Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль... (СИ)

Никому не позволю причинить Саиде вред.
Одно радует: недостаток маминой заботы не сказалось на психике девочки. Конечно, нехватка внимания заметна, но при этом в развитии малышка не запущена — с ней занимались и играли по возрасту. Жаль, Алия не принимала участия в её жизни — редкостная дура всё-таки… Ну, ничего, на собственной шкуре скоро испытает, каково это — лишиться самого дорогого. Осознает всё да будет поздно.
А Саида, между прочим, замечательный ребёнок: умненькая, сообразительная, любознательная, ласковая как котёнок, совсем не капризная, зато требовательная, жадная до нежностей и объятий — то, чего не получала от матери, пытается восполнить всеми способами. Охотно тянется навстречу сама, и при любом удобном моменте просится на ручки, подставляет щёчки для поцелуев, желая урвать кусочек тепла, и заливисто смеётся. Она такая хохотушка, ей очень понравились потешки, которыми обычно наши женщины развлекают своих детей, причём, на русском языке их рассказывала, с задорной интонацией — и это вызвало у девочки яркие эмоции, дикий восторг с интересом.
Я покорена! Окончательно и бесповоротно! Глядя в её выразительные, сумасшедшей красоты глаза — бездонные, тёмные, чарующие омуты, без преувеличения, проникаюсь всё глубже и глубже. В них целый мир отражается! — открытый, наивный, чистый, без злобы и грязи. А наблюдая отдачу, чувствуя зарождающееся доверие в детском сердечке, я счастлива вдвойне.
В её возрасте на взрослых не обижаются, но каждый раз у меня слёзы наворачиваются, когда прижимаю малышку к себе, а мысленно постоянно возвращаюсь к тому, что натворила Алия — окружила младшую дочь равнодушием, обрекла на существование в пустоте и одиночестве, ничего не давая взамен. И едва ли та же Самира получала от матери намного больше внимания, чем сестра. Няньки и кормилица не в счёт, для них уход за ребёнком — всего лишь работа, в их обязанности не входит любить чужих детей.
Больно от несправедливости…
Терпением и любовью помогу Саиде быстро освоиться в новых условиях, даже вспоминать не будет о женщине, подарившей ей жизнь (а знает ли, кто мама? — сомневаюсь).
Не брошу, не предам! Теперь она — моя!
***
— Диана… — дверь отворилась, и показалось лицо Халимы. — К тебе можно?
— Заходи, — тихо ей ответила.
Она прошла в комнату и устроилась в кресле.
Я как раз покормила Саиду: девочка уснула на руках, хотя ещё продолжаю её укачивать, не отпускает меня — ухватилась за локон моих волос, крепко сжимая в ладони.
— Справляешься? — поинтересовалась Халима, улыбается, глядя на нас.
— Пока сыновья только едят да спят, справляюсь, — а когда не надо заниматься домашними делами, и того проще — уделяю детям всё своё время, погружаясь в заботы с головой. Понимаю, не всегда будет так легко. Впрочем, трудности не пугают. Привыкну.
Плюс есть помощница Зейнаб, которой я обозначила чёткий фронт работы: следить за чистотой в комнате, забирать на стирку грязное бельё и одежду, тщательно проглаживать детские вещи и прочее, что касается обеспечения комфорта. А вот к малышам не подпускаю, запретила трогать и проявлять инициативу, присмотреть — да, просила, если я отлучалась ненадолго в туалет или душ. На этом всё.
— Саида не капризничала?
— Нет, на удивление, послушная для своего возраста.
— Или почувствовала настоящее материнское тепло и… — она замолчала, потом добавила со злостью: — Я в шоке от поведения Алии. Какая из неё «хорошая» мать — ни для кого не секрет… но что бы так цинично и жестоко поступила с дочерьми… даже не догадывалась…
«И знала бы больше… Дальше что? Был бы от этого смысл?» — всё равно Халима не стала бы жаловаться Саиду: боится всего и донимать его своими переживаниями никогда не будет, а значит — предпочла бы никуда не лезть.
Вообще не хочу рассуждать на данную тему, иначе всех начну обвинять за бездействие — каждого, кто живёт в этом доме, найдётся, в чём упрекнуть. Хотя Фатима пыталась… а толку-то… если хозяину тоже было наплевать…
За детей обидно! Близко к сердцу принимаю ситуацию.
 
— А Самира как, не просится к матери?
Халима отрицательно помотала головой.
«Наглядный пример получился, вот к чему приводит беспечность: и девочкам не нужна родная мать».
— Дочек отправила гулять во двор, чтоб не шумели, а у Самиры дневной сон.
— Ясно… — уложила Саиду в кроватку. Малышка пока не отпускает меня: теперь держится за мой палец.
— Давай чаю выпьем? — предложила она.
«Не откажусь» — лишь подумала я. Ответить не успела.
Краем зрения заметила, как Халима резко поднялась с кресла. И сначала не поняла, что именно её так взволновало.
— Господин Мухаммад… господин Валид… — пролепетала учтиво она, склонив голову.
Я обернулась через плечо, не забыв запахнуть края расстёгнутого платья и прикрыть обнажённую грудь.
Отец Саида. Смотрит исподлобья — взгляд тяжёлый, давящий и, будто, осязаемый. Кто второй мужчина? — не знаю. А за их спинами маячит Ирам.
«Что им надо? Явно не с миром пришли, судя по недовольным лицам» — весь день меня не покидало странное предчувствие, необъяснимое беспокойство, ощущение чего-то неизбежного, но значения этому не придала… видимо, зря…
  
Глава 18
 
— Ты-ы… — раздражённо прошипел свёкор, всем своим важным видом показывая, насколько возмущён. На лице всё написано: хмурит брови, глаза превратились в узкие щелочки, губы сжаты в тонкую жёсткую линию, а суровый взгляд ничего хорошего не обещает.
Саид очень похож на отца, характером в том числе, не раз слышала, как их сравнивают… И сейчас мне не по себе стало, а по спине пробежал холодок, сковывая животным страхом, стоило лишь представить, что снова увижу моего мужчину в образе грубого жестокого человека, испытаю все грани его сложной глубокой натуры, а наши отношения вдруг резко изменятся… есть опасения…
Но в данный момент больше интересует другое: неужели, муж до сих пор не сообщил родителям обо мне и детях? — иначе реакция была бы не такой… Я же спрашивала, как они отнеслись к исчезновению невестки и примут ли обратно в семью. Он не ответил тогда, ограничившись словом «разберёмся». Значит, было что скрывать, чем делиться не пожелал. Хотя чему я удивляюсь, после моего поступка родственники Саида с распростёртыми объятиями точно не ждали возвращения беглянки.
— Здравствуйте, — «платок надеть не помешало бы, привести внешний вид в порядок» — но пока не могу отойти от кроватки: малышка не отпускает мой большой палец, тревожить её сон не хочется, а второй рукой я придерживаю края расстёгнутого платья.
— А я всё думал, что же случилось… Саид не объяснил толком, когда звонил… — произнёс второй мужчина. — Причина в ней? — смотрит на меня изучающим сканирующим взглядом, от чего некомфортно.
— Не кипятись, Валид, — обратился к нему свёкор, — ты хоть немного в курсе был, а я находился в неведении. Меня с матерью сын не посчитал нужным поставить в известность. Зато теперь ясно, из-за кого разводится с твоей дочерью…
«Так вот, кто это — отец Алии» — не знаю, был ли он на свадьбе или нет, нас не представляли друг другу. Впервые его вижу.
— Господин Мухаммад… — с чего бы начать?
Взглянула на Халиму в поисках поддержки, но она отвернулась — понимаю, боится попасть под «разнос». Мать Саида тоже не встревает в разговор, прячась за спиной мужа.
— Давно вернулась? Ты подкинула идею избавиться от второй жены? — повысил голос свёкор. — Ну а ты, Халима, чего молчишь? Заодно с ней? Сговорились? — посыпались обвинения. — Бардак устроили… а сын на поводу идёт…
— Пожалуйста, потише, детей разбудите… — возмутилась я.
Странно, что защищает Алию, она ведь ему и Ирам никогда не нравилась, и они пока даже не догадываются, как та «отличилась»… А когда узнают «чудо-историю» — изменят своё мнение. Почему с Саидом не обсудить всё, почему именно я должна выслушивать претензии? Моей вины нет. И вообще с их стороны нетактично, некрасиво врываться в спальню к женщине в отсутствии её мужчины. Или, если я не мусульманка, то можно не соблюдать эти правила?