, кто–то из бойцов заметил едва узнаваемое сооружение по правой стороне дороги — это оказался деревянный форт, в котором некогда могло разместиться до пяти сотен воинов для охраны данного участка границы. Зрелище поистине устрашающее: вековые деревья стояли прямо внутри форта, сломав его стены как зубочистки и превратив их в беспорядочную кучу брёвен, которые всё ещё лежали квадратом, напоминая форт. Алистера удивляло и одновременно пугало то, что деревья были столь толстыми, что их невозможно обхватить руками и двум людям, будто они здесь растут с самого основания мира; но ведь ещё две недели назад здесь был форт! Гигантские кустарники, ростом выше человеческого, создавали непроходимые барьеры, закрывая пристройки и конюшни, а плющ покрыл каждый сантиметр сооружения. Массивные кроны деревьев почти полностью закрывали землю от солнца, и проникающего света оставалось так мало, что лес выглядел сумеречным; о каком–то хотя бы маломальском ветерке говорить и вовсе не приходилось — глухой штиль.
— Стасик и вы двое, — паладин указал рукой на ближайших воинов, — возьмите факелы и обыщите остатки форта, может, там ещё осталось что–то стоящее внимания. Остальные разведите костёр, устроим привал. Глядите в оба, если дикие люди и вправду осмеливаются вылезать из гущи леса, то мы должны быть к этому готовы!
Алистер не сомневался в слухах о диких людях, но ему совсем не хотелось деморализовывать своих бойцов и уж тем более сеять панику.
Отряд стал выполнять его приказ, а сам он спустился со своего коня, чтобы слегка размять ноги. Паладин подошёл к огромному дереву, которое выросло посреди дороги, разделив её на две стороны. Он удивился тому, что дерево вполне себе занимало треть от ширины дороги. На этой дороге помещались в ряд три телеги и ещё оставалось свободное место, а дерево здесь могло появиться не раньше, чем полторы–две недели назад, и оно уже вон какое! Алистер подошёл вплотную к вековому дубу и стал всматриваться в трещины коры, которые постоянно расширялись. И хотя они ширились уже не так интенсивно, как в самом начале леса, но этого все ещё доставало для того, чтобы можно было сказать: дерево растёт и тучнеет.
Рассматривая кору около минуты, паладин обнаружил внутри себя интересную мысль и незамедлительно воплотил её в жизнь: он достал из–за пояса кинжал и с силой воткнул в дерево, после чего попытался протянуть его вниз, а затем немного поковырял ствол. Дерево отреагировало незамедлительно и в месте повреждения тут же начала образовываться новая кора. Тогда Алистер взял топор у одного из своих воинов и нанёс несколько рубящих ударов по стволу, вырывая куски коры. Для затягивания таких повреждений дубу потребовалось около пяти минут, и паладин сделал вывод, что срубить или спилить такое дерево всё–таки можно, но для этого потребуется усилия не менее чем пяти, а то и шести опытных дровосеков. И хотя дерево можно срубить, в этом нет никакого смысла, ибо пока рубится одно дерево, сотни других прорастают, не оставляя шансов хоть как–то ощутимо проредить лес.
Убедившись, что слухи от беженцев правдивы и лес неукротим, Алистер даже не попытался поджечь дерево. Вместо этого он направился в сторону разрушенного форта, куда послал своего оруженосца и ещё двух воинов. Его раздражало то, что по его ощущениям был уже полдень, а в лесу все ещё утренние или уже вечерние сумерки. Света не хватало даже для того, чтобы разглядеть хоть что–нибудь дальше двух сотен шагов.
Подойдя к форту, паладин своими глазами увидел то, как стенные брёвна с локоть в диаметре были переломаны словно тростинки; то, как массивная, состоящая из трёх рядов брёвен стена была вывернута наизнанку растущей сквозь неё сосной; то, как стебли плюща, местами достигающие толщиной в руку, обвили каждый сантиметр конюшни, а его густая листва полностью скрыла здание из виду, и только опытный военный человек мог догадаться, что может скрываться под плющом в этой части форта.
— Мастер! — раздался крик из глубины форта и Алистер устремил в ту сторону взгляд. — Мастер, подойдите сюда, вам стоит на это взглянуть!
Паладин подошёл к разрушенному зданию внутри форта, которое, по всей видимости, являлось командным пунктом, штабом.
— Что такое?
— Мастер, здесь, похоже, уже поживились ни то разбойники, ни то дикари; всё разграблено, всё ценное вынесено, но я нашёл кое–что интересное. — Станислав подозвал рукой паладина и что–то достал из–под доски в полу, которая была сломана растущим в центре комнаты деревом.