Лунные гости (СИ)
Еще один корпус располагался неподалеку: там были крематорий и отделы капсульного пакинга и лазерной гравировки капсул.
За стеной на задней стороне территории стояло невзрачное одноярусное полностью автоматизированное здание, огороженное проволокой, по которой был пущен электрический ток. Туда категорически запрещался вход посторонним. Это был серверный комплекс. Несколько комнат для определённого вида обслуживания общего программного обеспечения, мощное новейшее оборудование со сверхмощным ежечасно обновляющимся антивирусом. Во главе этого стоял один очень важный ввиду должности, но одновременно очень простой и крайне замкнутый человек по имени Донат Вепакин. Имя было ему дано ещё в центре искусственного выращивания младенцев, когда он родился и тут же попал в число отказников — тех детей, чьи родители добровольно передумали иметь ребенка во время выращивания, погибли или развелись и осознанно оформили отказ. Имя означало отсутствие амбиций, зато предвещало безграничные возможности в науке. Фамилию оставили родительскую. Илья Вепакин, его отец, напротив, был публичной личностью, рок-исполнителем. Во время очередных гастролей на сцене произошел взрыв из-за неполадок с освещением. Большой металлический каркас упал прямо на него. В интернете ещё год крутили это видео, которому ужасались и над которым скорбели поклонники. Илья не успел записать послание и воспроизвести клон для своего сына и жены, поэтому захоронение произошло с «отсутствием визуальной информации», только автобиография. Мать Доната так и не смогла прийти в себя от увиденного на сцене. Её нервы не выдержали, и она была помещена в специализированную клинику. Естественно, Донат навещал её, но в терапии не было каких-либо результатов или динамики. Он также периодически просматривал информацию усопшего отца, фотографии в интернете и уже дал запрос руководству корпорации на воспроизведение отца по фото и голосу, решив довести начатое до конца, чтобы иметь возможность общаться с родным человеком.
Донат рос в спецучреждении — государственном детском доме, где после 7 лет дети распределялись по обучающим классам согласно способностям, установленным при тестировании. Он попал в IT-технологии, потому что с двух лет без труда мог справиться с сенсором лучше других детей. IT-направленность особенно контролировалась специальными службами, и по запросу тот или иной ученик передавался на службу в государственных интересах. Стране было выгодно брать детей из детдома, чтобы за ними не стояло так называемых «лишних глаз» в виде родственников и родителей. Так и на Доната пришёл запрос на работу в AEC. Очень быстро из обычного программиста он стал руководить серверной. Никто не мог так легко интуитивно предвидеть потенциальные опасности, хакерские атаки и другие проблемы в работе системы, никто не мог с такой лёгкостью взломать любую АВС (антивирусную систему). Сотрудник проходил службу под грифом «секретно». Информация о нём была недосягаема в общедоступных источниках. Не было идеальнее кандидата при таком исключительном складе ума с параллельным диагнозом смыслового барьера. При такой профессии — это просто находка.
Внешне красивый, голубоглазый невысокий блондин с длинными волосами, спортивного телосложения был не очень прост в общении. К нему коллеги обращались только в исключительных случаях, предварительно зная, что это ничем для них не закончится, и они снова уйдут без результата либо с двусмысленным ответом. Донат излучал внутреннюю энергию. Людям казалось, что он сейчас взорвётся или выпрыгнет в окно, потому что находился в слишком замкнутом пространстве; пообщавшись, напротив, удивлялись холодному спокойствию, немногословию и выдержке. Многие вставали и уходили, не договорив, потому что он просто давил их взглядом, без слов доказывая их уязвимость на его фоне. У него не было друзей, потому что в них он попросту не нуждался, удовлетворяясь высокой, но зато реальной самооценкой. Естественно, речи о смысловом барьере не было. Просто очередной психотерапевт, не выдержав напряжения, поставил в карте диагноз, чтобы побыстрее избавиться от гнетущего напряжения и чтобы к нему потом не было вопросов. Однако диагноз имел место быть, хотя и формально. Донат даже был рад, что его наниматели думали именно о его смысловом барьере, не зная истинной силы духа. Да и незачем… Должно же хоть что-то оставаться втайне в его и так открытой для некоторых людей кристальной биографии.
***
То, что происходило с Девайс, невозможно было повернуть вспять, бабушка уже была и общалась с ней, послание было передано. Девайс понимала, что назад хода нет и не получится спокойно жить, зная, что всему государству, а может, и планете в целом угрожает опасность. Она искренне не понимала, что ей делать, как расшифровать послание. Все доступные и вновь приходящие в голову методы были испробованы, но ничего не помогало. Девайс уже почти отчаялась, но жить с этим, спокойно смотреть на красоту лунного света, переписываться с друзьями, общаться с родными без покоя в душе всё же не в её характере. Если что-то и должно было случиться, то уж точно не оттого, что она молча сидела на пятой точке и ждала по принципу «будь что будет».
Логически поразмыслив, она построила предполагаемый план действий: если послание было записано заранее, зашифровано в 2031-м, бабушка предполагала, более того, даже знала, что кроме внучки никто его не получит. Напрашивался вывод: послание было найдено на кладбище, и ключ к нему следовало искать там же. А где на кладбище? Консультанты, повара, бухгалтера или ресепшен корпорации точно помочь не могли. Искать нужно было глубже и серьёзнее. Ответ мог скрываться в программировании. Доступ в корпус серверной всегда был закрыт для обычных посетителей, данных о её работниках на открытых ресурсах не было, однако вся страна знала руководителя самого важного, можно сказать, её подразделения. Иногда его имя и фото мелькали в новостях. Оставалось одно: запомнить по фото из интернета руководителя серверной АЕС и ждать, пока он выйдет оттуда после рабочей смены, а потом наблюдать за ним. Других вариантов у неё пока не было. Она решила подумать об этом, если потребуется или когда убедится, что самый лучший хакер кладбища (она улыбнулась) сможет ей помочь.
Найдя в сети фото Доната Вепакина, Девайс начала готовиться к тому, что ей предстоит долгое время провести у здания. И потом, не подойдет же она к нему и не скажет в лоб: «Расшифруй мне какое-то там послание от какой-то старухи…». Так недолго и в больницу с соответствующей направленностью попасть. «Главное начать, а потом по обстоятельствам», — решила Девайс и стала собирать рюкзак с водой и едой. Девушка искренне надеялась, что он только суперпрограммист, но не водитель. Мысленно составив его предпочтения на основе двух-трёх старых новостей, она решила, что этот человек не то что бы не может позволить себе транспортное средство, он просто не станет напрягать себя подобной роскошью, и так имея очень трудную и ответственную работу. Куда проще вызвать лётмобиль после тяжёлой смены и, расслабившись, отправиться домой отдыхать. Очень много обременений подразумевал въезд или выезд из зон паркинга. В отличие от маршрутов авто или таксолётов, сюда нужно было въезжать и парковаться самому. Здесь автоматизированная система не была совершенной, и водитель вынужденно переключался на ручное управление, дабы не «свезти» краску о стены, поэтому для управления личным транспортным средством всегда нужно было пройти обучение и получить carticket (своего рода права). В дополнение — налоги, техническое обслуживание, зарядочные пункты и ещё много нюансов, связанных с автомобилем.
По поводу одежды девушка не волновалась. Да, в определённое время суток было холоднее, но в целом климат последние лет 25 всё больше склонялся к теплу. Средние температуры круглогодично и более тёплые летом давно не вызывали ни удивления, ни восхищения. Обычные вечные джинсы, никогда не выходящие из моды, и демисезонное пальто из водоотталкивающей ткани с капюшоном вполне устраивали большую часть как мужского, так и женского населения. Люди давно не гнались за модными канонами и уж тем более брендами. Больше всего ценились качество, практичность и комфорт. Это могли вполне легко дать все производители одежды без исключения, используя одинаковые технологии и ткани. Отличались только фасоны. Покупатель вкладывал деньги в одну вещь, которая верно и долго ему служила, и много одежды уже не требовалось. Удивлять было некого и нечем. О еде Девайс подумала чуть более, чем об одеянии. При любом жизненном раскладе суточную норму витаминов и микроэлементов никто не отменял. Она взяла термос с кофе, пачку витаминов, замещающих приём пищи один раз в сутки на выбор — обед, ужин или ночник; герметичный контейнер с хлебцами, колбасой и сыром (продукты были ненатуральные, но совсем безвредные для здоровья, причём не утратившие настоящих качеств для вкусовых рецепторов) и воду. К сожалению, крем-супы и смузи было сложно взять с собой. Такое по большей части подходило для питания дома.