Корпоратка. Искушения Мередит Стаут (СИ)

— Вы что, покупаете меня?
— Ни в коем случае. Я в принципе не заинтересован в том, чтобы мои коллеги продавались.
А вот это уже интересный выбор слов. «Мои коллеги» — так не говорят обо всех подряд.
Уильямс поставил локти на стол и сложил пальцы в замок, пристально глядя на Мередит.
— Не буду ходить вокруг да около, я пригласил вас ради несколько иного разговора. В Милитехе произошли перестановки, благодаря, между прочим, вам, Мередит. Я реорганизую некоторые ветви корпорации, и у меня возникла необходимость в новом заме. Директор по взаимодействию с органами государственной власти. Как думаете, вы подходите на эту должность?
Мередит молчала. Было не так уж много моментов в ее жизни, когда она не могла ответить десятью словами на одно. И уж совсем не припоминалось ей таких, когда не получалось выдавить хотя бы пару.
— Сэр, вы хотите, чтобы я стала вашим замом?
— Это не приглашение в постель, Мередит. Я правда думаю, что ваши таланты мне необходимы. Когда вы готовы приступить к новым обязанностям?
— Прямо сейчас, сэр.
— Тогда больше никаких сэров. Зовите меня просто Ричард. Вы с этого момента находитесь в высшей лиге. И тут у нас, ну, вы знаете…
— Как на Олимпе?
— Возможно. Позвольте, я буду первым, кто поздравит вас с назначением, Мередит.
Что ж, Зевс, позволь и я тебя поздравлю, — подумала Мередит, отвечая на рукопожатие.
Ты только что нанял Фурию.
  
5. Звонок
 
Особняк семьи Раск заметно изменился с последнего визита Мередит. Да и обитателей серьезно прибавилось. Возле ворот, и внутри, в парке, тусовалось совершенно неприличное для такого места количество коротко стриженных людей в кожаных куртках. Эндрю стянул сюда всю свою русскую братву, не иначе.
Русские. Насквозь лживые коммунистические пидорасы-хуесосы.
Я имею в виду, вы же красные, да? Ленину кланяетесь, хотите равенства, братства, всеобщей любви, дружбомагии, всем по особняку и дальше по списку несбыточной чепухи. Вы, вроде бы, даже деньги отменить хотели… Тогда почему в Москве прямо напротив Кремля стоит самый крупный офис Милитеха по ту сторону океана?
Как у них в голове умещается такое количество взаимоисключающих параграфов? Эти существа не обладают человеческой логикой, им чужд здравый ход мыслей. Они даже поселились на территории, где климат — собачий пиздец, девять месяцев в году зима, а по улицам ходят медведи.
А ведь теперь придется мотаться и в эту жопу мира…
Мередит допускала, что уж в Москву-то медведей, скорее всего, не пускают, и там более-менее безопасно. Может быть, немного похуже, чем в Найт-Сити. Но все равно мысль о визите в СССР вгоняла Мередит в уныние.
История переезда Эндрю Раска, тогда еще Андрея Раскалова, в Найт-Сити, чудная, будто из трешового фильма. В восемнадцать Раскалов вступил в советскую армию и сразу поехал в Колумбию, воевать на стороне Трудового Фронта Патагонии. Это была организация масштаба среднего наркокартеля, которая воевала с дюжиной других шаек и сумела захватить титановые рудники в Андах, которые сразу же предложила СССР взамен на военную помощь. Какое-то время русский пацан лазил по джунглям и отстреливал латиносов. Потом ему самому прострелили копыто, местные коновалы, долгих консилиумов не собирая, ампутировали сразу по колено, — в жарком и сыром климате раны быстро гноятся. Отправили грузовым кораблем в Найт-Сити с кучкой других раненных русских. Советская родина заплатила местной клинике за протезы и… забыла о своих солдатах. Эндрю сначала даже сам пытался связаться хоть с кем-то в СССР, и ему отвечали, говорили «да, скоро заберем, ожидай, товарищ». Это было то самое «скоро», которое самая долгая вещь на свете. Ну а дальше история прозаична. Первыми членами банды стали другие его раненные товарищи. Немного удачи, начало получаться, появились деньги, потом однозвездочный ресторан на отшибе, и вскоре Эндрю стал владельцем довольно скромной, но зубастой сети ресторанов уличной говнопищи, которая, между прочим, и прибыль приносила.
 
Эндрю оказался достаточно умен, чтобы не связываться с наркотой, мексы порешили бы сразу. Зато итальянцев вырезал под корень.
За это ему можно даже простить то, что он трахает мою сестру.
Выглядел Эндрю как… Как русский, наверное.
Высокий, худой, скуластый, стрижен коротко, не улыбается, молчит. Качается, одевается неброско, ездит на черной машине.
Зато Мередит знала в деталях, как выглядит его тело под одеждой, хоть и никогда сама не видела. Элизабет растрепала ей все подробности.
Если бы я не знала свою сестру, я бы подумала, что она тупая бимбо.
Но я-то ее знаю, как облупленную, поэтому понимаю, что она всего-то хочет подложить меня под своего мужика.
Это продолжалось много лет. Пример ослиного упрямства, которое присуще было и Мередит, только она направляла его в другое русло — пахала на работе. Порой Мередит думала сдаться. Какая разница, просто дать ему разок, чтобы успокоить сестру?
Только не было уверенности, что это не будет выглядеть как ее успех, а не статус-кво, и Элизабет угомонится, а не раззадорится еще сильнее.
Голова Элизабет была полна сексуальных фантазий, и это правильно, иначе я бы в ней разочаровалась. Моя сестра обязана иметь богатое воображение, мы с ней, блин, одной крови. Вот только работало оно у нее несколько в другом направлении… Но много ли толку спорить о таких вещах?
Эндрю не из тех типов парней, которые нравились Мередит. Скучный он какой-то. Не факт, что это не вина его жены. Так, наверное, его заебала. Трудится-то в постели не она, она лежит рядом и мастурбирует. А бедный мужик трахает очередную студентку во все дыры и мечтает оказаться с мужиками за пивом.
В дом, похожий на музей, или, скорее, на музей, сдающийся в аренду для съемок дорогой порнографии, Мередит явилась чтобы обговорить с Элизабет и Эндрю стратегию. Горел камин. Комнату закрыли, Мередит принесла в чемоданах устройства глушения, на которых крутился крепкий милитеховский лед. В руках она вертела стакан с виски. Налила себе сразу побольше, потому что пила часто.
— Травма гонит, это ясно, как белый день. Они говорят, у них случилась ошибка в системе регистрации вызовов. Но, блин….
Мередит затрясла руками, показывая, как невыносимо ей слушать эту сказку, в которую не поверит и пятилетний ребенок. Она ходила из стороны в сторону по комнате, так мозги лучше работали. Элизабет с Эндрю сидели на диване.
— Ошибка была, — продолжала Мередит, — но она заключается в том, что родители этих недотеп гондоны не надевали. Травму хакнули, их руками провернули нехилую операцию, для такого позорища они даже нормальную легенду придумать не смогли. Это организовано серьезными людьми, и цель — получить рычаг давления на меня.
— Не знаю, — сказал Эндрю. — Дело вышло громкое. Особенно из-за того, что его так нелепо заминают. Акции Травмы видела? Летят вниз. Они уже миллиарды потеряли.
— По началу может показаться логичным, — Мередит отпила из стакана. — Но подумай, почему жертвой стала не я, а Дэнни, и именно в тот день, когда она находилась в моем доме, который, между прочим, под защитой Милитеха.
— Тогда почему целью выбрали не твою дочь? — спросила Элизабет.
— Элли… Да потому что я уже сто лет не знаю, где она, кто она, жива ли она? Потому что она ненавидит меня и потому что это, блядь, взаимно? Мне не хочется ее смерти лишь по одной причине. Потому что я сама хочу ее убить.
— Она просто оступилась, Мерри. Зря ты так.
Неподготовленному человеку может показаться, что Элли — моя полная добрая противоположность. Но она даже хуже меня, она лгунья, гораздо более искусная, чем я. Зачем она носит эту маску, я не всегда понимаю. Но одно я знаю точно. В нужный час она, как и я, будет давить черепа и с хохотом ссать на тела убитых врагов.
— Это могла быть атака и на меня, — сказал Эндрю.