Цап-царап, или Оборотни для Маши (СИ)
И быстрое клацанье когтей по полу.
Снова взвизгиваю, уже машинально, и со страхом оглядываюсь. По коридору несётся ягуар, я была права, ещё миг, и он скрывается в холле.
Хлопаю ресницами, представляя, что сейчас он наткнется на официанток или посетителей, и как они от неожиданности штабелями улягутся в обморок.
- Беда, - звучит наигранный вздох.
Перевожу глаза на оставшегося со мной мужчину и застываю, он рассматривает меня тяжёлым долгим взглядом, в котором и тени удивления нет.
Про Ярослава он наверняка все знал. На счёт превращений и кошек, и теперь смотрит на меня будто на угрозу, этаким прищуром, каким в фильмах окидывают нежелательных свидетелей.
- Я ничего не видела, - нервно сжимаю сумку, пытаюсь прошмыгнуть между ним и стеной. Он сдвигается, загораживая дорогу и я всхлипываю. Боюсь поднять глаза и обречённо шепчу. - Я никому не скажу, отпустите.
- О чем не скажешь? - вкрадчиво интересуется он. Сильные руки хватают меня за плечи и слегка встряхивают, заставляя поднять голову. - Куда ты? Я не разрешал.
Не разрешал он. Задыхаюсь от испуга и его наглости.
- Я просто пришла на собеседование, - бормочу, избегаю пристального мужского взгляда. Краем глаза замечаю в конце коридора официантку и оживаю, усилием выпутываюсь из его рук и выставляю вперёд палец в предупреждающем жесте. - Ну-ка, руки. Я закричу.
Он тут же ухмыляется.
Вспыхиваю, пять минут назад я грозилась закричать, а потом поддалась на поцелуи, неужели он все слышал, с самого начала тут стоял?
А мы с Яром так увлечены были друг другом, ничего вокруг не замечали.
- Как тебя зовут? - он опирается плечом на стену, и удерживать меня силой не собирается, кажется.
- Мэри. Маша. Мария, - мысленно чертыхаюсь, зачем я, вообще, отвечаю, дурацкая привычка подчиняться взрослым.
- Кто у тебя родители? - продолжает он допрос.
- Мама не здесь живёт. А отца нет. Но зато отчим, - воодушевившись, привираю, - отчим очень большая шишка. И только троньте меня - он тут всех на уши поставит.
Он, задумчиво сдвинув брови, смотрит на меня.
Растерянно топчусь на месте.
Не понимаю, чего ему нужно, и зачем ему мои родители, когда под носом такое творится, мужчины-кошки и бессовестное соблазнение, ещё и вдвоем.
А этот гигант - явно не местный. Им всем здесь медом что ли намазано. И ему тоже девственниц подавай?
Нашли завод, повадились.
Со злостью хмыкаю и отбрасываю волосы с лица.
Нет уж, пусть как-нибудь сами! С невинной правой рукой!
- У меня дела. Я на собеседование, - заявляю и разворачиваюсь к нему спиной. Ускоряю шаг в опасении, что меня толкнут или скрутят, и не выдержав, оглядываюсь.
Он стоит там же, в той же позе, смотрит мне вслед.
Качаю головой.
Чего им всем надо, так дело дальше не пойдет. Я обычная девушка, никаких скелетов и тайн, в шкафу только одежду храню.
Во что же я тогда вляпалась?
Подмывает вернуться и спросить, ведь если он за Ярославом приехал - как он рассчитывал его забрать? Почему один взрослый мужчина может забрать другого?
А он тоже кошка?
Щурюсь и едва не падаю, хватаюсь за ручку двери с табличкой "директор".
Чуть не пропустила.
Вот о чем думать надо. Они все уедут, а мне ещё как-то до лета продержаться нужно с моей Тамарой.
Отряхиваюсь, громко стучу и без приглашения вхожу в кабинет.
Глава 29. Пропадать - так пропадать с треском
Люксовый номер, то есть лучший в этом отеле.
Из мебели две кровати, которые пришлось сдвинуть в одну, ибо не для моих они габаритов. Стол, две тумбочки, и все.
И отдельная ванная комната.
Балкона нет, ночами, когда сексуальная дама-администратор спит я тайком, как пацан, курю в окно.
За неимением стульев Савва усаживается на стол. Ворошит скиданные в кучу бумажки - на них я от скуки рисовал Машу.
А поскольку рисую я не очень...
Он хмыкает.
- Завязывай, - обрываю его. Натягиваю футболку и ногой задвигаю сумку под кровать.
Я утратил контроль, а с ним и одежду, рубашки рвутся одна за другой, остался последний костюм.
Черный, льняной, покупал за две штуки баксов. Ткань мягкая, почти не мнется, нестареющая классика и драть его жалко, он хранится на дне сумки.
Влезаю в мешковатые брюки и кошусь в настенное зеркало. Морщусь - спортивный стиль не мое.
- Всё? - Савва шуршит открытой пачкой чипсов. Смотрит через плечо и садится удобнее. Хрустит жареным картофелем. - Ты уверен, это точно был Семён?
- Я ещё не ослеп, - валюсь на кровать и тру лицо. И лучше бы мне привиделось, никому ещё хорошо не было после встречи с Советом.
А Семён даже не рядовой ловец, он один из судей. Нашего животного мира.
- Он знает, что ты в отеле? - друг скручивает крышку на бутылке с газировкой.
- Наверняка, - свешиваю руки и голову, и комната переворачивается вверх дном. С такого ракурса изучаю друга.
О том, что у меня проблемы с контролем знали только мы с Саввой. И ещё два других оборотня - Жанна с Марком. А началось все из-за Марка, это он хотел проучить Жанну.
В итоге проучили меня.
И вряд ли здесь кто-то виноват, нашу природу сдерживать мы не умеем, человеческая половина наша слабее.
- Когда ты убежал, он с Машей остался? - Савва отставляет газировку.
Давит улыбку.
- Щас я встану, - обещаю. - И уже ты побежишь.
Невольно усмехаюсь - так и выглядело, наверное, что я ломанулся из того коридора, образно выражаясь - поджав хвост.
Но выбора не было, если бы я не свалил - он бы набросил лассо. Нет ничего позорнее, когда тебя тащат, будто на поводке.
Да не будто, а на самом настоящем поводке.
- Как Семён нас нашел? - кровь приливает к голове, и стены начинают кружиться перед глазами.
- Затмение, - друг расхаживает по номеру. - Кровавая луна, каждый вечер. Достаточно сводки глянуть. Плюс, городок стоит на лысой горе. И дурак догадается, куда мы рванули.
- Но ведь ему кто-то сказал? - лениво переворачиваюсь на живот, подтягиваюсь на кровати.
Друг молчит.
Нам и слова не нужны, я его понял.
Кто-то должен был доложить совету, что я больше не могу себя контролировать и нуждаюсь в изоляции. Но я на себя не наговаривал, Савва тоже, естественно.
Выходит, это Марк или Жанна меня сдали.
Угроздил черт связаться с этой парочкой.
Нельзя вспоминать, что тогда случилось.
Пальцами давлю виски.
- Сколько у нас времени есть? - Савва останавливается посреди комнаты.
Щурусь на календарь на стене. Нужно полнолуние, до него ещё неделя.
И нужно, чтобы Маша никуда не делась. И самим не сорваться, не тронуть ее раньше времени.
Хотя так хочется.
Сладкую.
Сахарную.
Мысли о юном девичьем теле поднимают настроение в штанах. Матерюсь под нос и сажусь на постели.
И одновременно с Саввой навостряю уши.
Мы оба слышим шаги по коридору, далёкие, ещё от лестницы, но по крадущейся поступи уже различаем - это Семён.
Идёт за мной.
Он не даст мне неделю, не оставит шанса вылечиться. Наш закон строг, и мы обязаны подчиняться.
А сейчас...
Накажут не только меня, но и Савву, ведь он скрыл от совета мою болезнь, он помог мне сбежать.
Шаги приближаются, теперь их услышал бы даже человек.
Переглядываемся с другом - и снова обходимся без слов, договариваемся глазами.
Савва, бесшумно метнувшись к двери, сжимает руку на торшере. Косится на провод, что тянется в розетку, но выдернуть не решается, тихо не получится.
Шаги по ту сторону замирают. Напротив моего номера. Костяшки пальцев выстукивают по косяку.
Почти мелодично, с угрозой.
- Открыто, - отзываюсь.
Семён толкает дверь. Та отлетает к стене, на Савву. Весь проем загораживает необъятная туша ловца.
Он медлит, словно раздумывает, делает неторопливый шаг в комнату.