Алиби Алисы

— Чаю? — предлагает он.
— Пожалуй, спасибо. А где Кейден Коттерил? Кто вы? И где, наконец, Алиса?
Отворачиваю манжеты джемпера и засовываю в них ладони. Здесь ужасно холодно.
— Так что сначала: чай или вопросы? — Он поворачивается ко мне, подняв брови.
— Вопросы. Где Кейден Коттерил?
— Уехал. Обратно в Лондон. Я приехал, как раз когда он уезжал.
— Так я и знала, что он не останется. Ублюдок. — Я присаживаюсь на краешек дивана, спинка которого исцарапана кошачьими лапами и покрыта их шерстью. — Я отменю его чек. Тоже мне хитрец.
— Значит, вы наняли его, чтобы найти Алису? Он мне все рассказал.
— Ага. Но теперь она исчезла.
Чайник закипает, и Нил наливает кипяток в две кружки.
— Я задал ему несколько вопросов на случай, если полиции это понадобится.
— Так вы не полицейский?
— Я работаю с полицией, но я не коп. Вообще-то я не должен здесь находиться, у меня отпуск, но я долго работал с Алисой. С тех пор, как… как началась ее новая жизнь.
Не глядя на меня, он помешивает чай в кружках, наливает молоко и тут же вынимает пакетики с чаем, который даже не успел завариться.
— Вы говорите так, будто у нее был выбор.
— Она все время рассказывала мне о вас.
— Правда? — Меня переполняют эмоции. — Я тоже все время о ней думаю. Так вы работаете в программе защиты свидетелей?
— Мне нельзя с вами об этом говорить. — Он хмурится, приносит кружки с чаем и ставит их на журнальный столик.
— Тогда зачем же вы это делаете? — Я беру в руки кружку, предназначенную для меня. — После того, как Алиса и дядя Дэн исчезли, моя мама рассказала мне все. Все, что знала. Вы социальный работник?
— Нет, я работаю в британской службе защиты свидетелей.
— Дядя Дэн сдал каких-то наркоторговцев, да?
— Я… не могу об этом говорить.
— Да все вы можете.
— По его показаниям шестерых отправили за решетку пожизненно, — говорит Нил, отхлебнув из кружки и вернув ее на столик. — Он так боялся, что на допросах прямо заливался соловьем. Их сеть покрывала всю страну и имела оборот семьсот тысяч фунтов. Когда полиция прибыла по одному из названных им адресов, она нашла промышленный станок, производящий более двухсот таблеток «Экстази» в минуту.
— О господи.
— На них работали даже двенадцатилетние подростки. Настоящий кошмар. И благодаря вашему дяде это прекратилось, благодаря его показаниям. Но он разозлил нескольких очень серьезных людей, и нам пришлось спрятать его и Алису.
— Так вы думаете, что эти люди добрались до Алисы?
— Нет, — отвечает он безо всякого выражения. — Я думаю, что все это опять ее штучки и она вот-вот войдет в эту дверь.
Я смотрю на дверь, на которую указывает его палец. Пока что она закрыта.
— Что вы сказали?
— Это уже не первый раз, Фой. Она всем лжет. Она убегает, делает вид, что с ней что-то случилось, а когда ей удается поставить всех на уши, как ни в чем не бывало возвращается обратно.
— Подождите минуточку…
— Нет уж, это вы подождите со своими вопросами. Вы не видели ее с тех пор, как ей было десять лет? Это уже не та Алиса Кемп, которую вы помните. За восемнадцать лет она сильно изменилась.
Оглядываюсь по сторонам. На верхней полке стоит маленький замок, сделанный из «Лего», а рядом — книга Роальда Даля «Ведьмы» в потрепанном переплете. На маленькой дощечке надпись розовым мелом «Купить сыр, яйца и лакричные палочки». Картинка снеговика. Диски с диснеевскими мультиками, которые мы смотрели еще детьми. Маленькая елочка с горкой подарков вокруг нее, каждый подарок подписан — ее почерк совершенно не изменился. Насадка на карандаш в виде единорога, которую я ей подарила. Подхожу к подоконнику и беру ее в руки — да, это та же самая насадка, только грива вся выпала, а морда стерлась.
— Знаете, — говорю я Нилу. — Не думаю, что она так уж сильно изменилась.
  
Глава восемнадцатая
 
Воскресенье, 3 ноября, середина дня
Включаю телефон и звоню домой, чтобы сообщить, что добралась нормально. Трубку берет Айзек. Достаточно мне услышать его голос, как беспокойство начинает проходить, даже несмотря на то, что он ужасно сердит на меня.
 
— Какого хрена…
— Я в Англии.
— Что-о-о?
— Я — в Англии. Я знала, что вы с Пэдди попытаетесь отговорить меня.
— От чего? — Я слышу, как он что-то говорит Пэдди и потом довольно отчетливое «в Англии, блин?». — Ты поговорила по телефону, а через полчаса мы зовем тебя на обед, и что же? Джо находит записку, приклеенную к твоей двери. Что это, на хрен, такое, Фой?
— Окей. Через несколько месяцев после смерти Люка я наняла частного детектива, чтобы найти Алису.
— Что?
— Вчера кое-что произошло, и я поехала, чтобы самой этим заняться.
— О господи, только не это…
— Нет, именно это. На этот раз они ее нашли.
— Они ее нашли? О боже. И она…
— По крайней мере, она жива. Скорее всего. Но она внезапно исчезла.
— Ты должна была нам сказать, сестричка, — Айзек вздыхает так, будто из него разом выпустили весь воздух.
— Я знала, что вы мне скажете. «Фой, ты опять гоняешься за призраками. Она теперь совсем другой человек. Она не может помнить нас». Так вот, я сама хочу во всем разобраться.
— Ты не сможешь сейчас справиться с этим. Может, мы с Пэдди тоже приедем?
— Нет, у вас своих дел предостаточно. Между прочим, сегодня вечером придут чинить крышу, и вы должны быть там, чтобы проверить, что все сделано правильно.
— Но я беспокоюсь за тебя.
— Я тоже беспокоюсь за себя, но все будет хорошо.
— Ну ладно. Но если передумаешь — позвони, и мы сразу же приедем. И если будут какие-нибудь новости, тоже звони. Целую.
— Пока. — Экран гаснет, и я остаюсь одна.
Нил сидит в гостиной перед телевизором и смотрит программу про Хэмптон-Корт. Рядом с ним на журнальном столике стоят его ботинки.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что это не первый раз? — спрашиваю я.
— Когда она жила в Манчестере, она убежала, оставив записку, что с нее хватит, — отвечает Нил, прихлебывая чай и не отрывая глаз от экрана. — Я погнал туда, думая, что она собирается броситься с моста, а когда добрался, она открыла мне дверь как ни в чем не бывало. И так было дважды. Тогда я перестал с ней цацкаться, и больше такого не повторялось.
— Что значит вы перестали с ней цацкаться?
— Я сказал, что если это повторится еще раз, передам ее дело другому сотруднику. В тот раз этого оказалось достаточно. Но это было еще до железнодорожной катастрофы.
— Она попала в железнодорожную катастрофу?
— Она сказала, что попала в нее, хотя ее там и близко не было, и рассказывала по телевизору о своих травмах. Она все время лжет.
Присаживаюсь на краешек кресла, попытавшись стряхнуть с подлокотника кошачью шерсть. Бесполезно — она повсюду.
— Что это значит?
— Судите сами, — отвечает он. — Она меняет свое имя в зависимости от того, с кем она говорит. У нее семь кошек, и все они не ее. И это только вершина айсберга. Она… совершенно ненормальная.
Он смотрит на меня, и я ему верю. Он знает ее. Это Коттерил узнал о ее существовании всего месяц назад, Нил же знает ее дольше, чем я.
— Откуда вы приехали? Из Эдинбурга?
— Нет, я базируюсь в Бристоле, но последние несколько дней был у родителей в Дамфри.
— Так как же вы узнали, что она исчезла?
Нил отворачивается к телевизору. Историк зачитывает длинный список: недельный рацион короля Генриха. Я уже думаю, что Нил оставит мой вопрос без ответа, но он внезапно снова поворачивается ко мне.
— Она оставила мне сообщение на голосовой почте. Я не хотел его слушать, потому что это всегда одно и то же — она просит меня приехать. Ей все время кажется, что за ней следят. Просто сплошная история про Питера и волка.
— Но ведь волк в конце концов съел Питера [16].