Венский вальс (СИ)

— Идите, госпожа Семеновская, идите, — вздохнул я. — Лужа будет, я-то это переживу, но вам ее вытирать придется….
Мария Николаевна вернулась довольная, с просветленным лицом.Тем не менее, выразила недовольство:
— Туалет платный, вода есть, а мыла, чтобы умыться, нет.
— И туалетной бумаги с одноразовыми полотенцами тоже не бывает, — хмыкнул я, потом сказал. — Надо вам, Мария Николаевна, помощника завести.Сейфа здесь нет, картины у вас, гравюры и прочие ценности. А Париж, хоть и столица мира, а грабителей не меньше, чем в Питере.
— Надо, только на помощника я еще не заработала, — грустно сказала Мария. — Я уже прикинула, что вся моя доля на расширение торговли пойдет. Найму помощника… Ну, на месяц, на полгода хватит, а потом? А если не повезет? Да где бы еще надежного человека отыскать? Найму, а он меня сам ограбит, и ноги сделает.
— Найду я вам надежного помощника, сам ему жалованье платить стану, — решил я.
— Кого-то из ваших, из чекистов? — догадалась Мария.
— Не из ваших, товарищ Семенцова, а из наших. Вы не забыли, в каком учреждении трудитесь? — строго спросил я.
— Да уже и думать забыла, — призналась Мария Николаевна. — Начала чувствовать себя торговкой антиквариатом.
— Тоже неплохо, — кивнул я. — Касательно же помощника… В гостинице «Виолетта» кто вам посимпатичнее?
— Так персонал «Виолетты» из ваших, то есть, из наших? Ну и гад же ты, товарищ начальник. Получается, ты, то есть вы, нарочно меня в эту гостиницу поселили, чтобы приглядывать?
То, что я гад, я и без нее знаю. А то, что приглядывать за ней станут, могла бы и сама догадаться, если не совсем дура. А Машка Семенцова дурой никак не выглядела, наоборот. Умная девушка, далеко пойдет. И возмущается, скорее всего, для проформы. Как-никак женщина, да еще у нее на меня планы имелись, обидно. Поэтому, эмоциональную вспышку я прощу. Почти.
— За хамство по отношению к начальнику объявляю вам выговор, Мария Николаевна, — сказал я, а потом, чуть-чуть напустив металла в голос, спросил. — Как положено отвечать сотруднику ВЧК, если он или она получили выговор? Не знаете? — Семенцова только вытаращила глазенки, а я вздохнул. — И чему только в гимназиях учат? Отвечать нужно — есть, товарищ начальник. Все ясно?
— Есть, товарищ начальник, — покорно кивнула Мария.
— А с учетом того, что ранее я вам объявил мысленную благодарность за … ну, за привлечение материальных средств в фонд отдела, выговор снимаю. Все ясно?
— Так точно, — ответствовала Мария Николаевна, вскинув ладонь к виску. Вот, пришиб бы за такое… Ладно, у нас еще званий нет, прощу.
— В общем, присмотрите, кто из портье потолковее, мне скажете, того и пришлем. Только, имейте в виду, что он не будет знать, кто вы такая. Для помощника вы просто русская эмигрантка, зарабатывающая деньги скупкой и продажей старины, а ваш салон для него — легальная работа. Жалованье вы ему установите, платить сами станете — я потом все верну. Со временем, надеюсь, сами подыщете помощника, а покамест и наш человек сойдет.
Для сотрудников ИНО в гостинице пока нет работы, присматривать им особо и не за кем, а праздное времяпровождение мы не приветствуем.
— Все поняла, — кивнула Мария. Подумав, сказала. — Вот еще интересный эпизод. Не знаю, важно это, или нет. Позавчера ко мне один странный гражданин подходил, интересовался — не могу ли я ему франки на совзнаки поменять? Мне даже и смешно стало — кому в Париже совзнаки нужны? Покумекала, а ведь не для Парижа ему совзнаки нужны, верно? — мадмуазель Семенцова искоса посмотрела на меня и засмеялась. — Товарищ начальник, вы уж меня простите, я в своей жизни всего один раз на охоте была — давным-давно, когда еще папенька в старых чинах ходил, к его приятелю ездили. Так вот — вы сейчас стойку приняли, как легавая.
И какой дурак додумался эту мышку-мартышку в ВЧК взять? Жаль, что это я сам, а иначе убил бы…
— Товарищ Семенцова, давайте-ка без охотничьих ассоциаций, — попросил я, стараясь не зарычать. — Если можно — то покороче. Как выглядел гражданин? Приметы? Сказал, зачем ему совзнаки?
 
— Сухощавый, среднего роста, — принялась докладывать Мария. — Возраст — чуть больше сорока, может, лет сорок пять, но его старила борода. Впечатление, что борода не своя, а накладная. Усы у него с проседью, а в бороде седины нет. На голове шляпа, но когда сдвигал, то видна лысина. Еще странно — пиджак серый, а штаны в крупную клетку, так не носят. Ладно бы, если пиджак и штаны старыми были — мол, надеть нечего, но они почти новые.
— То есть, первое, что бросается в глаза, борода и штаны? — уточнил я.
— Именно так, товарищ начальник, — подтвердила Мария.
Слава богу, что не стала вспоминать Шерлока Холмса, объяснявшего Ватсону, что когда запоминается борода, то она не настоящая. Есть у нас один кадр, применявший «отвлекающий маневр». Ходил на террористический акт в красных гетрах. Естественно, свидетели потом в приметах указывали только красные гетры.
— И что вы про дензнаки ответили?
— Сказала, что в Париже их вряд ли можно сыскать, но в России проще всего сходить в обменник. А он отвечал, что обменник нежелателен, курс очень низкий.
Ишь, курс низкий. Обменник нежелателен, потому что лишний раз светиться не хочется.
— Я сказала, что можно отыскать надежных людей в Петрограде, кто по выгодному курсу франки, но лучше доллары поменяет. Но для этого время нужно, хотя бы недели две.
— Мария, я бы вас расцеловал, но вы девушка строгая, так что, не стану.
— А я с женатыми мужчинами не целуюсь, — хмыкнула барышня, но по ее мордочке было видно, что приятно. И целоваться бы стала, как миленькая, если бы я настоял. Но настаивать не стану. Женат я, да и шашни начальника с подчиненной никогда до добра не доводили.
— Умница вы, что все запомнили. Но я вас сейчас огорчу. Провожать я вас не пойду, не обессудьте. Одно дело, если начальник торгпредства просто в салон зашел, совсем другое, если мы вместе пойдем. Не думаю, что за вами слежку установили, но лучше не рисковать. Подождите полчасика, я до торгпредства дойду, пошлю за вами человека с машиной.
Мария только горестно развела руками, закрыла за мной дверь, а я пошел, стараясь без нужды не ускорять шаг. Значит, отправить кого-то из легионеров к Марии и срочно составлять шифрограмму Артузову, пусть готовит адреса и надежных людей, кто станет обменивать франки на дензнаки. Придумал ли Артур в этой истории «Трест», не знаю, но если Борис Савинков ищет совзнаки, то он собирается к нам, в Советскую Россию. Пусть коллеги встречают.
  
Глава пятая. Каски из старых запасов
 
За «мышкой-норушкой» я отправил одного из своих парней из торгпредства. Пусть возьмет такси и отвезет девушку, вместе с ее деньгами, в «Виолетту». А я не поинтересовался даже — что за папку ей оставил некий француз? Меня больше интересовало — а что мне с Савинковым делать? Впрочем, то, что это именно Борис Викторович, я не уверен. Точнее, уверен, но не на сто процентов. Фотографий знаменитого эсера я с собой не брал, а лично знакомых с ним людей тоже не знаю. Хотя Наташа могла знать Савинкова в лицо, но жену я к этому делу привлекать не стану.
Про появление Савинкова во Франции я уже слышал, но не отнесся всерьез к этим слухам. Что ему здесь делать? Борис Викторович — человек дела, а вредить России из Варшавы гораздо ближе, чем из Парижа. Значит, есть причины.
Слежку к нему не приставить, для этого вначале нужно найти сам объект, установить адрес, да и нет у меня в Париже специалистов, способных вести квалифицированное наружное наблюдение. Надо мне к этому делу бывшего жандармского ротмистра привлечь — небось, скучаете Книгочеев по старой работе.
Значит, в понедельник отправлю телеграмму Артузову, пусть обеспечивает «надежными» адресами, где Борису Викторовичу поменяют валюту на совзнаки в любом количестве, не привлекая внимания.
Воскресенье, положено отдыхать, но коль скоро я приперся в родное торгпредство, так надо хоть что-то полезное сделать. Вон, хотя бы газеты почитать. Что там нового пишут? Может, пока я по свадьбам хожу, с Блюмкиным отношения выясняю, поляки уже Москву взяли, а белофинны под Петроградом стоят?